Жадриен Белл - A.D. 999

Она повернулась к юноше и посмотрела так, что он закрыл рот, не договорив.

Крестьянка задумчиво потерла лоб.

— Раньше мы всегда определяли по солнцу. — Она огляделась. — Вон та рощица как раз на северо-западе. Дорога приведет вас к Гилдфорду. А оттуда…

— Спасибо, — перебила ее Кеннаг и направилась к лошади.

— А из провизии ничего не возьмете? — спросила женщина.

Кеннаг, уже сидевшая верхом, медленно покачала головой:

— Нет. Не думаю, что нам что-нибудь понадобится. Давай, Элвин. У нас впереди долгий путь.

Она повернула свою лошадку в сторону рощи. Через мгновение за спиной застучали тяжелые копыта Валаама.

— Сатана остановит нас, — сказал Элвин, подъезжая ближе.

Ровена устроилась рядом с ним на седле, а Рататоск, как обычно, шмякнулась на плечо Кеннаг. Впереди, уже возле деревьев, их ждал Недди, решив не пугать крестьян своим появлением.

— Возможно, — согласилась Кеннаг. — Или мы просто не попадем туда вовремя, что более вероятно.

— Правда твоя.

— Ты же знаешь, мы все равно должны попытаться. У нас ничего не получится, но мы должны. Мы оба поняли это в Андредесвельде.

— Ты права, конечно. — Он помолчал. — Я люблю тебя, Кеннаг. Мне досталась привилегия — умереть в твоем обществе.

У Кеннаг вновь заныло сердце.

— Я тоже люблю тебя, Элвин, — сказала она, не глядя на него.

После этого они долго ехали молча.

Утомленная духовно и телесно, Кеннаг все же упрямо стремилась вперед. Они подгоняли беднягу Валаама, который — в кои-то времена — оставался молчаливым, разделяя общее уныние. Ни единой жалобы, хотя держаться на равных с лошадью старому ослу было нелегко. Добраться до Ионы вовремя они не могли ни при каких раскладах, и единственное, что имело теперь значение, — это продолжать путешествие, понимая полную его бесплодность. Возможно, где-то кто-то оценит их упорство, думала Кеннаг, но только проку от этого уже не будет.

Они ехали, пока хватало сил, потом немного передохнули и снова тронулись в путь. Проехав Гилдфорд, выбрались на Лондонскую дорогу и, не останавливаясь даже, чтобы перекусить, устремились дальше. Кеннаг просто не могла смотреть на пищу — желудок будто завязался в узел, покрепче тех, которые завязывал, уходя в море, Ниалл. Спустилась ночь, а с ней вернулась пугающая, непроглядная тьма. Они зажгли факелы и ехали до тех пор, пока не сгорел последний.

Обессилевшие путники спешились и уснули чуть ли не там же, где ступили на землю. Проваливаясь в сон, Кеннаг почувствовала что-то мягкое и теплое. Это Ровена свернулась у ее груди, тихонько мурлыча.

Разбудил всех Недди. Кеннаг показалось, что они только что легли, но утро уже наступило. Поблагодарив призрака, она кое-как дошла до лошади и села в седло.

Элвин, по-видимому, чувствовал себя не лучше, и даже животные переговаривались тихо, почти не нарушая окружавшей их тишины.

Последний день года. Кеннаг не знала, где они находятся. Элвин сказал, что, по его подсчетам, где-то недалеко от Эйлсбери, более чем в трехстах милях от конечного пункта путешествия. Покрыть это расстояние вовремя было невозможно.

— Не имеет значения, — бросила Кеннаг и поразилась тому, как глухо прозвучал ее голос. — Главное пытаться.

До их ушей донесся пронзительный крик орла, и Кеннаг только теперь обратила внимание на окружавшее их безмолвие. Подняв голову, она попыталась найти птицу. Крылья захлопали над ними, и слова, долетевшие сверху, прозвучали страшным предупреждением:

— Горе! Горе! Горе всем обитателям земли!

Орел повторил свое предсказание и исчез в низко нависших, ядовитых тучах.

— Веселая птичка, — заметила Рататоск и, распушив хвост, спрыгнула с плеча Кеннаг, чтобы продолжить путь по ветвям обступивших тропу деревьев.

— Никогда не пробовала орла, — глубокомысленно произнесла Ровена. — Интересно, каков он на вкус? — Она выпустила когти. — С удовольствием полакомилась бы этим.

К глубокому изумлению, слова кошки оказали странный эффект на Недди. Он вдруг вскричал, бросился на землю и принялся колотить по траве призрачными кулаками.

— Это несправедливо! Несправедливо! — Излив ярость, призрак сел и посмотрел на Кеннаг. — Ты удивительная женщина. И Элвин… в свое время я знал многих священников, но всем им далеко до тебя. И потому все так несправедливо…

— Недди, успокойся, — попросила Кеннаг. — Мы еще не отчаялись.

Ложь, сладкая ложь, но слезы на лице призрака застыли.

— П-правда?

Она чувствовала на себе тяжелый взгляд Элвина, но он не остановил ее.

— Правда.

Недди всхлипнул, не спуская глаз с Кеннаг, словно ждал от нее еще каких-то слов одобрения. Бедняга! Ему ведь всего шестнадцать, хотя в живых он был меньше, чем среди мертвых. Что ему сказать? Как утешить?

— Подумай обо всем, что осталось позади. Я выбралась из Нижнего Мира. Мы встретили потерянное колено Израилево. Я еду на лошади эльфов. Элвин разговаривал с ангелами. Что-то должно случиться. Я чувствую.

— Ты что-то видишь? — спросил Недди.

Сердце не выдерживало этого. Облизав пересохшие губы, Кеннаг перевела взгляд с Элвина на Недди и обратно. Ей не хотелось врать.

Положение спасла Рататоск. Сверху посыпались листья, и Кеннаг, задрав голову, увидела серо-коричневую фигурку зверька. Прыгая с ветки на ветку, белка спешила к ним.

— Нас нашли! — донесся до них голос Рататоск. — Бежим!

Бежать? Но куда? Кобыла напряглась, повела головой, но не двинулась с места. Взглянув на своих спутников, Кеннаг увидела, что они побледнели, но настроены решительно. Нет, бегства не будет. Пришло время сражаться… или умирать.

Теперь уже и она слышала тяжелый мерный стук копыт. И что-то еще… Это что-то тоже бежало, но не было лошадью. Слабость разлилась по ее телу, но Кеннаг заставила себя выпрямиться и положила руку на пояс. Конечно, нож — не самое лучшее оружие против вероятных врагов, но все же хотя бы на один укус его хватит.

Темная фигура отделилась от окружавшей их тени. Это был конь, огромный, норовистый, с красными горящими глазами и огненными копытами. Кеннаг задрожала и изо всех сил сжала рукоятку кинжала. Она узнала всадницу, прекрасную женщину, с такими же, как у нее, чертами лица и волосами, с гниющим телом трупа ниже пояса. Хель — так называла ее белка. Рядом мчался пес, столь же чудовищный, как всадница и конь.

Кеннаг только надеялась, что успеет нанести хотя бы один удар.

Но они были не одни — гигантских размеров волк несся следом. Ей вспомнилось видение: волк, швыряющий в море горы земли, как ребенок, бросающий кусочки грязи. Верхом на волке восседал как ни в чем ни бывало…

— Бран!

В это невозможно было поверить, но это был он! Кеннаг видела его, лежавшего замертво среди разбросанных по острову тел монахов. Она поверила видению. Но вероятно, и видение могло сказать неправду. Конечно, то, что явилось ей тогда, было лишь одной из возможных сцен, а не картиной реального события.