Михаил Исхизов - Эти заманчивые сокровища дракона

- Уехал Калант. И экипаж с ним. Как раз успели до того, как ворота красить начали, - подтвердил он.

В глазах сержанта мелькнуло что-то похожее на растерянность. Всего на миг. Но Хитрый Гвоздь уловил это мгновение. На то он и был правой рукой Бритого Мамонта, чтобы все замечать и мгновенно соображать.

- А ведь не знаешь, - Удивился и обрадовался Хитрый Гвоздь. - Тень наводишь! Тень - на ясный день! Ну, дела! Нообст - меня ты не проведешь. Признавайся - не знаешь.

- Чего не знаю? - попытался прикинуться дурачком сержант.

- А не знаешь, куда Калант со своей командой направились!

- Не знаю, - вынужден был согласиться Нообст. - Я со вчерашнего вечера у ворот. Ни одного стукача еще не видел.

- Ведь весь город знает, а он не знает, - удивился и Деляга.

- Стражников у нас не любят, им никто ничего не говорит, - снова ухмыльнулся Гвоздь. - Им только стукачи новости рассказывают. А стукачи у них плохие, ленивые. И все новости стражники узнают последними. Так вот, сержант. Рыцарь Калант с отрядом поехали брать дракона.

- Ты уж меня хоть не дури, - посоветовал Нообст.

- Клянусь святым Фестонием, - подтвердил слова Гвоздя Деляга.

- Бросьте трепаться, - все равно не поверил Нообст. - Они все дракону на один зуб. Давайте откровенно, чего за ворота ринулись. А то у меня дела. Не хотите говорить, так я пойду. И он сделал вид, будто собирается встать из-за стола.

- Ну, до чего ты, Нообст, упрямый, - не выдержал Гвоздь. - И правда сатрап какой-то. Каланта на битву с драконом сам их пресветлость благословил. И монаха с ним послал.

- И пусть едут. Дракону тоже есть надо. А вы-то чего?

- Так Калант ведь дракона пришибет. А в башне сокровища.

Сержант Нообст Координатора уважал и понимал, что не бургомистр Слейг Геликсом управляет, а их пресветлость Хоанг. Но это совсем не значило, что по благословению Координатора какой-то рыцарь может сокрушить огнедышащего дракона.

- Как хотите, - он налил себе еще одну кружку. - Только пока не скажете, зачем вы из города направились, за ворота вам сегодня не попасть.

- Тупой, как все стражники, - не выдержал Крагозей. Он хотел еще что-то сказать, но Гвоздь привычно положил ему руку на плечо.

- У рыцаря Предназначение, - сказал Деляга.

- Какое предназначение?

- Он должен убить дракона.

Сержант Нообст больше двадцати лет носил меч, и с алебардой тоже неплохо управлялся. Не мог он поверить, что человек может убить дракона. И ни в какие Предназначения он тоже не верил.

- Знаешь, у их пресветлости Хоанга в келье картина висит, на которой святой Фестоний с драконами сражается? - спросил Деляга.

- Слышал про эту картину, - кивнул Нообст.

- Ну, так вот, два дня тому назад святой Фестоний заговорил.

- Картины не разговаривают.

- Чудо произошло.

- А почему я не знаю?

- В тайне держат, потому что с большими сокровищами связано.

- И что святой драконоборец сказал?

- Сказал, чтобы рыцарь Калант, не медля, отправился сражаться с драконом, а он, святой Фестоний, дарует ему победу.

- Так прямо и сказал Каланту?

- Ну, стража... - Деляга явно не ожидал от сержанта такого тупоумия. - Вы что там, думать совсем разучились!? - Станет святой Фестоний с каким-то рыцарем говорить. Он все это их пресветлости Хоангу сказал.

- Так и было, - подтвердил Гвоздь.

- Координатор сразу за рыцарем послал, - продолжил Деляга, - передал ему слова святого Фестония и велел собираться. И монаха своего к нему приставил, чтобы приглядывал, значит, за рыцарем. И за сокровищами. Чтобы полный учет.

- Кто он такой этот Буркст? - поинтересовался сержант.

- Монах из гномов. А гномы, сам знаешь, - Деляга посмотрел на Крагозея, - народ упрямый, как бульдоги. Если за что уцепятся, их не оторвешь, и с места не сдвинешь. Буркст у Координатора один из самых приближенных. Полным доверием пользуется. От него в монастыре секретов нет, самыми тайными делами занимается. Так-то он ни разу не засветился, но тут такие сокровища, что отцу Хоангу пришлось его послать.

- И мага с ними направил, - подсказал Гвоздь.

- Своего, из Обители?

- Хотел, но Калант не согласился, сказал, что возьмет с собой Мичиграна. Ты его должен знать.

- Это который из Казорского квартала? Он из таверны Гонзара Кабана не выходит и почти каждый вечер дерется там.

- Он самый, - подтвердил Деляга. - Пьет и дерется. Это у него отцовская кровь играет. Мичигран, оказывается, незаконный сын какого-то рыцаря. И отец Каланта, когда умирал, взял с сына клятву. Калант поклялся, что когда он станет какой-нибудь подвиг совершать, то возьмет Мичиграна с собой. Даст ему возможность покрыть себя славой и перейти из гильдии магов в гильдию рыцарей. Вот Калант и уперся. Заявил, что окромя Мичиграна ни с кем не поедет. "Пусть, - сказал он, - тогда другого рыцаря посылают, а я клятву нарушить не могу". Хоангу и деваться некуда. Предназначение-то у Каланта и никого другого Координатор послать не может. Такие вот дела.

В то, что святой Фестоний на картине в келье их пресветлости Хоанга заговорил, сержант Нообст поверил. Потому что не верить в святого Фестония нельзя. И понимал: если святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, сказал, что рыцарь Калант пришибет дракона, то так оно и будет.

"Значит, они за рыцарем рванули, - теперь Нообсту все было ясно. - У дракона сокровища не считанные. Тут все бросишь и рванешь... А их пресветлость велел закрыть ворота, чтобы никого не пустить. Правильно приказал. Дракон в своей башне сокровища такие собрал, что рыцарь с монахом сразу все не увезут. Ворота надо было закрыть. Нечего там голытьбе делать. Вот почему у ворот столько народа собралось. И монахи от их пресветлости, и эльфы от бургомистра.

Деляга сходил к шкатулке и положил перед Нообстом третий столбик монет.

Сержант поглядел на монеты с уважением, но сгребать их в свой кошель не торопился.

"У дракона сокровища не считанные, - продолжал он размышлять. - А у рыцаря Предназначение, значит, дракона он убьет... Тут такое дело заваривается, что стоять в стороне нельзя. Можно и рискнуть, оно того стоит..."

- Вчера, перед тем, как мы ворота закрыли, из города отряд эльфов вышел, - сообщил Нообст.

- Вот как... - Гвоздь и не удивился. - Слейг послал... Значит, решился.

- Слейг, - подтвердил Деляга.

- Конечно он! - Крагозей встал, он любил произносить речи стоя. - Я же говорю - сатрап! Ему все мало. Дети голодают. На каждой улице нищие. А он набивает свои сундуки золотыми монетами.

Гвоздь привычно положил гному на плечо тяжелую руку, и тот вынужден был сесть. А сидя Крагозей терял запал. Но главное, хоть и сидя, он все-таки сказал:

- Поднимать надо народ, поднимать! - и замолчал. Но даже когда Крагозей и молчал, по его нахмуренным бровям, сжатым кулакам и распахнутой рубашке, было ясно, что он сию минуту готов поднять народ и повести его на штурм резиденции бургомистра.