Джонатан Стрэн - Драконы

— Что с ним?

— Несчастный случай. Это произошло неделю назад. Он гнал отару с высоких пастбищ, овцы чего-то испугались и побежали. Он упал, и они затоптали его. Пробили ему голову. С тех пор он не приходил в сознание. Целительница Файлла сказала, что она ничего поделать не может.

Иоанна с дрожью в голосе произнесла:

— Он всегда говорил, что овцы — глупые животные. Ему сейчас больно?

— Файлла говорит, что нет.

В тот день Иоанна сообщила мужу письмом о том, что случилось. Письмо она передала гонцу, отправлявшемуся в Драконью Крепость.

«Не приезжай, — писала она. — Тебе незачем здесь быть. Я останусь, пока он еще жив».

Дети Йона Торнео по очереди дежурили у его одра. Оливия ела, не выходя из комнаты, спала здесь же, на тюфяке, который ей положили возле кровати мужа. Раз в день она выходила к воротам, чтобы поговорить с людьми, которые день и ночь толпились возле дома, — Йона Торнео очень любили. К ней приходили почтенного вида незнакомцы и плакали. Оливия, как бы ей ни было горько, для всех находила добрые слова.

Иоанна поражалась тому, какой сильной женщиной оказалась ее мать. Ей самой было далеко до Оливии: ночами она рыдала, днем огрызалась на сестер. Однажды утром, к ее стыду, Иоанну даже тошнило.

Через неделю после приезда Иоанны Йон Торнео умер. Похоронили его, как полагается, через три дня. На похоронах был и Эджи ди Корсини, и мужья сестер Иоанны, и все родичи Йона Торнео, да и, как показалось, половина Галвы.

На следующее утро, в уединенном уголке сада, Оливия Торнео тихо сказала младшей дочери:

— Тебе нужно ехать домой.

— Почему? — ошеломленно спросила Иоанна. — Я обидела тебя? — Слезы навернулись у нее на глаза. — Ах, мама, прости меня…

— Глупенькая, — сказала Оливия и обняла дочь. — Сокровище мое, и ты, и твои сестры были для меня большим утешением. Но сейчас тебе лучше быть с мужем. — Она глянула на дочь пристальнее. — Иоанна, разве ты не знаешь, что беременна?

Иоанна заморгала.

— С чего ты это взяла?.. Я отлично себя чувствую, — сказала она.

— Конечно отлично, — ответила Оливия, — женщинам рода ди Корсини беременность не доставляла неприятностей.

Файлла подтвердила, что Иоанна действительно беременна.

— Ты уверена?

— Да. Ребенок родится весной.

— Мальчик или девочка? — спросила Иоанна.

Но этого Файлла сказать не могла.

И вот Иоанна Атани попрощалась с семьей и, сопровождаемая охраной, направилась из Галвы в Драконью Крепость. Когда они скакали в сторону холмов, она, глядя на летевшие на землю листья, на унылый цвет, в который окрасились холмы, ощущала ликование. Год подходил к концу. Сунув руку под одежду, Иоанна положила руку на живот, надеясь почувствовать, как внутри ее зреет новая жизнь. Ей странно было чувствовать себя такой счастливой, ведь только что безвременно ушел ее отец.

Через двадцать один день после того, как жена покинула Драконью Крепость, Айадар Атани призвал к себе одного из своих людей.

— Отправляйся в Галву, в дом Йона Торнео, — велел он. — Выясни, как там дела.

Гонец поскакал в Галву. Когда он въехал в ворота, падал легкий снежок. Распорядитель дома Торнео проводил его в комнату Оливии Торнео.

— Госпожа, — сказал он, — меня прислали из Драконьей Крепости узнать, как поживает леди Иоанна. Могу ли я с ней поговорить?

Лицо Оливии Торнео побелело. Она ответила:

— Дочь моя Иоанна неделю назад направилась назад, в Драконью Крепость. С ней были бойцы из Драконьей Крепости.

Гонец изумленно посмотрел на нее. Потом он сказал:

— Дайте мне свежих лошадей.

Он вылетел из ворот Галвы, будто за конем его гнались демоны. Всю ночь он скакал без остановки. На заре он был в Драконьей Крепости.

— Он спит, — сказал паж.

— Разбудите его, — ответил гонец. Но паж не послушал его. И тогда гонец сам распахнул дверь. — Господин, я вернулся из Галвы.

Спальню осветили факелы.

— Войдите, — сказал Айадар Атани, лежавший на кровати под балдахином. Он отдернул занавеси.

Гонец преклонил колена на коврике возле кровати. Его трясло от усталости, голода и страха.

— Господин, я принес плохие вести. Ваша госпожа выехала из Галвы восемь дней назад. С тех пор ее никто не видел.

В глазах Айадара Атани запылал огонь. Гонец отвел взгляд. Поднимаясь с кровати, дракон-повелитель сказал:

— Созвать военачальников!

Они пришли. Их повелитель твердым голосом поведал им, что госпожа пропала где-то между Галвой и Драконьей Крепостью и что их единственная задача — разыскать ее.

— Вы должны найти ее, — сказал он, и казалось, что слова его огнем выжигают воздух.

— Будет сделано, господин, — отвечали они.

Они обыскали все деревушки, заглянули в каждую хижину и сарай. Они искали Иоанну Атани в долинах, пещерах и ущельях. Они не нашли ее.

Но на середине пути между Галвой и границей Страны Драконов они обнаружили сваленные в канаву и едва прикрытые ветками тела девятерых мужчин и одной женщины.

— Шестерых мужчин мы опознали, — доложил господину Брэн, помощник командира лучников Драконьей Крепости. Он назвал имена погибших: это были те шестеро, которым доверили сопровождать Иоанну Атани. — Женщина — служанка госпожи Иоанны. Господин, мы обнаружили много человеческих следов и отпечатков копыт коней, которые скакали во весь опор. След ведет на запад.

— Мы пойдем по следу, — сказал Айадар Атани. — Четверо из вас поедут со мной. Остальные вернутся в Драконью Крепость и будут ждать моих распоряжений.

Девять долгих дней они скакали по Иппе по следу, через унылые каменистые холмы, через высокогорные пределы Дерренхолда, в безлюдный, открытый ветрам Серренхолд. Когда они пересекали границу, к ним слетел ястреб с красными крыльями. Птица села на снег и превратилась в темноглазую женщину в сером плаще.

— Я — Маделин, из Алых Ястребов, — сказала она. — Мне поручен дозор над этими землями. Кто вы и какое дело привело вас сюда?

— Меня зовут Айадар Атани, — сказал дракон-повелитель. — Я разыскиваю мою жену. Я полагаю, что ее повезли в эту сторону, и с ней было много людей, с дюжину пожалуй, и они вели с собой запасных коней. Мы шли по их следу девять дней.

— Отряд из десяти человек пересек границу с Дерренхолдом и въехал в Серренхолд двенадцать дней назад, — ответила дозорная. — Они вели с собой десять лошадей. Женщин с ними не было.

— Возможно, она была одета в мужскую одежду? — спросил Брэн. — Женщину со стрижеными волосами можно принять за мальчика, а верхом леди Иоанна ездит не хуже мужчины.

Маделин пожала плечами:

— Я не видела их лиц.

— Значит, ты плохо смотрела, — сердито сказал Брэн. — Так-то Алые Ястребы несут здесь дозор!

Ястреб-оборотень и лучник обменялись свирепыми взглядами.