Сара Зеттел - Наследие чародея

Тем временем личные слуги придворных слетелись к своим хозяевам, помогая им расправлять шлейфы и рукава, пока те вставали и выстраивались в фойе, стены которого были украшены фресками с изображениями холмистой сельской местности. Бриджит оказалась рядом с Калами в окружении толпы людей, которые кланялись ему и беззастенчиво пялились на нее. Дамы перешептывались под укрытием вееров, кавалеры выразительно переглядывались. Бриджит вдруг стало смешно. Снова она стала предметом для сплетен! Но после всего, что произошло с ней в этой стране, это знакомое явление казалось почти приятным.

Прямо перед ней промелькнуло лицо Сакры, и Бриджит остановилась как вкопанная.

Рука Калами сжала ее запястье. Презрев все придворные церемонии, он напомнил ей о своей власти.

— Ты в порядке, Бриджит? Опять видения?

Бриджит расслабила плечи:

— Нет-нет, все хорошо. Я… — Она рассмеялась. — Смешно, конечно, но мне показалось, будто я увидела старого знакомого. Но ведь они все остались там, в другом мире.

— В самом деле? — В голосе Калами звучала угроза, и Бриджит поняла, как нелепа придуманная ею уловка. Теперь Калами внимательно вглядывался в толпу в надежде увидеть «знакомого» Бриджит.

Она стала лихорадочно придумывать способ отвлечь его внимание. Сакра был здесь, совсем рядом! Бриджит сама удивилась нахлынувшему на нее потоку чувств. Сакра сможет рассказать Ананде, какое заклятье наложено на императора. Он чародей и наверняка знает способ разрушить чары. А когда Ананда узнает, кто ей помог — Бриджит будет спасена.

Но кроме этих мыслей, с появлением Сакры пришло кое-что еще: сознание того, что среди всех этих ужасов и ловушек у нее есть настоящий друг, и он рядом. Что она не одинока, и все, что ей сейчас нужно — это найти способ рассказать ему обо всем — так, чтобы не помешал Калами.

«Всего-то навсего!» Бриджит горько усмехнулась.

В эту секунду двери в главный зал распахнулись и лакей в голубой ливрее ударил жезлом в пол.

— Ее Величество просит всех собраться и принести клятву верности престолу Изавальты.

Провозгласив это, лакей отступил в сторону. Калами завладел пальцами Бриджит:

— Я подведу тебя к трону. Когда окажешься перед императрицей — встань на колени и опусти глаза. Не вставай, пока не велит она. И держи себя в руках, что бы ты ни услышала.

То что Калами будет следить за каждым ее шагом, подразумевалось само собой.

Он повел ее по узорчатой дорожке ковра к центру зала. На Бриджит устремилось множество глаз — сзади и спереди, множество взглядов навалилось на нее такой тяжестью, что стало трудно дышать. По периметру зала выстроились стражники с блистающими секирами, мечами и дубинками у пояса. Праздные женщины и тщеславные мужчины заполнили оставшееся пространство. В своем дурацком наряде Бриджит чувствовала себя закованной в кандалы. Мелькнувшее лицо Сакры, в котором она надеялась найти спасение, затерялось в толпе незнакомцев, и теперь Бриджит видела только своего тюремщика, его союзников и таких же заключенных, как она сама.

Бриджит с Калами остановились у помоста, перед которым стоял Хранитель Бакхар с жезлом из слоновой кости, символически преграждая им путь. Его бородатое лицо было словно затянуто дымкой, и Бриджит удивленно в него вгляделась: перед ней, с жезлом Хранителя наперевес, стоял Сакра.

Бриджит чуть не поперхнулась от неожиданности.

— Я, лорд-чародей Вэлин Калами, — провозгласил провожатый Бриджит, — привел Бриджит Ледерли, дабы воздать должные почести Вечной Империи Изавальты и ее царственным правителям.

— Пусть пройдет.

Сакра отступил в сторону.

Калами выпустил пальцы Бриджит и кивнул ей. «Твой выход, — означал этот жест. — Я за тобой наблюдаю. Это моя игра, а ты — моя пешка».

В душе Бриджит всколыхнулась бессильная ярость, но лицо ее осталось непроницаемо. Помощь была так близко, протяни руку — и можешь коснуться! Но с таким же успехом Сакра мог сейчас быть на Песчаном острове — ведь Бриджит не могла обратиться к нему без того, чтобы об этом узнал Калами и все остальные.

Подняв повыше голову и подол юбки, Бриджит взошла по трем ступенькам помоста, покрытым ковром. Глаза ее были опущены долу — как и было приказано. Поднявшись на верхнюю ступеньку, Бриджит увидела перед собой бархатные туфли с красно-золотым рантом и, повинуясь наставлениям Калами, опустилась на колени.

— Бриджит… — Костлявая ладонь поочередно коснулась ее щек. — Наконец-то ты здесь.

Две руки — иссушенные, морщинистые и на удивление мозолистые — взяли Бриджит за плечи и заставили подняться с колен. Бриджит взглянула вверх и увидела молодую женщину, которой императрица была когда-то. Лицо ее сияло красотой, а глаза — умом. Под маской старости и горечи Бриджит разглядела человека, который мог бы ей понравиться. Это ощущение было таким сильным, что Бриджит сперва не могла понять, откуда оно взялось — ведь перед ней стояла изможденная старуха, сгорбленная под тяжестью пышного платья. К тому же Бриджит знала, что эта женщина добровольно обрекла своего единственного ребенка на немощь, хроническую апатию и вечный сон наяву.

За плечом старой императрицы Бриджит видела горящие ненавистью глаза Ананды.

— Наконец-то, — повторила царственная старуха, до боли сжимая пальцы Бриджит и пожирая ее глазами, в которых светилась отчаянная надежда. — Наконец-то ты здесь, чтобы спасти меня.

— Я… — Бриджит лихорадочно соображала, что бы такое ответить. — Я сделаю все, что в моих силах, — наконец выдавила она и, спохватившись, добавила: — Ваше Величество.

— Да. — Императрица притянула ее к себе так близко, что Бриджит почувствовала запахи вина и пищи в ее горячем дыхании. — Это тот самый голос. Я слышу в тебе голос твоего отца. Завтра я покажу тебе его творение, твое наследство.

Бриджит открыла рот, но ничего не сказала. Она ни о чем не могла думать — только смотрела на эту злобную, напуганную, отчаявшуюся старуху, которая когда-то была юной, прекрасной и благородной девушкой. Та тоже смотрела на Бриджит и…

…И трое человек в ливреях вошли в спальню. У одного из них в руках были отравленные простыни. Они сдернули с кровати пуховое одеяло и приготовились положить туда ядовитую ткань.

Бриджит знала, что должна рассказать об этом, и в тот же миг поняла как можно спастись. Только нужно тщательно выбирать слова. Нельзя обвинять открыто, не то Калами сможет использовать ее слова против нее самой же. Он умеет говорить так убедительно и обладает такой властью… Но и она тоже. Она должна говорить туманно и двусмысленно, и может быть, тогда…

Императрица выпустила ладони Бриджит и повернулась к собравшимся. Сердце Бриджит отчаянно колотилось. Как только императрица открыла рот, то же самое сделала Бриджит.