Мышь88 - Если ты меня любишь

— Какие?

— Кривой Горшечник и Долговязый Рыжик.

— Чего? — Рон прыснул. — А почему ты кривой‑то?

— Странно, я вообще думал, что основные непонятки будут со словом "горшечник", — задумчиво ответил Гарри, чем вызвал новый приступ смеха у Рона.

После этого работа сразу пошла веселее.

В десять часов все документы были рассортированы, и Гарри с Роном смогли взглянуть на выполненную работу даже с некоторой долей удовольствия. Теперь они могли с чистой совестью идти на совещание, которое, как они предполагали, непременно должно было идти сейчас в штаб–квартире, и присоединяться к неведомой им пока операции. Гарри запер кабинет с помощью особого заклинания и вместе с другом отправился в кабинет Первого Отдела. На пути он подметил непривычную тишину, царящую на всем этаже, что его несколько обеспокоило. Он хотел было сказать об этом Рону, но тот, избавившись от бумаг раньше полуночи, насвистывал что‑то, похожее на гимн Хогвартса, и Гарри решил не делиться своими опасениями, зная за собой привычку делать далеко идущие выводы. Они остановились возле знакомой двери и прислушались. Внутри все было тихо. Рон сразу принялся излагать свою теорию о том, что Ермон велел Холборну намекнуть им о намечающемся деле, чтобы поиздеваться над ними. Гарри не стал возражать на это, что Запоминающий и Стирающий вряд ли потерпит такое обращение с собственной персоной от какого‑то там Ермона, и с силой потянул на себя дверь. Она была заперта. Было ли совещание или не было — штаб–квартира была покинута своими обитателями, Охотниками.

— Я чувствую себя круглым дураком, — сокрушенно сказал Рон, когда они шли обратно. — Я ведь поверил этому парню, старался, как самый прилежный эльф, и что в итоге получил?

— Это нам урок, — так же подавленно ответил Гарри. — Только я все равно не понимаю, как Холборн опустился до лжи, пусть даже ему это и приказали.

— Он что, по–твоему, святой?

— Да нет, причем тут это? Просто у меня было такое предубеждение в отношении его, что вроде как он не способен на такие вещи.

— А может, это и не ложь? Может, он не пытался нас подначить, а просто высказал предположение, а мы с тобой вообразили невесть что?

— А может, нас просто кинули, а сами отправились ловить кого‑нибудь?

— Призрака, то бишь?

— Да, скианта. Правда, это тоже странно. Помнишь, Вестерс говорил, что нас сначала нужно обучить специальной магии, чтобы мы могли ставить скианту магические ловушки? Для этого вроде бы требуется знание рун, нумерологии (вот Гермиону бы сюда!) и разных там трюков, я все не запомнил…

— Помню, и что с того?

— А то, что такого инструктажа еще не было, поэтому не мог же наш начальник так изменить собственным правилам и отправить свой Отряд на верную гибель.

— Не преувеличивай, — Рону стало слегка не по себе от таких гипотез. — Нет, ты знаешь, все‑таки Холборн пытался нам что‑то сказать, где это видано, чтобы никого совсем на месте не было? Знать бы только, что там стряслось.

Они продолжали идти, и самые мрачные мысли приходили им в голову. Министерство в целом казалось им тише и внушительнее обычного, словно оно напряглось в ожидании новой напасти. Гарри вслушивался в эту напряженную тишину, сколько мог, но никаких конкретных тревог магического здания не выявил. Он раньше даже не задумывался о том, из чего сделаны стены и пол в Министерстве, и есть ли у него потолок и крыша, а тут вдруг ему все это стало интересно до такой степени, что он спросил мнение Рона.

— Папа думает, что здесь все состоит из магии и сплава различных строительных материалов, преимущественно камня, — ответил Рон, впервые заинтересовавшись этим вопросом. — Но лучше меня тебе бы это объяснили невыразимцы — ну, те ребята, что работают в Отделе Тайн. Только я сильно сомневаюсь, что они тебе ответят, если их спросить. Знаешь, я когда‑то хотел в нем работать, но воспоминания о нашем посещении этого Отдела на пятом курсе меня совершенно не вдохновили, и мечты как‑то поменяли направленность.

— Да уж, — отозвался Гарри, воскресив в памяти тот день, полный приключений и горечи, связанный с потерями и страшными, судьбоносными открытиями. Гарри помнил, как изменился он после этого дня, как изменилось его самосознание, оценка окружающей действительности. Он никогда не думал о том, чтобы попасть туда еще когда‑нибудь, чтобы узнать ответы на мучившие его вопросы, но теперь эта перспектива неожиданно замаячила на горизонте, и он взял себе это на заметку.

Они с Роном как раз успели доехать до атриума, когда внизу, прямо под их ногами, что‑то загрохотало и повсюду включились сирены, недавно установленные в Министерстве.

— Гарри! — Рон выхватил палочку и вопросительно взглянул на друга.

— Скорее! — Гарри тоже вынул оружие и мантию–невидимку, с которой с недавних пор не расставался ни на минуту. — Бьюсь об заклад, это на девятом уровне!

Он нажал кнопку лифта, и тот заскользил по шахте вниз, зловеще скрипя тросами.

— Гарри, если мы с тобой только что говорили про Отдел Тайн, это не значит, что…

— Здесь я буду доверять своей интуиции, Рон.

Как только они покинули кабину лифта, Гарри набросил на себя и Рона мантию. Они начали ступать по гладкому полу с огромной осторожностью, хотя никаких подозрительных признаков обнаружить поначалу не могли. Гарри, убежденный в правоте своих ощущений, судорожно гадал о том, куда подевались последствия взрыва, если только это был взрыв и если он был именно здесь. Рон, крайне бледный и решительный, оглядывался по сторонам, то и дело выставляя перед собой зажженную палочку. Большинство факелов было погашено, и в коридоре девятого уровня стоял желтовато–сиреневый полумрак. Все стихло еще тогда, когда они ехали в лифте, но Гарри и Рон все же решились проверить черную дверь, ведущую, как они знали, в Отдел Тайн. Им было также известно, что в последнее время ее стали особым образом запирать невыразимцы, когда уходили с работы, так что это был неплохой способ проверить наличие работников на службе (ведь никто не знал расписания невыразимцев, равно как и их рода деятельности).

— Гарри, а что, если там никого нет? — заранее поинтересовался Рон. — Тогда проверим восьмой уровень?

— Кто бы это ни был — если это был злоумышленник, — мы не поймаем его таким образом. Нам останется лишь оценить ущерб и ждать прибытия какой‑нибудь группы, не все же Министерство вымерло.

— Надеюсь. Ну, что: ты или я?

— Да ну тебя! — Гарри дернул дверь на себя, и она распахнулась, совсем как в прошлый раз. Гарри обдало холодом, которого в тот раз не было, и он решил, что просто сам себя настроил на такую реакцию. — Пошли! — скомандовал он, и молодые люди шагнули в дверь. Внутри Отдела было множество дверей, ведущих в разные комнаты. Гарри словно вновь очутился перед выбором, который мог решить все, а мог не решить ничего, а только добавить лишних проблем. На секунду у него мелькнула мысль о том, легче ли Рону в этой ситуации, чем ему, но внутренняя потребность в принятии решения пересилила, и он наугад толкнул одну из дверей.