Вадим Крабов - Рус Четвертый

Доказухи действительно практически не было. Небольшая суета в милицейских верхах - хороший человек замолвил словечко, и Вовчик под подпиской. Следующий этап - военкомат с горячим заявлением о немедленном призыве на службу Родине и застучали колеса поезда, увозя команду на юг. Тогда Вовчик еще не знал, что в Афган, да ему было без разницы: сердце грела любимая Джуля и она дождется! Всего-то два года.

Третий поворот - злополучная колонна, где Вовчик стал зверем.

Общество "афганцев", "сухой закон" с расцветом "паленой" водки, открытие первых кооперативов, рэкет, крышевание - крутым поворотом не считаются. Просто покатился по проторенной ветеранской организацией дорожке. Мстить Пашке, искать встреч с Джульеттой после армии не стал. Забыл о них. По крайней мере, очень хотел забыть.

"От знака четвертый поворот", помнил Вовчик, "не пропустить бы", и стал считать.

"Первый… второй… третий…" и словно со стороны услышал визг тормозов, юз колес по мокрому асфальту и глухой удар. Будто кто-то другой нажал на тормоз, не сам. Не обращая внимание на ругань свалившегося Роба, Вовчик выскочил из машины.

За секунду до этого, буквально в двух метрах от капота материализовалась, иначе не скажешь, девушка, точнее молодая женщина в ослепительно-белом платье. Вернее светилась вся девушка вместе с одеждой. Непонятно от чего - свет фар такие переливы всех цветов радуги не дает. Женщина удивленно смотрела на приближающийся автомобиль и даже не попыталась отпрыгнуть в сторону. Вовчик на полнейшем автомате вдавил педаль тормоза. Она сложилась на капот и отлетела, исчезнув из света.

"Хорошо, что я медленно ехал!", пронеслось в голове у водителя, "но какая же она дура! Наверняка сумасшедшая". Про внезапное появление, про странное свечение задуматься не успел, сейчас главное оказать помощь.

Женщина лежала на спине с открытыми глазами, в которых застыло безмерное удивление. Зрачки были расширены так сильно, что радужка практически отсутствовала. Переливчатое свечение окружало её неосязаемым, но задерживающим дождь коконом. На лице, на длинных темных волосах собранных хитрой заколкой с синим драгоценным камнем, на идеально белом платье, напоминающем римскую тунику, не было ни пятнышка грязи. Она была красива кукольно-правильной бездушной красотой, и при этом на ней не было ни грамма косметики.

- Эй! Девушка, ты меня слышишь? Ты жива? - Вовчик опустился перед ней на колено, боясь прикоснуться. Откуда страх, откуда свет, откуда взялась на пустой дороге, наконец, где грязь, которая должна была заляпать хотя бы платье - эти мысли старательно гнал от себя, оставлял на потом.

Женщина не обращала на него внимания.

"Без сознания? Может, вовсе мертва? Как убедиться?"

С трудом преодолев иррациональный страх, Вовчик прикоснулся к идеально чистой шее. Сердце девушки бешено колотилось. Приложив дополнительно еще немало усилий, руки просто отказывались слушаться, ветеран боевых действий вяло хлопнул её по щеке. А задумывал дать увесистую пощечину.

Взгляд женщины приобрел осмысленность и сконцентрировался на сидящем рядом мужчине. Вдруг она резко села, скривив лицо в брезгливо - презрительной гримасе, бросила к нему правую руку с блеснувшим на пальце перстнем и со словами:

- Канданаверо, брегон! - по крайней мере, так послышалось Вовчику, прикоснулась ладонью к его голове.

Он и хотел бы дернуться, но не смог. Мир перестал существовать. Как лампочку в подвале разбили или глаза лопнули - кому как удобней.

- …твою мать! - закончил длинное ругательство обалдевший Роб.

Он только что открыл дверку, опустил одну ногу на землю и так и застыл в полу скрюченной позе с открытым ртом.

Сверкающая женщина в поразительно белоснежном легком платье коснулась головы Вовчика и тот тоже засверкал почище новогодней елки. Спустя несколько мгновений оба полыхнули еще ярче и исчезли. Совсем. Испарились, улетели, растаяли, да вообще хрен знает куда подевались, но факт остается фактом: фары освещали пустую трассу, захватывая метрах в пятидесяти долгожданный асфальтированный поворот направо.

Дорога пересекалась с трассой под острым углом, врезаясь с почти параллельного направления. Крутой поворот.

Флорина, верховная жрица Месхитопольского храма богини Лоос, вывалилась из дверей подалтарной комнаты. Прохрипела, шатаясь:

- Заберите варвара, - и, потеряв сознание, упала на руки испуганных служек.

Девушки резво понесли начальницу в её спальню, по пути приказав первым встреченным рабам забрать варвара из подалтарной и поместить в темницу. Служки, самые молодые орденские ученицы не удивились, откуда в закрытом помещении взялся варвар. Наверное, зацепила на каких-нибудь островах.

Подалтарная комната всегда использовалась как алхимическая лаборатория. Какие только опыты там не ставились! А про идею фикс Флорины - найти родной мир Альганов и Каганов, знали все жрицы ордена. В то, что ей в принципе удастся покинуть благословенную Гею, не верил никто. По крайней мере, в Месхитопольском храме. Добраться до неизвестных земель - пожалуйста. Да и это чудо - не та специализация. Занималась бы как все нормальные лооски целительством с плодородием, было бы больше пользы, а то растрачивает силы на глупости. Пусть не совсем глупости, но сильно уж не по профилю. Этим Ищущие занимаются давно и плотно. Говорят, есть большие подвижки. Ой, что-то очень много сил потеряла нынче Верховная, похоже, действительно куда-то сходила. Придет в себя - расскажет. Хоть бы рассказала, вразуми её Пресветлая! Любопытно - ужас!

Примерно так рассуждали девушки, пристраивая жрицу на её пышной кровати. Ей нужен только отдых.

Для остальных обитателей храма, а заодно и центральной резиденции ордена Родящих вечер прошел спокойно. К излишним выбросам силы из алхимической лаборатории обитательницы давно привыкли.

Старшая жрица Томила привычно поморщилась: "Чтоб ты сгинула однажды от своих опытов, Флорина! Прости Пресветлая за эти мысли", а в глубине души затеплилась надежда: может сегодня это случилось? Она мечтала поменять серую тунику на белоснежную и для этого во всем поддерживала глупые начинания Верховной, одновременно забрасывая ареопаг Верховных жриц Лоос анонимными письмами об истинных и не очень прегрешениях Флорины. К сожаленью, таковых было мало.

Когда-то, до Великого Сумрака орден Родящих был очень слабым, являлся простым придатком культа богини плодородия и деторождения Лоос. Все изменилось с уходом Сумрака.

Проникновение иного Мира, мира Каганов с Альганами вызвало возмущение энергетических потоков, нарушились незыблемые соотношения магических сил, настал долгий холодный Сумрак. Одни боги усилились, другие ослабли. Скорей всего сами боги этого не заметили, но законы взывания к их силам на благословенной Гее сильно изменились. Когда сошел Сумрак, когда снова стало тепло, выяснилось, что кое-где чужой мир дал всходы. Появились леса Альганов и степи Каганов - места обитания двух непримиримых рас иного мира, который, кстати, назывался совсем не оригинально: Земля, то есть Гея. Эти "пятна Сумрака" раздвинули коренной мир, сделав неверными многие "до сумрачные" карты и хвала всем богам, что их появилось немного, всего шесть на всей ойкумене*.