Джонатан Стрэн - Драконы

Что ж, на этом истории конец? Не совсем. Осталось рассказать про рог короля Таклы. Этим же вечером я стояла возле ледника и трубила в него. Я увидела среди льдов голубую вспышку, и вот передо мной очутилась прекрасная женщина, закутанная в белую шаль. Ее глаза показались мне знакомыми — такие красивые, пронзительно-синие. Сияли ее белоснежные волосы. Когда она увидела меня, то улыбнулась, будто узнала.

— Ты звала меня, — сказала ледяная дева. — Чего тебе надобно?

Я протянула ей рог со словами:

— Только вернуть вот это. Больше ничего.

Ледяная дева не сводила с меня глаз, потом спросила:

— И это все? Ты не попросишь ни богатства, ни славы, ни известности?

С улыбкой я покачала головой.

— Ты одеваешься как мужчина, но на самом деле ты женщина. Хочешь стать мужчиной?

Я подумала о принцессе Таре, девушке, которая сражается с разбойниками и мечтает возродить свое королевство, и покачала головой.

— У меня нет такого желания, которое бы ты помогла мне исполнить, — сказала я. А потом спросила: — Как поживает твоя дочь?

— Очень хорошо. Она с радостью вернулась домой.

— Еще бы, — кивнула я.

— А как поживает твоя матушка? — в свою очередь спросила ледяная дева.

— Поправляется. Сочиняет балладу о Таре.

Дева взяла у меня из рук рог.

— Ты молодец, — сказала она. — Хорошо, что ты смогла помочь моей правнучке, Таре.

С поклоном я отвечала:

— Рада, что оказалась полезной.

Когда я распрямилась и подняла взгляд, ледяной девы и след простыл.

Я вернулась в Набакхри, где в таверне Сарасри меня ждала матушка. Пришла я днем. Отправилась искать матушку и нашла ее на кухне. Сарасри месила тесто для хлеба, а мама играла ей на арфе.

На кухне было тепло. На огне в горшке булькала баранина. Вкусно пахло сдобным тестом.

— А вот и Ал! — воскликнула Сарасри, увидев меня.

Матушка перестала играть и обняла меня. Сарасри положила в миску огромную порцию тушеного мяса и заставила меня все съесть.

— Чудное дитя мое, — улыбнулась матушка, — расскажи же нам, что случилось с тех пор, как мы расстались.

Я покачала головой и ответила с набитым ртом:

— Вечером. Сегодня вечером я расскажу сказку.

Народу собралось видимо-невидимо. Люди прослышали о болезни матушки, о моем путешествии к Драконовым вратам и о возвращении с кровью дракона, а потом о новом путешествии в логово чудища и о том, как я ценю данное мной слово.

Я улыбнулась слушателям. Я была одета в тунику и бриджи, с победой вернулась из логова дракона и понимала, какую сказку они ожидают услышать, — историю о храбром юноше Але, герое, который лицом к лицу сошелся с чудовищем.

— Зовут меня Алита, — так начала я, — что означает «та, которой можно верить». Кое-кому из вас я знакома как Ал, и вы думали, что я — юноша. Но мир полон иллюзий — я это поняла, когда повстречалась с драконом. Сейчас вы услышите историю обо мне.

Американка в первом поколении, Наоми Новик родилась в 1973 году в Нью-Йорке. В детстве большое влияние на нее оказали польские народные сказки, сказки о Бабе-яге и книги Толкина. Новик изучала английскую литературу в Университете Брауна, писала выпускную работу по компьютерным технологиям в Колумбийском университете, но оставила учебу ради участия в разработке компьютерной игры «Neverwinter Nights: Shadows of Undrentide».

Первый роман Новик «Дракон Его Величества» («His Majesty 's Dragon») был опубликован в 2006 году вместе с «Нефритовым троном» («Throne of Jade») и «Войной черного пороха» («Black Powder War») и впоследствии переведен на двадцать три языка. — Новик завоевала премию Джона Кэмпбелла как лучший молодой писатель, а также получила премию Комптона Крука и премию журнала «Locus» за лучший дебютный роман. Четвертая книга цикла «Отчаянный» («Temeraire»), «Империя слоновой кости» («Empire of Ivory»), была признана бестселлером по версии «New York Times». Среди последних работ писательницы новые романы о драконе Отчаянном «Победа орлов» («Victory of Eagles») и «Змеиные языки» («Tongues of Serpents»), а также омнибус «На службе Его Величества» («In His Majesty's Service»).

Новик живет с мужем в Нью-Йорке в окружении бесчисленных компьютеров.

Дипломат де Гвинье скрылся где-то во дворце. Линь осталась во дворе одна. Слуги с бледными узкими лицами таращились на нее из окон огромного здания; солдаты в бело-голубых мундирах тоже смотрели на нее во все глаза, сжимая в руках длинноствольные мушкеты. Работники, одетые попроще, толпились вокруг нее; судя по запаху, они пришли прямо из конюшни или хлева; невыспавшиеся, неуклюжие и шумные, они жаловались друг другу на то, что приходится работать в неурочные часы.

Дворец, построенный в виде каре вокруг квадратного двора, отличался от всего, к чему она привыкла дома, и вызывал сильное недоумение. Местами он выглядел вполне пристойно, но проделанные на разных уровнях окна и нелепо низкие двери были до смешного маленькими и больше подходили крестьянской избе или, на худой конец, жилищу какого-нибудь купца. Она просто не смогла бы войти внутрь такого дома. Какие-то рабочие сооружали на лужайке шатер из тяжелой плотной ткани, в котором наверняка будет жарко и душно в августовскую пору. Другие работники вытащили откуда-то огромное корыто, должно быть из-под свиного пойла, и, спотыкаясь и зевая, ведрами таскали туда воду.

Несколько человек волокли пару коров; буренки мычали и вращали огромными глазами. Работники привязали коров перед ней и отошли на несколько шагов, как будто ожидали, что она примется пожирать их живьем. От животных несло навозом и ужасом.

Линь стегнула хвостом и отвернулась. Она явилась сюда не для того, чтобы устраиваться с удобствами.

Де Гвинье вышел из боковой двери в сопровождении незнакомого человека: он тоже был в мундире, похожем на солдатский, но нелепость одеяния — узких панталон в обтяжку — отчасти скрадывалась просторным серым плащом. Приблизившись, спутник дипломата остановился в нескольких шагах от нее, но не из страха: в лице его читалась отвага воина.

— Сир, — сказал с поклоном де Гвинье, — позвольте мне представить вас мадам Линь, она прибыла сюда из Китая, чтобы пожить у нас.

Так это и есть их император? Линь рассматривала его с сомнением. Благодаря долгому совместному путешествию из Китая в компании с де Гвинье и его соотечественниками, она вынуждена была приспособиться к их привычкам, которые казались ей неприличными из-за отсутствия надлежащих церемоний в общении. Но то, что она видела сейчас, выходило за все рамки. Прислуга наблюдала за ними, не пряча глаз и не отворачиваясь: ни тебе соблюдения дистанции, ни уважения. Сам император хлопал де Гвинье по плечу, словно они солдаты из одного полка.