Светлана Гольшанская - 10 тайн Охотника на демонов

- Ну чего молчишь?

- А что отвечать, коль ты и сам все знаешь?

Хранитель бешено выпучил глаза и замолчал, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.

- Почему эта книга не открывается? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

- Я не знаю. У меня открывалась, - Николас снова недоуменно пожал плечами, на этот раз ни чуточку не лукавя.

- Тогда открой ее сам! – Аллен швырнул книгу ему на колени.

- Тебе это не поможет.

- А тебя никто не спрашивает, что мне поможет, а что нет.

Николас легко раскрыл книгу, отлистнул несколько страниц и показал чрезмерно вспыльчивому хранителю.

- Тут ничего не понятно, - грустно заметил Жан, встревая в разговор взрослых.

- Я же говорил… Я нашел ее на пепелище Великой Библиотеки. Мне обложка понравилась, поэтому я ее и подобрал, - Николас решил избрать другую тактику: рассказать все, как на духу. Ну, почти.

- А проклятый меч ты тоже там нашел? – с вызовом спросил Аллен.

- Нет, мне его всучил один монах, демоны его побери. Сказал, что я должен хранить от него людей.

- Опять врешь?

- Абсолютно.

Аллен растопырил пальцы, как будто намереваясь его придушить, а потом раздраженно сплюнул:

- С тобой невозможно разговаривать. Ну, ничего, как только сюда явится офицер из штаба, мало тебе не покажется, уж будь спокоен.

- Да я всегда спокоен.

Хранитель уже был готов на него кинуться, как из кустов показался Патрик с котелком наперевес. Аллен махнул на Николаса рукой и отправился за крупой и вяленым мясом. Патрик прилаживал котелок над костром. Жан заворожено глядел на огонь. Он вытягивал руки вперед, почти касался красных языков пламени, а потом в страхе отдергивал их. Охотник в задумчивости переводил взгляд с Жана на Аллена.

Через полчаса каша была готова. Аллен разложил ее по мискам и передал своим ученикам. Патрик накинулся на еду, забыв обо всем на свете, в то время как его брат съел всего две ложки и задумчиво глядел на Николаса.

- А почему ему ничего не дали? – озадаченно спросил мальчик.

Николас с Алленом смущенно переглянулись, Патрик продолжил есть, не обращая внимания на брата.

- Ну, гм… пленнику не положено, - с трудом выдавил из себя хранитель.

- Но он голодный. Вы ведь сами видели его пустые сумки, - возмутился Жан. – Патрик, ты что забыл, как это быть голодным?

Старший мальчик поперхнулся и удивленно уставился на брата.

- Сам виноват. Нечего было границы нарушать, - ответил за него Аллен и уткнулся в свою миску.

Мальчик решительно протянул свою миску Николасу.

- У меня руки связаны, - напомнил ему Охотник. Мальчик почесал затылок, раздумывая над этой проблемой, а потом поднес ему ко рту ложку с кашей. Николас съел чуть-чуть, чтобы не обидеть ребенка.

- Смотри, а то тебе самому не хватит.

Жан кивнул и сам принялся есть кашу. Тут подошел Патрик и молча протянул им свою тарелку, избегая смотреть Николасу в глаза. Жан радостно улыбнулся брату. Аллен неодобрительно фыркнул, глядя на них, и отвернулся.

- Патрик, ты останешься сторожить нашего пленника, а мы с Жаном пойдем заниматься, - сказал Аллен, когда обед был закончен.

- А может не надо? – со слабой надеждой переспросил младший брат, за что Аллен наградил его таким взглядом, что он как ошпаренный вскочил с места и побежал вслед за учителем.

Патрик собрал миски и принялся их мыть, натирая песком. Потом раздал лошадям запаренный еще с утра овес, достал из кармана ножик, подобрал с земли кусок коры и начал что-то сосредоточенно из нее вырезать.

- Тяжело тебе? – к собственному удивлению, озвучил свои мысли Николас.

- Что? – не понял мальчик.

- Быть «пропущенным» не тяжело?

Мальчик опустился на бревно и понурился.

- Тяжело было, когда наши родители умерли от холеры, и мы бродили от деревни к деревне, летом питаясь ягодами да грибами, а зимой воруя, что плохо лежало. Мы бы наверняка умерли от голода и холода, если бы компания Норн не нашла нас в одном паршивом городишке к северу отсюда и не обнаружила у Жана этот дар. С ним все нянчились, как с сыном какого-нибудь знатного господина. А я как был ничтожеством, так и остался… – тут он замолчал и опустил глаза. - Но когда я вижу, как Жан мучается, мне хочется, чтобы он тоже был «пропущенным». А у тебя есть брат?

Николас неожиданно вздрогнул.

- Был когда-то… Мы были не слишком близки и никогда не понимали друг друга, а потом… потом он умер.

Повисло неловкое молчание.

Аллен с Жаном вернулись через несколько часов. Мальчик подозрительно шмыгал носом, а хранитель буквально кипел от бессильной злости. Было видно, что занятия даются с трудом им обоим. Николас знал, в чем причина, но заносчивость хранителя отбила у него всякую охоту указывать горе-учителю на ошибки.

Аллен не говоря ни слова, схватил котелок и ушел. Жан сел у костра, потирая вскочивший на руке волдырь.

- Не надо, так только хуже будет, - сказал Николас. Мальчик громко высморкался.

- Смотри, я сделал для нашего флота Имперскую галеру, - попытался утешить его Патрик и показал искусно сработанный кораблик из древесной коры с листьями сирени вместо парусов и черенками-веслами по бокам. Жан вымученно улыбнулся, рассматривая сделанную братом игрушку.

После ужина все сразу отправились спать. Часовых не выставляли то ли из-за беспечности хранителя, то ли из-за усталости, то ли из-за накаленной до предела обстановки, а скорее от всего сразу. Когда со всех сторон начало доноситься мерное посапывание, Николас улучил момент и перевернулся на живот. Одно едва заметное движение и веревка соскользнула с его рук. Николас сел и осмотрелся. Его бесполезное сокровище - книга из сгоревшей библиотеки, лежала рядом с хранителем. Стараясь не производить лишнего шума, Николас осторожно вынул ее из-под руки Аллена и направился к своему коню.

На небе не горело ни единой звезды, даже месяца видно не было. Только где-то вдалеке за лесом полыхали зарницы. Было очень тихо, не ухали ночные птицы, даже рыскавшие по ночам волки забились поглубже в свои норы и боялись высунуть оттуда нос. Воздух стал тяжелый, будто напоенный раскаленным свинцом. Грядет буря, сообразил Николас, накинул на своего коня седло, приторочил к нему проклятый меч и уже засунул ногу в стремя, как вдруг звенящую тишину пронзил громкий потусторонний вой. Николас застыл, чувствуя, как по спине пробежались мурашки, а волосы на голове неприятно зашевелились. Что-то громыхнуло вдалеке. Возле кострища в небо выстрелил красный язык пламени.

«Жан! Пирокинез. О демоны, он сомкнул руки!», - мгновенно догадался Охотник и, забыв о побеге, вернулся к кострищу. Жан катался по земле и скулил от боли. Николас обхватил его за спину, не позволяя сомкнуть руки во второй раз. Аллен с Патриком живо вскочили на ноги и с недоумением уставились на визжащего мальчика.