ksomm814 - Опека полуночника

Профессор МакГонагалл рассказала про анимагов ― людей, которые могли превращаться в животных и обратно. Затем, решив показать всё на примере, она превратилась в полосатую кошку, получив тем самым жиденькие аплодисменты. Превратившись обратно и оглядев класс, МакГонагалл заметила, что больше половины класса смотрит на Гарри. Рассердившись, она задала домашнее задание и отпустила всех.

Не спеша складывая вещи, Гарри уговорил друзей расстаться с ним до обеда. Он подождал, пока все уйдут, и подошел к преподавательскому столу.

― Спасибо еще раз за предупреждение, профессор, ― сказал он с улыбкой. ― Вы были правы, профессор Треллони несколько эксцентрична.

МакГонагалл постаралась сдержать улыбку, но не вышло.

― Могу я узнать, что произошло, Гарри? ― спросила она.

Юный гриффиндорец пожал плечами.

― Она увидела Грима в моей чашке, ― сказал он просто. ― Я пытался логично ей объяснить и… э–э… ну, она не согласилась со мной. Потом я сказал ей, что она увидела в чашке Полуночника, а не Грима.

МакГонагалл засмеялась, чем удивила Гарри.

― Ох, мистер Поттер, ― сказала она радостно, ― должна сказать, что вы ничего не могли ей сделать хуже этого. Она так серьезно принимает свои «предсказания» и «предзнаменования». Пять балов Гриффиндору за быстрое мышление. А теперь вам лучше поторапливаться на обед, или останетесь голодным.

Гарри не нужно было повторять дважды, и он поспешил в Большой Зал. Войдя туда, Гарри сразу заметил Рона и Гермиону, которые «пилили» друг друга взглядом. Покачав головой, Гарри сел возле Рона. Некоторые вещи никогда не меняются. Меняется лишь тема спора. Это и поражало Гарри: Рон с Гермионой могли найти неограниченное множество тем для ссоры.

Обед пролетел быстро, и вот Гарри с друзьями уже поспешили на Уход за Магическими Существами. Из‑за распоряжения Дамблдора им нужно было идти гораздо ближе ― во внутренний двор, ― но все равно это было вне замка. Единственным напоминанием о вчерашнем дожде была лишь огромная лужа, которую им пришлось перейти. Появившись намного раньше остальных, троица села на скамью и стала ждать. Рон сел слева от Гарри, а Гермиона — справа. Было ясно, что они не собираются помириться в ближайшее время.

― Кто‑нибудь расскажет мне, почему вы не разговариваете друг с другом? ― не выдержал Гарри.

Друзья хранили молчание. Оба смотрели в разные стороны, что заставило Гарри застонать в раздражении. В конце концов Гермиона прервала молчание.

― Рон верит, что Грим ― причина твоих страданий летом, ― быстро проговорила она. ― Прорицания, по сути, есть не что иное как догадки. Оно сильно зависит от воображения. Ты ведь сначала думал, что это овца в чашке Гарри, не так ли, Рон?

― Ты думаешь, это просто совпадение? ― так же быстро сказал Рон. ― Сириус Блэк где‑то рядом! Я не говорю, что я верю всему этому, но… ― он запнулся, потом наконец посмотрел на Гарри, прикусив губу. ― Я не хочу, чтобы ты умер, Гарри. Ты понятия не имеешь, что мы пережили, когда тебя не могли найти. Мы думали, что никогда тебя больше не увидим.

Гарри опустил взгляд. Он знал, что этот разговор должен был состояться, но почему именно сейчас? Сняв очки и протерев глаза, Гарри лишь тяжело вздохнул. Что он мог сказать им? Как он может убедить их, что все будет хорошо, когда сам в этом не уверен?

― Рон, я сомневаюсь, что Сириус Блэк сможет меня здесь достать, ― сказал наконец он. ― Я постоянно под наблюдением. Мне не разрешено покидать школу за исключением этого урока и квиддича. К тому же вокруг замка полно дементоров.

Послышались шаги, поэтому разговор сам собой прекратился. Казалось, между Роном и Гермионой наступило временное перемирие. Будто они согласились не соглашаться друг с другом, пока не найдут что‑нибудь, с чем можно будет снова не согласиться.

Вскоре подошел Хагрид, приведя с собой довольно странных существ. Задняя их часть была похожа на лошадь, в то время как передняя, включая крылья, походила на орла. У них были большие оранжевые глаза и клюв стального цвета. Их было всего два, однако этого хватило, чтобы испугать учеников. Хагрид представил существ как гиппогриффов и рассказал об их особенностях и повадках. Он так же позволил поухаживать за ними, предупредив, чтобы были с ними почтительны, так как гиппогриффы очень гордые существа.

Только несколько студентов, в том числе Гарри, Рон и Гермиона, нашли в себе храбрость поухаживать за гиппогриффом. Малфой тоже попробовал, однако начал с оскорбления. В итоге со Слизерина сняли пять баллов и отправили Драко в больничное крыло. Хагрид сказал, что оскорбление гиппогриффа может быть последним, что волшебник успеет в своей жизни, и он не хочет, чтобы этими простыми правилами кто‑либо еще пренебрегал.

Когда урок закончился, троица осталась, чтобы поздравить Хагрида с успешным первым занятием. Они хотели помочь ему с гиппогриффами, однако лесничий, на правах «старшего брата», велел отправляться в замок как можно скорее. Понимая почему, Гарри, Рон и Гермиона повиновались.

После ужина Гарри наконец‑то сумел освободиться от Рона с Гермионой, которые ходили за ним по пятам. Уже было поздно. Однако ему нужно было поговорить с единственным человеком, который мог бы помочь ему с одним гнетущим его душу делом, который знал, через что ему пришлось пройти.

Тихо–тихо Гарри постучал в дверь профессора Люпина, но никакого ответа не последовало. Он рискнул и постучал сильнее, однако ничего не изменилось. Подумав, что учитель занят, он уже собирался уходить, когда дверь наконец открылась. Он отступил назад и облегченно вздохнул, увидев взволнованное лицо Люпина.

― Гарри? ― спросил профессор Люпин, открыв дверь и отойдя в сторону. ― Пожалуйста, входи. Прости, что не открыл сразу, я готовился к твоему занятию в четверг.

Гарри колебался. Наступила неловкая тишина. Он не знал, что делать теперь, как вести себя с опекунами, когда учебный год начался.

― Ну, я не хочу отрывать Вас, ― нервничая, произнес он. ― В принципе, это не так важно.

Люпин вышел в коридор и положил руку на плечо парня.

― Ерунда, ― сказал он с улыбкой. ― Я все равно хотел сделать перерыв. Заходи и расскажи, что тебя беспокоит, ― сказал Люпин, втянул внутрь и усадил. ― Ну, как прошел первый день?

Гарри пожал плечами. Он не знал, как ответить на столь простой вопрос. Если бы это спросили Рон или Гермиона, то он, наверное, пожаловался бы на то, что все на него смотрят. Но Гарри не хотел загружать профессора Люпина делами, с которыми тот, да и он сам, не справился бы. Проблема в том, что Люпин спросил искренне. Он действительно хотел узнать, что сегодня произошло.

― У меня были Прорицания сегодня, ― сказал Гарри, будто это все объясняло.