Джозеф Дилейни - Секрет Ведьмака

И тут я увидел такое, что глаза на лоб полезли. Никакого знака тут не было, но на угловом камне уже было вырезано:

Мэг Скелтон

— Что, по-твоему, лучше, парень? — спросил Ведьмак. — Травяной чай или вот это? Потому что третьего не дано.

— Травяной чай, — еле слышно ответил я.

— Правильно. Теперь ты понимаешь, почему нельзя забывать давать его Мэг каждое утро. Если забудешь, она вспомнит, а сажать ее сюда мне совсем не хочется.

У меня тут же возник вопрос, но я не стал задавать его, зная, что Ведьмаку он не понравится. Мне хотелось понять, почему то, что хорошо для одной ведьмы, не может быть хорошо для всех. Впрочем, имел ли я право жаловаться, зная, как близко подошла к тьме Алиса? Так близко, что Ведьмак решил — лучше и ее держать в яме. Он смягчился лишь потому, что я напомнил ему о Мэг.

Этой ночью мне не спалось. Все, что я сегодня видел, без конца вертелось в голове, и еще мысли о том, в каком месте я живу — в доме, в подвале которого могилы ведьм, связанные домовые и живые ведьмы. Сон никак не шел, и я решил спуститься на кухню, где оставил свои записные книжки. Полчаса таращиться на нудные латинские глаголы и существительные — этого вполне хватит, чтобы меня сморил сон.

Однако, не спустившись еще по лестнице до конца, я услышал совершенно неожиданные звуки — негромкий плач на кухне и голос Ведьмака, тихо говорящий что-то. Я подошел к кухонной двери, но входить не стал; она была слегка приоткрыта, и то, что я увидел, заставило меня остановиться.

У огня в кресле-качалке сидела Мэг, обхватив голову руками. Ее плечи сотрясались от рыданий. Ведьмак склонился над ней, негромко уговаривая и гладя по волосам. Такого выражения лица у него я никогда прежде не видел — нечто сродни той мягкости, которая украдкой появляется на грубоватом лице моего брата Джека, когда он смотрит на свою жену Элли.

И пока я смотрел на них, из глаза учителя выкатилась слеза и побежала по щеке.

Я понял — нехорошо подсматривать дальше. И вернулся в постель.

Вскоре наши дни вошли в привычную колею.

По утрам в мои обязанности входило разжигать огонь внизу и приносить с ручья воду. Через день я должен был протапливать все очаги и камины в доме, чтобы в нем сохранялось тепло. Растапливая камины в спальнях, я по указанию Ведьмака примерно на десять минут открывал окно, чтобы впустить свежий воздух. Первым делом я очищал от золы решетки, для чего приходилось так много бегать вверх и вниз по лестнице, что я несказанно радовался, когда заканчивал с этой работой. Больше всего мне досаждал камин на чердаке, поэтому я занимался им в самом начале — пока ноги еще не устали.

Чердак представлял собой очень просторное помещение, самое большое в доме, не разгороженное никакими стенами. Свет сюда проникал через световой люк в крыше. Если не считать запертого на ключ секретера красного дерева, мебель тут отсутствовала. На медной пластине вокруг замочной скважины в столе был вытиснен пентакль — пятиконечная звезда, заключенная в три концентрические окружности. Я знал, что колдуны обычно используют пентакль, чтобы защитить себя, когда вызывают демонов; естественно, меня мучило любопытство, почему на этой пластине такой рисунок.

Стол выглядел очень дорогим. Я ломал голову и над тем, что он в себе таит, и почему Ведьмак не поставит его в свой кабинет, где ему самое место и где он использовался бы по назначению. Однако спросить об этом я так и не решился, а когда в конце концов мы о нем заговорили, было уже поздно.

Проветрив чердак, я спускался этажом ниже. В трех спальнях прямо под ним мебель вообще отсутствовала. Две выходили окнами на фасад, одна на заднюю сторону. Эта, последняя, была самой темной в доме; ее единственное окно смотрело на отвесную скалу. Когда я поднимал окно и выглядывал наружу, влажный камень был так близко, что я лишь чуть-чуть не дотягивался до него. На краю утеса виднелась тропинка. Казалось, запросто можно вылезти из окна и перескочить прямо на край обрыва. Конечно, у меня хватило ума не предпринимать таких попыток — стоило поскользнуться, и я проломил бы себе череп о каменные плиты двора внизу.

Покончив с каминами, я давал Мэг ее травяной чай и зубрил латинские глаголы — до завтрака, гораздо более сытного, чем в Чипендене. Потом почти весь день шли уроки, но ближе к вечеру мы с Ведьмаком обычно совершали короткую прогулку, минут двадцать до конца расселины. Несмотря на тяжелую возню с каминами, в целом я уставал меньше, чем в Чипендене, и со временем мной начало овладевать беспокойство. С каждым днем воздух становился все холоднее, и, по словам Ведьмака, совсем скоро должен был выпасть первый снег.

Как-то утром мой хозяин заявил, что отправляется в Адлингтон повидаться с братом Эндрю. Я попросил взять меня с собой, но он отказался.

— Нет, парень, кто-то непременно должен приглядывать за Мэг. Кроме того, мне нужно поговорить с Эндрю. Дела семейные, касающиеся только нас. И еще я должен рассказать ему, что произошло.

Я решил, что хозяин имеет в виду события в Пристауне, когда по приказу квизитора его чуть не сожгли на костре. После того как мы вернулись в Чипенден, Ведьмак послал в Адлингтон письмо, где кратко сообщил, что он в безопасности. Наверное, теперь он решил рассказать брату все в подробностях.

Его отказ огорчил меня — ужасно хотелось узнать, как там Алиса, — но поделать я ничего не мог. Мэг действительно нуждалась в присмотре, несмотря на травяной чай. В особенности Ведьмак волновался, как бы она не вздумала уйти из дома и начать слоняться по окрестностям, поэтому я должен был следить, чтобы обе двери были на запоре. Учитывая все эти предосторожности, то, что сделала Мэг, стало для меня полной неожиданностью.

Во второй половине дня я сидел в кабинете Ведьмака и записывал очередное задание в записную книжку. Примерно раз в четверть часа я ходил проверить, как там Мэг. Как правило, она дремала у огня — если не готовила ужин. Однако, заглянув на кухню в очередной раз, я ее там не обнаружил.

Прежде всего я кинулся проверять двери, просто на всякий случай, но обе оказались заперты. Заглянул в зал, взбежал по лестнице, рассчитывая, что она в своей спальне. Постучал, не получил ответа, открыл дверь. Комната была пуста.

Чем выше я поднимался, тем больше меня терзали дурные предчувствия. Убедившись, что и на чердаке никого нет, я едва не потерял голову от страха. Но потом взял себя в руки, сделал глубокий вдох и велел себе: «Думай! Где еще может быть Мэг?»

Такое место оставалось лишь одно — лестница, ведущая в подвал. Как-то не верилось. По словам Ведьмака, одна мысль об этой лестнице заставляла Мэг нервничать. Я бросился в его кабинет, встал на стул и зашарил рукой поверху книжной полки. Мэг никак не могла взять ключ без того, чтобы я это не заметил, но мне хотелось лишний раз убедиться. Ключ лежал на месте. Облегченно вздохнув, я зажег свечу и начал спускаться по лестнице.