Владимир Ареньев - ФЭНТЕЗИ-2004

— Уже не спасешь. Пойдем-ка лучше, мать твою отыщем со свахой, да всех предупредим, что в доме кикимора шалит.

Аникей Киприянович рассчитал разумно — чем больше тумана теперь напустить вокруг этого сватовства, тем больше надежды, что свахи-соперницы расторгнут договор, и Неонила Игнатьевна не пострадает. А, кстати, если свахи испугаются и какое-то время не станут сюда более соваться, глядишь, разборчивый жених и одумается. Тут-то Неонила Игнатьевна его и сцапает!

Он только не мог понять — что же происходит на самом деле в этой странной квартире. Если кикимора — чего она тут забыла? Ведь коли она принялась бы отводить глаза здешним хозяевам — они бы давно съехали. А вот живут же, из спальни хозяйский храп доносится, в детской тоже кто-то сопит…

Выведя утирающую слезки Малашу, сдав ее с рук на руки перепуганной матери, Аникей Киприянович тихонько дернул Неонилу Игнатьевну.

— Доведешь их до дому — и жди меня под лестницей, — приказал беззвучно, однако внушительно.

Сам он хотел подождать, пока домовихи отойдут подалее, и тогда уж пуститься в дорогу. Кроме того, что следовало оправдывать свое вранье, домовой просто не хотел слушать бабьи причитания. Иная домовиха так расхнычется, что хуже всякой кикиморы…

Он неторопливо двинулся вдоль стенки, соображая, с кем бы из стариков посоветоваться о странном деле. И споткнулся о вытянутые ноги.

Привалившись к стене и закрыв глаза, сидел странник и тяжко дышал.

— Да ты никак помираешь! — схватился Аникей Киприянович и уложил страдальца плашмя.

— Тяжко… — прошептал странник. — Пусто… Никого не вижу…

— А слышишь?

— Слышу…

— Ты продержись немного! Сейчас я позову кого-нибудь, в тепло тебя отнесем, вылечим! — пообещал Аникей Киприянович и понесся через асфальтовую дорожку и газон в магазин-стекляшку, где вполне мог жить кто-то из своих. Магазин — такое место, где простые женщины работают, которые еще понимают необходимость домовых и угадывают их присутствие, там и еды на тарелке в углу оставят, и по праздникам — рюмочку…

Магазинный домовой был ему незнаком. Обнаружил его Аникей Киприянович занятого делом — дохлую мышь на двор выволакивал.

— Развелись, спасу нет! — пожаловался магазинный. — Их ядом травят, а яд неправильный попался, они от него только толстеют.

— А эта от обжорства, что ли, померла?

— А эта в ловушку попала. Я на них ловушки ставлю там, где не видно.

Аникей Киприянович растолковал, что на дворе, у стенки, того гляди, покойник образуется.

— Может, его просто-напросто покормить следует? — предположил весьма упитанный и кругломордый магазинный. — Сейчас ко мне заведем, у меня тут всякого добра — прорва!

Подхватив странника с двух сторон, они через щель, образовавшуюся между квадратными бетонными блоками, дорожкой выложенными вокруг магазина, и магазинной стеной, втащили его на склад.

— Ну, выбирай, чего душеньке угодно! — щедро распорядился магазинный.

— А чего выбирать? Пустота одна… — прошептал странник. — Стенки голые, пыль на полах… одни запахи остались…

— Какие еще голые стенки? — магазинный обвел взглядом свое хозяйство и вдруг дико заорал:

— Обокрали!!!

Впоследствии, вспоминая эту диковинную историю, Аникей Киприянович очень удачно изображал в лицах, как вопил магазинный и как сам он, увидев взамен ящиков и стеллажей с товаром полнейшую пустоту, тряс башкой и протирал глаза. А с особым удовольствием и успехом — что было потом.

— Бежать, бежать скорее, искать воров, ловить, хватить! — голосил магазинный. — Может, еще недалеко утащили! Телефон у заведующей! В милицию звонить!

Подвал был длинный, в конце имелась дверь, очевидно, открытая, потому что именно к ней понесся магазинный и вдруг его что-то отбросило. Башка его мотнулась, он шлепнулся на мохнатый зад и схватился рукой за лоб.

Аникей Киприянович поспешил на помощь.

— Тут кто-то есть, — заплетающимся языком сообщил магазинный. — К двери меня не пускает. Ступай ты, может, тебя пропустит…

— Ага, и меня по лбу благословит! — огрызнулся Аникей Киприянович и стал мелкими шажками продвигаться к двери, и не просто так, а в стойке кулачного бойца — левым боком вперед, левая согнутая прикрывает грудь, правая готова сверху нанести крутой и стремительный удар, при удаче стесывающий вражий нос вровень со щеками.

Именно потому, что он двигался медленно, то и не пострадал, а уперся плечом в нечто плотное, хотя и незримое. Тут только до него дошло, что в дело опять вмешалась кикимора и отвела всем глаза. Ощупав незримое, он установил, что это край железного стеллажа, на котором стоят пакеты и банки.

— Эй! Ты того, не волнуйся! Ничего не украдено! — сообщил Аникей Киприянович магазинному. — Это нам кикимора глаза отвела…

Сказал он это — и задумался.

Выходит, кикимора за незваными гостями следом поплелась?

И на кой ей это все нужно?

— Отродясь у меня тут кикимор не бывало, — обиженно отозвался магазинный. — Я за порядком круто слежу! Кабы завелась бы — я бы всех на помощь позвал, а ее выставил!

— Кого это — всех?

— А тут у нас общество, — сообщил магазинный. — В соседних домах довольно много домовых завелось, мы на чердаке собираемся, это зовется сходка. Кикимора никому не нужна, мы бы ее всем миром выперли!

Аникей Киприянович знал, что у домовых нет такой привычки — что-то делать всем миром. Впрочем, кикимора — такой подарок, что ради нее, пожалуй, и самые сварливые домовые дедушки объединят усилия.

— Иди к старшим, собирай сходку, — сказал Аникей Киприянович. — А пока хоть наощупь нужно чего-то сыскать и найденыша покормить, пока не помер. Где тут у тебя ну хоть печенье в пакетах?

Растирая правой лапой пострадавший лоб, а левой ведя вдоль края стеллажа, магазинный пошел искать печенье.

— Морок это, — вдруг сообщил странник. — Нет тут печенья и не будет.

— Точно, нет печенья… — удивленно подтвердил магазинный. — Это что же делается?!

Аникей Киприянович опустился рядом с ним на корточки и крепко встряхнул за плечи.

— Будешь под лапу говорить — пасть порву, — тихо, но увесисто пообещал он. — Ишь, разболтался, покойник!

— Ты меня не трожь… — прошипел странник. — Меня обижать не велено…

— Кем это не велено?

— А не помню, — основательно подумав, произнес странник, и по роже было видно — прекрасно помнит, но скрытничает.

— Ну, ладно… — Аникей Киприянович выпрямился. — Ну-ка, брат магазинный, помоги мне найденыша обратно на двор вытащить! Обижать его не велено! Ну так и кормить тоже не велено!

— Погоди… — магазинный обшаривал полки. — Тут у меня шпроты, тут сардины…

— Потом банки сочтешь. Бери его слева, а я справа.