Дмитрий Скирюк - Драконовы сны

— Ну-ка, покажи.

— Вот, — Герта расстелила на столе лист пергамента и придавила загнувшийся краешек арбалетом. — Карта Макробио. Вот Британия. Южнее Испания и Португалия, а дальше — Африка и Антиподы через океан.

— Анти… кто?!

— Не важно. А вот арабские карты, у этих всё наоборот — Европа с Азией внизу, а Африка — вверху. Вот есть ещё навигационная карта, но она только для Северного моря. Здесь, в основном, вода и обозначенные мели и течения.

— А мы где?

— Мы? Сейчас найду. Гаага… Роттердам… Остенде… Вот.

— А вверху что?

— Там острова. Ирландия, Исландия… Но это уже север, Дальняя Тула.

— Дальняя? — хмыкнул тот и задумался. — Дальняя… А это что внизу за клин?

— А, это Индия, это уже восток.

— То есть, как это? — опешил травник. — Запад, запад и вдруг — восток?

— Ну, это долго объяснять. Земля, она ведь круглая, и если плыть в один конец, то рано или поздно, окажешься на другом.

— Яд и пламя, ты меня совсем запутала. В жизни не думал, что земля такая большая. Но должен же он где-то кончаться, этот запад! — Жуга помедлил. — Куда ехать-то?

— Честно говоря, не знаю, — призналась та. — Но затея мне не нравится. Моря и так-то опасны, а зимой опасны вдвойне. Одни шторма чего стоят, о пиратах я вообще не говорю. А ведь есть ещё левиафаны, дельфины, и разные прочие чудища — кракены, морские змеи…

— Про морских единорогов я слыхал, об остальных не знаю. Но ведь плавают же другие люди, значит и я смогу. Хотя, конечно, не хотелось бы зимой…

— Послушай, Жуга, — Гертруда подалась вперёд. — Почему ты всё время говоришь «яд и пламя», когда другие, скажем, чёрта поминают?

— Да тебе-то какая разница? Мальчишкой был, змея покусала. Дед выдавил яд, а остатки выжег. Гвоздь раскалил и выжег. И приговаривал: «Запомни, парень, яд и пламя завсегда друг дружку ломят».

— Ну и что?

— Да ничего. Запомнилось. Я орал, а он всё говорил, говорил… — он помолчал и после паузы закончил: — Вот так всю жизнь потом и выбираешь — или смерть, или боль. Яд или пламя.

Отряхиваясь, в комнату вошёл Золтан и наклонился над столом.

— А вот и я. Ну, как, разобрались? О, да у вас тут весь мир на столе разложен! Чего надумали?

— Ничего нового, — вздохнул Жуга. — Одно понятно — надо плыть. И чем скорей, тем лучше. Рик засыпает, а игра ещё не кончена. Да и Тил в последние дни чудит… Поговорить бы с ним, да некогда.

— Плыть надо, это факт, — поддакнула Герта и задумалась, — хотя я не представляю, где мы найдём такого идиота, который бы рискнул поплыть зимой на запад.

Золтан и Жуга переглянулись.

— Я думаю, искать не придётся, — сказал травник. — Есть у меня на примете один… И знаешь, Герта, он совсем не идиот.

— Один и Фрея! Ты с ума сошёл! Я что, по-твоему похож на идиота? Если это шутка, то дурацкая. Нет? Тогда сама затея дурацкая. Да и вообще, Жуга, что с тобой творится в последнее время? Я тебя не узнаю. Раньше ты ступить на палубу боялся, а теперь вдруг собрался плыть невесть куда. Притом, когда? Зимой! Нет, ты определённо спятил. Да не знаю я земель западнее, я тебе не Эрик Рыжий, я туда не плавал. Что ты мне тычешь эту доску? Да будь их хоть штук десять, этих досок, я бы всё равно не поплыл. Если тебе так хочется, садись на эту свою доску и плыви! Размахивает тут своей доской… Исландию ему подавай. А что если мы не дойдём? Если в пути пропадём? Что… Да плевать мне на деньги, мертвецу деньги не помогут. Ну и что, что зимой цены дороже? Да. Нет. Не знаю. Отстань ты со своим драконом! Хватит с меня ваших волшебных штучек, Хёг вас задери… Ха! Карта… Карта — это ещё не земля, это лист бумаги. Ты только посмотри, какие морды там нарисованы. Что? Ветры? Ну, если ветры, тогда пусть. Да был я, был в Исландии. Что возил? Доски возил, лес. Дерево. Да не растёт там ни черта, вот и возил! Был викинг, да весь вышел, я теперь честный торговец. Британия? При чём тут… А, понятно. Ну, это если здесь железом загрузиться и стеклом, и после — на Стил Ярд [16] «Стил Ярд» (англ. Steel Yard — «Стальной Двор») Торговая фактория Ганзейского союза в Великобритании средних веков. , в Британию, там железяки обменять на дерево, потом в Исландии стекло и дерево — на шерсть, а шерсть потом везти в Норвегию… Не-ет, вы с ума сошли. И ты, и Золтан. Корабль просто так не снарядить, где я вам столько денег возьму? Товар — деньги — товар, без этого никак. Дело должно крути… Сколько?! Гм! Однако… И что я всё время с тобой так вожусь, сам не пойму. И ведь не угомонитесь, я же вас знаю — другой корабль наймёте и потонете там на хрен… Ну, что примолкли? Так мы плывём или не плывём? Я — не хотел?! Когда?

Все возражения и аргументы травника тонули в громогласных рассуждениях Яльмара: варяг если кого и слушал, то, в основном, самого себя. Спор, как и ожидал Жуга, оказался бурным, но на удивленье плодотворным. Казавшаяся сперва столь безнадёжной, затея травника всё больше обретала плоть и кровь. Уже через час загоревшийся новой идеей Яльмар промочил горло двумя-тремя кружками пива и отправился в порт проверить, как там его кнорр.

Едва лишь дверь за викингом закрылась, Золтан в изнеможении откинулся к стене.

— Уф, надо же! — он вытер пот. — Уговорили! Сам себе не верю.

— Да, с Яльмаром спорить — себя не уважать, — признал Жуга. Тронул пальцем шесть параллельных царапин, оставленных в столешнице шипастым браслетом викинга и вздохнул. — Знаешь, Золтан, я вот думаю порой: если двух таких свести, что будет?

— Что будет, что будет… — хмыкнул тот. — Драка будет. Потом — попойка. Или наоборот — сперва попойка, а потом драка.

— А потом?

— А потом ничего не будет. Что сразу не сломают, на потом оставят. Надеюсь, ты не собираешься устроить подобное в моей харчевне?

— Боже упаси! И в мыслях не было. Пока ты не сказал…

— Слушай, Жуга, я когда-нибудь тебя убью с твоими шутками! Так, ладно. Полдела сделано, теперь очередь за деньгами. Ну, положим, сотни две я с должников стрясу… Чёрт, всё равно маловато будет. Да, всякое мне приходилось делать, но корабли снаряжать!.. Ещё с полсотни, правда, можно наскрести — есть тут у меня один купчишка на примете, Йозеф Рабль. Попался мне однажды. Торговал поддельным шафраном. Если бы о том узнали, то сожгли бы на костре вместе с негодным товаром или в землю живьём закопали. Я его тогда отмазал, но пообещал, что как-нибудь ещё приду… А ты что делать думаешь?

— У меня вот, — он протянул Золтану мешочек.

— Аллах милосердный! — охнул тот, заглядывая внутрь. — Цехины Соломона! Я их раньше видел только на рисунках… Это же целое состояние! Где ты их раздобыл?

— В пустыне. Помнишь, я про собак рассказывал? Здесь пятьдесят монет. Но тратить их нельзя — стоит их разменять, и появятся собаки.

— В самом деле? — Золтан поднял бровь. — Тогда зачем же ты их взял?