Дмитрий Скирюк - Драконовы сны

— Это ты серьёзно?

— Абсолютно. Представляешь, мне пришлось выбросить свой пентакль: он совершенно затупился. В магическом смысле, естественно.

— А, так ты всё-таки уговорила его.

— Да, я… Постой-ка. Что это?

— Где?

— Там, в переулке. Видишь, лежит?

Хагг с Гертой перешли на бег. Под тонким слоем снега проступали очертания фигуры человека. Жуга скорчился у стены, прижав к животу перевязанную руку. Глаза его были закрыты, на ресницах серебрился снег. Золтан перебросил арбалет за спину, опустился на колено. Тронул за руку: «Живой». Они переглянулись. Золтан покачал головой, отвечая на немой вопрос Гертруды.

— Нет, — сказал он. — Очень далеко. Несём к тебе.

Вдвоём они подняли травника и, подхватив его под руки с двух сторон, со всей возможной скоростью направились на север.

— Чёрт знает, что творится! Дурак! Мальчишка! Цирюльник хренов… Это же надо, до чего додумался — вену вскрыть! Чем ты думал? Ты же мог замёрзнуть насмерть!

Трещал огонь. В маленькой комнате быстро теплело. Плащ травника, штаны и башмаки сушились на верёвке, а сам Жуга, укутанный в толстый вязаный шарф с узором из снежинок, сидел у камина и с угрюмым видом пил настой шиповника из чашки. Поднял взгляд.

— Чего ты бесишься? — сказал он хрипло. — Не замёрз ведь.

— Ага, конечно, — Золтан остановился, поворошил поленья сапогом и плюнул в камин. — Полежал бы, отдохнул и дальше бы пошёл… Хватит, слышали уже.

— Может быть, и так.

Золтан нахмурился, покачал головой.

— Ты обнаглел, Жуга. Ты что же, думаешь, что если Олле наболтал тебе чего попало, так с тобой уже и не случится ничего? Да если бы мы за тобой не присмотрели, чёрта с два бы ты оттуда выбрался! Думаешь, так бы они и сидели там семеро по лавкам, если бы не мы?

Травник поставил пустую чашку на пол рядом с креслом. Провёл рукой по волосам, кашлянул в кулак. Поправил шарф.

— Хагг, я устал, — сказал он. — Давай не будем больше об этом. Олле говорит загадками, но их можно разгадать. Пока что он меня ещё не обманывал.

— Ну так обманет. Да и не о том я, чёрт с ним, с Олле. Почему тебе так обязательно всё делать одному? Когда ты наконец научишься доверять другим?

— На себя посмотри, — буркнул тот.

— Что?

— Ничего. Я доверял когда-то, но теперь не верю никому. И хватит ходить за мной и делать из меня дурака.

— Да из тебя и не надо его делать! — Золтан снова потряс кулаками. — Нет, это поразительно, насколько порой правая рука не знает, что делает левая…

— Ну, хватит, — вмешалась наконец Гертруда, с любопытством слушавшая их разговор. — Завтра выясните, кто из вас дурак, кто нет. Моё предложение такое: вода уже согрелась, я сейчас лезу в ванну, потом, пока я буду сохнуть, мыться полезет Жуга. Золтан, присмотришь за ним, а то ещё утонет… Потом искупаешься сам. Тем временем я ужин соберу.

— Бр-р… — Жуга демонстративно содрогнулся. — Как сложно-то!

— Да уж, — поддакнул Золтан, — только женщина могла придумать такой зловещий план… А может, не надо его в ванну, вдруг у него опять кровь потечёт?

— Не потечёт. Впрочем, я могу попробовать заживить…

— Не надо, — сердито фыркнул травник из шерстяных глубин шарфа. — Крови всё равно не прибавится, а рука и так заживёт. Налей-ка лучше мне ещё вот этого, а то что-то знобит.

— Ещё бы не знобило! — усмехнулась Герта. — Может, кофе сделать?

— Ну его на хрен.

— Ну, раз так, я пошла.

Жуга и Золтан остались одни.

— Ты с самого начала знал, что это ей поможет?

— Кровь? Нет, — Жуга глотнул из чашки. — Мне Олле подсказал. «Лекарство при тебе сейчас» — помнишь эту строчку? Я долго голову ломал, что это за лекарство, а потом, как стукнуло — ведь он сказал: «сейчас». То есть, понимаешь, когда он мне всё это говорил, оно уже было при мне, вернее, во мне. А кто у нас больной? Ли, и больше никого. Осталось только узнать, где она, а тут этот Яльмар со своим молоком и сыром. Вот я и догадался.

— А при чём тут сыр?

— А, — отмахнулся травник, — это Арнольд без ума от сыра. А Олле ясно ведь сказал: «Где скисло молоко».

— Он сказал: «Попутчика себе найдёшь», — уточнил Золтан. — И где же он?

Жуга пожал плечами.

— Арнольд не захотел идти, но может, ещё передумает, — он потряс головой. — Не знаю. И вообще, надо сперва решить, куда ехать, а потом уже думать о попутчиках.

— Ну, если ты всё ещё веришь Олле, то — на запад.

— Легко сказать. А куда именно?

— Далеко.

— Понятно, — хмыкнул тот. — Куда подальше, в общем… Дай-ка мне кувшин.

Золтан задумчиво побарабанил пальцами по столу. Вздохнул.

— У Герты в книгах надо посмотреть, — сказал он наконец. — А, вот и она. Гертруда! У тебя в хозяйстве карты есть?

— Карты? — Герта выглянула из-под полотенца, которым вытирала голову. — А, ты имеешь в виду Таро?

— Нет-нет, — поморщился Золтан, — я не о том. Морские карты. Нам нужно глянуть кое-что.

— Не знаю… Где-то были.

— Тогда моё предложение такое: сейчас я заталкиваю этого в ванну и присматриваю, чтоб он не утонул, ты вытаскиваешь свои карты, и пока я купаюсь, вы с Жугой смотрите там, что к чему. А после мы все вместе готовим ужин.

— Так мы никогда не поедим, — запротестовала та.

— И не выспимся, — добавил травник.

— Тогда решай сама. Жуга! Вставай, пошли.

Вернувшийся травник застал Гертруду склонившейся над ворохом раскрашенных пергаментных листов. На столе, на деревянном блюде были сыр, зелёные яблоки, коврига хлеба, холодный мясной рулет и маринованный язык.

— Сыр с сыроварни? — мимоходом поинтересовался Жуга, отщипнув кусочек.

— Угу, — кивнула Герта. — Золтан прихватил. Садись, закусывай. Я овощи поставила тушиться.

— Ну, как? Нашла чего-нибудь?

— Нашла. Только не знаю, чем это может вам помочь. Вот, взгляни сам.

На толстом, пожелтевшем от времени свитке пергамента каллиграфически были выписаны в столбик какие-то названия. Местами была приписана ещё пара строк, а в целом это выглядело как какой-то список товаров в лавке.

— Что это?

— Пейтингеровы таблицы, — пояснила Герта. — Вот ещё одна.

— Да, но зачем они?

— Ну, это список населённых мест и описание берегов. Они очень старые и надёжные, но для плавания в открытом море не годятся. А вот карты. Эта вот самая древняя, но здесь ты морей не найдёшь. Здесь — тоже, но зато здесь части света: Европа слева, Африка справа и Азия вверху. Они тоже неточные, но для школ ещё годятся.

— Азия, Африка… — растерянно повторил Жуга. — А это что за парочка? — он указал пальцем.

— Адам и Ева. В райском саду.

— М-да… — Жуга прошёлся пятернёй по волосам. — Сдаётся мне, что так мы никуда не приплывём. Разве что — в райский сад… А поновее нет чего-нибудь?

— Есть, конечно. Только они ничем не помогут — слишком сложные. А что касается запада, то там только море.