ksomm814 - Опека полуночника

Невилл все еще волновался, но все заметили, что на его лице появилась легкая улыбка. Чтобы ни сказал ему профессор Люпин, это, кажется, помогло парню побороть свой страх. Стоя в отдалении, Гарри размышлял, чего же он боится больше всего? Дядю Вернона? Нет, тот сейчас в тюрьме. Волдеморта? Возможно, но ведь он уже стоял рядом с ним.

И внезапно он вспомнил. Длинный развевающийся черный плащ… нескончаемый холод, приносящий с собой наполненные ужасом предсмертные крики его матери… и бесплодные попытки заглушить их… словом, дементоры.

Голос профессора Люпина вырвал Гарри из этих беспокойных мыслей.

― Итак, ты готов, Невилл? ― спросил профессор, подойдя к трясущемуся шкафу.

Когда Невилл с явной неохотой кивнул, Люпин продолжил:

― Когда боггарт появится, он, без сомнения, превратится в профессора Снейпа. Подними свою палочку, Невилл, и скажи заклинание. Какое, кстати?

― Риддикулус, ― ответил Невилл.

― Очень хорошо, ― ободряюще произнес Люпин. ― Сконцентрируйся на том, что мы с тобой придумали. Это очень важно. Думаю, твоим одноклассникам это тоже понравится… Когда Невилл справится, с боггартом сразится кто‑нибудь другой. Поэтому подумайте, как можно превратить свой самый большой страх во что‑нибудь смешное.

Гарри невольно шагнул назад. Как же можно сделать дементора смешным? Тот сам питается счастьем.

― Итак, ― произнес профессор Люпин. ― Невилл, на счет три.

Профессор направил палочку на ручку шкафа. Когда он досчитал до трех, с кончика его палочки сорвалась искра и, ударив в ручку, резко открыла дверцу.

Невилл отпрянул назад, поскольку к нему из шкафа шагнул профессор Снейп, наводящий ужас так же, как и настоящий. Невилл быстро вытащил палочку и указал ею на приближающегося профессора Снейпа.

― Р–риддукулус, ― запинаясь, пробормотал он.

В воздухе раздался звук, как будто ударили хлыстом, и в тот же миг Снейп споткнулся, едва не упав. Сейчас он был одет в украшенное кружевом платье, а на голове оказалась шляпа с чучелом грифа. Ученики разразились хохотом, а боггарт, немного опешив, сменил направление движения. Сперва он направился к Парвати Патил, затем к Симусу Финнигану, Дину Томасу и Рону, а затем пошел к профессору Люпину.

Но вместо очередного жуткого создания боггарт превратился в серебряно–белый шар, который завис в воздухе перед профессором. Люпин не очень‑то испугался этого объекта и лениво произнес заклинание. Затем боггарт снова приблизился к Невиллу, которые теперь уверенно сменил заклинанием черную мантию профессора Снейпа на платье. Тут же раздался еще один хлопок, и от боггарта осталось только множество клочков дыма.

Профессор Люпин дал баллы всем, кто сражался с боггартом, задал домашнее задание и отпустил учеников. Гарри остался в комнате, сказав друзьям, что найдет их позже. Рон и Гермиона, уже давно заметившие взаимоотношения Гарри и профессора Люпина, спорить не стали и ушли.

― Тебя что‑то беспокоит, Гарри? ― спросил профессор, подойдя к нему.

Гарри посмотрел на Люпина и искренне улыбнулся.

― Спасибо, что предупредили меня, ― произнес он. ― Я никак не мог придумать, как сделать дементора менее страшным. ― Улыбка исчезла с его лица, когда он посмотрел на стоящий у стены шкаф, сейчас неподвижный и тихий. ― Думаю, профессору Снейпу это не понравится. Он еще решит, что это я во всем виноват.

― Зачем это ему так думать, Гарри? ― с любопытством спросил Люпин. ― Все присутствующие видели, что это я все придумал.

Гарри пожал плечами.

― Он обвиняет меня во всем, ― небрежным тоном произнес он и посмотрел на профессора Люпина. ― Вы не знаете, почему он так меня ненавидит? ― Гарри тут же обругал себя за то, что говорит как ребенок. ― Нет, я не жалуюсь, ― тут же добавил он. ― Просто, кажется, что он возненавидел меня с первого взгляда.

Вопрос смутил Люпина.

― Э–э, хорошо… помнишь, что я тебе рассказывал о мародерах? ― спросил он, и Гарри кивнул. ― Так вот, большинство проделок твоего отца были направлены против Северуса и остальных слизеринцев. Кроме нескольких далеко не безобидных проделок, большинство его шуток были довольно забавными. Но проблема была в том, что у Северуса отсутствовало чувство юмора, и, я думаю, он завидовал твоему отцу.

Гарри взглянул на Люпина, стараясь скрыть растущее внутри раздражение.

― Значит, то, что мой отец был задира и хулиган, дает Снейпу право вымещать все на мне? ― спросил он. ― Я же не отец! Если я ничего о нем не помню, как я могу быть похожим на него!

Профессор Люпин вздохнул и обнял Гарри.

― Я знаю, ― искренне произнес он. ― Северусу не следует вымещать свою горечь на тебе, в этом ты прав. Твой отец не был безупречен, да и никто не был. Его отношения с Северусом были похожи на твои отношения с Драко Малфоем. Также как и ты, твой отец был известным и очень хорошо играл в квиддич. Я знаю, ты не Джеймс, Гарри. И рано или поздно Северус тоже это поймет.

Неизвестно почему, но Гарри очень в этом сомневался.

Уроки по Защите от Темных Искусств вскоре стали самыми любимыми для большинства учеников. Профессор Люпин старался сделать свои занятия интересными, но и требовал активного участия во время урока. Уже несколько занятий прошли в этой неподдельной активности: ученики не стеснялись задавать вопросы или высказывать свое мнение, что часто приводило к спорам среди сокурсников. И профессор Люпин в основном был лишь посредником, вставляя свое слово лишь когда ситуация начинала выходить из‑под контроля.

Профессор Снейп, напротив, стал гораздо более раздражительным, чем обычно. Слухи о боггарте Невилла довольно быстро дошли до него и, хотя трое из четырех факультетов нашли это забавным, Снейп со слизеринцами, очевидно, так не считали. По словам Люпина, Снейп был напрочь лишен чувства юмора. Поэтому, разозлившись на одетого в женское платье боггарта–Снейпа, он старался причинить гриффиндорцам как можно больше неприятностей. Каждому, кроме Гарри.

Это всех удивляло. Вместо того, чтобы отпускать свои ехидные замечания по любому поводу, профессор Снейп, казалось, не обращал на Гарри никакого внимания. Гриффиндорец не жаловался, хотя и было сложно объяснить своим сокурсникам, впрочем, как и самому себе, почему профессор так себя ведет. Гарри мог лишь предположить, что профессор жалеет его из‑за жизни у Дурсли, но тогда это означало бы, что у профессора Снейпа есть сердце.

Драко Малфой охотно рассказывал всякому, кто его слушал, о том, как его пригласили в кабинет Снейпа, который ему, как не банально это звучит, хотел сделать предупреждение. Как оказалось, Малфой не получил даже выговора. Мастер зелий просто посоветовал ему воздерживаться от такого рода высказываний на своих уроках.