Владимир Ареньев - ФЭНТЕЗИ-2004

— Университет вошел в моду… — задумчиво пробормотал Ираклиаз. — Раньше бы это затеять… Но тогда были другие планы. Я настоятельно рекомендовал Урмису снизить цену за обучение еще на треть. Если будут с ним какие-то проблемы, немедленно сообщите мне, Спенсо. Этот пьянчуга мне не нравится. Он ворует уже сверх всякой меры!

— Непременно сообщу! — Профессор Спенсо прищурился, чтобы скрыть блеск глаз. — Да, он пьет все больше, делами часто приходится заниматься мне, целыми неделями. И этот Хлумиз, между прочим, ничуть не лучше! Стоит ему только дорваться до бутылки, как…

— Хлумиз должен приехать в Викенну, и как можно скорее, — строго сказал маг. — Хватит об этом… Карета подъедет к его дому в обед? Вот что… я задержусь и сопровожу его во дворец сам.

Они вышли за ограду, эльфы мгновенно образовали вокруг Ираклиаза каре. Профессор смутился.

— Мне следовать за вами, господин маг?

— Нет, идите. Я еще собираюсь заглянуть в магистрат. Кстати, у вас нет надежных людей? Чем больше, тем лучше, главное — поприличнее и старожилов, чтобы имели право выбираться в городской совет..

— Найду с десяток, — пообещал профессор.

— Найдите. Мне надоели эти ограничения для нечеловеческих рас: отменив одно, депутаты утверждают три новых. Это же несправедливо! Если у гномов есть деньги и желание жить в Ульшане, пусть покупают дома, пусть открывают лавки. Они там в магистрате что, не желают процветания родного города?

— Безобразие… — смущенно кивнул Спенсо.

Он всегда стеснялся, когда речь заходила о расовых проблемах, все же сам маг наполовину человек, а наполовину эльф. Одно неосторожное слово — и можно нажить врага до самой смерти, очень, кстати сказать, скорой. Именно этот страх мешал и депутатам — кто бы мог подумать, что Ираклиаз станет отстаивать права гномов! Ведь у эльфов с ними очень напряженные отношения.

— Но понемногу мы исправляемся, — осмелился заметить профессор. — Некоторым гномам за особые заслуги перед Ульшаном…

— Не надо за заслуги, надо, чтобы было справедливо, — повторил Ираклиаз. — И не только для гномов, и не только для полукровок. Справедливость должна быть одна для всех: для орков, для эльфов, для людей, справедливость — это свобода. Эта земля дана нам всем в общее пользование, и… Ну что я вам-то говорю, Спенсо? Вы все понимаете, да?

— Да, — кивнул профессор, хотя ничего не понял. Полуэльф хочет свободы не только для гномов, но уже и для орков? — Я понимаю. Свобода и справедливость.

— Свобода — высшая справедливость. Я же вам прислал профессора Крайве шесть лет назад. Вы что, не были на его лекциях? А студенты их очень активно посещают.

— Я исправлюсь… — пробормотал Спенсо.

— Поспешите. — Маг ласково потрепал его по плечу. — Поспешите исправиться, Спенсо, время торопит. Что ж, я навещу магистрат, пообещаю им еще несколько мешков золота… Говорят, что гномы жадны — значит, у вас в магистрате сидят сплошь переодетые гномы. А Хлумиза я отвезу в Викенну сам, с почестями, можете об этом больше не думать. Прощайте.

Ираклиаз быстро зашагал прочь, к оставленным неподалеку лошадям, и каре, сохраняя стройность рядов, мгновенно отреагировало на его движение. Рослые эльфы прошли мимо худосочного профессора, и Спенсо почувствовал себя голым. Беззащитным, одиноким, слабым… И ничего не понимающим. Спенсо до сих пор не мог взять в толк даже то, зачем понадобилось его светлости и Ираклиазу основывать в Ульшане университет. Деньги на него тратились порядочные, обучали здесь в основном всякой чуши, да и то кое-как. Зачем же вытаскивать в город на несколько лет сыновей фермеров? Ладно бы еще зажиточных, так нет — постоянное снижение платы за обучение насыщает университет всяческой шантрапой.

Оказавшись за оградой, Спенсо вместе с угрюмыми студентами постоял немного, наблюдая, как эльфы садятся на коней, как отряд направляется к магистрату. Его присутствия никто будто бы и не заметил.

— Вот же молодцы! — с завистью протянул один из студентов. — Красавцы, бессмертные, а стреляют как!

— Да уж… — согласился его товарищ. — Вот с кем надо было в Тримагорских войнах союз заключать, а не с орками. Все могло быть совсем иначе.

— Не болтайте чушь! — неожиданно для самого себя выкрикнул Спенсо и зашагал прочь.

Тримагорские войны умыли кровью огромное пространство. Каждый хотел бы иметь эльфов в союзниках, но они поначалу не нуждались ни в ком. Не говоря уже о том, что началась большая война, включившая в себя десятки малых, именно с нападения эльфов на людей. Спенсо, по природной тяге к знаниям, в юности прочел немало книг, которые сейчас достать довольно сложно. Теперь, почти двадцать лет спустя, о причинах войны почти не говорили. По сложившемуся мнению, некоторые князья просто-напросто не умели разговаривать с эльфами, по неосторожности оскорбили их… И вообще сотни тысяч голов слетели с плеч всех рас всего за несколько лет по какому-то недоразумению.

Но нынешний профессор геометрии помнил о «Малахитовом пакте», который эльфы пытались навязать всем другим сторонам. Один из пунктов этого пакта устанавливал предельную численность каждой расы, ограничивая также ее распространение. Княжества плато Тримагора, уяснив, что им предложено сократить число своих жителей в два раза, ответили не слишком вежливо, а спустя месяц почти все перестали существовать. В глазах эльфов другие жители плато увидели свое будущее, и войны запылали… Формально эльфийские владыки потерпели тяжелое поражение, однако Спенсо знал, что Тримагорские войны вовсе не окончены. Эльфы не заканчивают войн, пока не победят.

Студенты с удивлением воззрились на вспылившего профессора — за хладнокровным геометром такого прежде не водилось. Кроме того, всем было известно, что именно эльфы в своем общественном устройстве добились настоящей гармонии. Собственно, во всех дисциплинах, которые преподавались в университете и хоть чего-то стоили, обучение строилось в основном на знаниях, переданных людям эльфами после Тримагорских войн. Несмотря на все еще сохраняющуюся у стариков-ветеранов неприязнь к бывшим врагам, остроухие с каждым годом все чаще появлялись в землях людей, да и других рас тоже.

— Я хотел сказать, что в Тримагорских войнах мудрости не хватило не только людям, но и эльфам, — поправился Спенсо, чтобы хоть как-то объясниться. — У всех есть свои слабости. У эльфов это чрезвычайная щепетильность в некоторых вопросах, доходящая порой до…

— Но разве щепетильность в вопросах чести может быть излишней, господин профессор? — приосанился один из студентов. — Мне кажется, что эльфы достойны подражания.

— Это верно… — закашлялся Спенсо. — Конечно же! Просто не следует мечтать о невозможном, ведь люди, например, смертны.