Мышь88 - Если ты меня любишь

Пейзаж менялся.

Тусклый свет. Горы. Долины. Узкие реки. Все — серое, будто теряющееся в дымке.

Его дыхание все ближе, невозможно ошибиться, нужно только бежать быстрее, быстрее, пока сердце не будет готово выскочить из груди.

Овраг. Еще один. Впереди стало совсем черно, как если бы в Стране, где нет ни дня, ни ночи, настало затмение неизвестного светила.

Еще пятьдесят шагов или шестьдесят — не больше. За поворотом дышит мрак, туда надо бежать что есть силы.

Луна стиснула палочку вспотевшими пальцами, прибавила скорости и, задыхаясь, вылетела на открытое пространство, в центре которого поблескивала стальная гладь маленького прудика.

— В сторону! — услышала Гермиона крик Джефри, прежде чем ее сильно толкнули и она упала за колонну. Сразу вслед за этим раздался оглушительный грохот: фасад здания, возле которого случился бой, задрожал, но выдержал, каменная крошка забарабанила по плитам мостовой.

Гермиона вскочила, закашлялась и выбежала из‑за колонны, пытаясь разглядеть в сером дыму кого‑то из своих…

Воронка в центре города исчезла, но это был лишь знак того, что силы, столько лет рвавшиеся наружу, сокрушили двери своей тюрьмы.

Первые несколько минут после того, как они все покинули дом на площади Гриммо, ничто вокруг не говорило о том, что хаос уже воцарился. Но затем они увидели первые признаки начавшегося безумия: по улицам забегали маглы с выпученными от страха, а может, от боли глазами, они что‑то кричали на разных языках, сталкивались друг с другом, падали, начинали колотить руками и ногами по земле, исходя пеной и слезами. Если бы Гермиона не знала причины этого явления, она бы подумала, что из какой‑то психиатрической лечебницы совершен массовый побег. Но тем страшнее было осознавать, что все не так просто, что, даже если зажмуриться и сказать себе, что все так и есть, сумасшедшие не исчезнут, напротив — их число удвоится, утроится и тогда… Девушка едва сама не присоединилась к ним, позволив воображению зайти слишком далеко.

Вестерс повел их вовсе не к воронке, а на берег Темзы, утверждая, что река несколько ослабит распространения этой ужасной «чумы». Гермионе показалось, что, пока они дошли до реки, утро наступило, по меньшей мере, три раза. То есть вроде бы солнце и взошло, но из‑за серой дымки его не было видно, и когда по неизвестной причине становилось то светлее, то темнее, невольно приходила на ум мысль о том, что, по–видимому, светило тоже сошло с ума, или это Земля, оставив привычную орбиту, носится вокруг звезды как попало.

У Темзы их было еще больше: они словно не могли перебраться через реку, и от их воя закладывало уши. Маглы… Те, от которых следовало защищать волшебное население. Впрочем, попадались и волшебники, не умевшие защитить свой разум, которые, уже не скрываясь, выбегали на улицу и начинали палить из палочки без разбора, пугая и без того спятивших соседей. Вестерс, Холборн и другие с трудом успевали «успокаивать» таких экземпляров, при этом умудряясь не втянуться самим во всеобщую мрачную эйфорию. Кто‑то безудержно хохотал, кто‑то даже танцевал, исполняя замысловатые фигуры, кто‑то плакал навзрыд… Вестерс безостановочно бормотал себе под нос защитные заклинания, на отработку которых просто не оставалось времени, и все равно Гермиона, как и остальные, чувствовала, что долго не продержится.

То тут, то там вспыхивали заклятья, но нельзя было понять, кто это: те, кто сохранил разум, или уже «зараженные». При каждой вспышке зеленого луча Гермиона вздрагивала и пригибалась, даже если знала, что Смертельно Заклятие выпущено за милю от нее. Никогда еще ей не было так страшно. Здание с колоннами они облюбовали, чтобы выхаживать там тех, кому еще можно было помочь, и создать призракам хоть какую‑то преграду. Гермиона никак не могла избавиться от мысли, что те, кого они оттащили в глубину здания, в любой момент могли ударить им в спину.

Все усложнялось отсутствием врага как такового. Только всеобщая паника, крики, духота, ухудшающаяся видимость, пустота. Все постоянно перемещались, будто боясь остановить движение и замереть навсегда, не успев заметить ловкого противника. Но скианты не появлялись. Их тончайшая, отличная от боевой магия была рассеяна в воздухе, а ее носители где‑то затаились, выпуская из окопа других, низших представителей своей расы. Пару раз небольшому отряду пришлось сражаться с парочкой привидений неизвестного разряда, но их магический уровень явно был низок для профессионалов из Первого Отдела. Затем вновь воцарилось зловещее безмолвие.

К полудню, если верить наручным часам, крики начали стихать, и Гермиона, без устали метавшаяся по зданию, чтобы помочь то одним, то другим, боялась даже думать о том, что это могло означать. Ей, Джинни и нескольким другим ведьмам, прибывшим на подмогу, запретили высовываться лишний раз и ходить на разведку, это доверили только самым опытным аврорам. Всякий раз, угрюмый, но одновременно решительный вид Ермона, возвращавшегося с очередным донесением, почему‑то придавал ей сил. Джефри тоже постоянно исчезал по разным поручениям, и Гермионе каждый раз приходилось бороться со стесняющим чувством в груди, что, может быть, он не вернется.

Рон в разведке не был. На него изменения в атмосфере подействовали, видимо, сильнее, чем на других, и Вестерс отрядил его в помощники внутри здания, чем тот был явно недоволен. Гермиону несколько напрягал его злой, измученный взгляд, когда он, внеся и устроив очередного безумца, принимался слоняться туда–сюда, то и дело поглядывая на девушку. Ей оставалось лишь отвернуться и заняться своими обязанностями, не забывая давать указания Джинни и другим, в задачу которых входило создание защитного купола из множества заклинаний.

В общем и целом, Гермиона была согласна с тем, что ей велели быть в тылу и вникать во все дела одновременно. Как раз это у нее получалось весьма неплохо, хотя ей было неуютно в присутствии Рона.

Стрелки на часах показывали три, когда ожидание сделалось невыносимым, и Гермиона слегка сдала позиции, просто сев на колени и схватившись руками за голову. Тут же к ней подошла Джинни и обняла ее за плечи.

— Ты знаешь, — зашептала она, чтобы никто не слышал, — мне кажется, надо просто перестать ждать. Перестать и все. Это так сложно, но, знаешь, мне уже почти удалось.

Гермиона подняла на подругу изумленный взгляд.

— Как ты можешь не ждать… Гарри?

— А вот так! — Джинни тряхнула головой и нервно рассмеялась. — Разве ты не видела, как сам Вестерс возле меня крутился?

— Видела…

— Это тогда, когда я вроде как отключилась. Но все было не так, Герми, все было куда хуже. Меня преследовали видения о том, как мы все погибнем, а он потом вернется и увидит… наши тела. Угадай, что с ним произойдет потом. — Она еще раз нервно хихикнула, но тут же взяла себя в руки. — Я не могла больше этого видеть, понимаешь? И тогда он — Вестерс — сказал мне, что я должна себе представить, будто уже точно ничего не изменить, а надеяться можно только на себя и на наш маленький отряд.