Джонатан Стрэн - Драконы

Он замолчал. Тень мрачных, горьких воспоминаний пробежала по его лицу, глаза сузились от ненависти.

— Я был глупцом… думал, что положение всадника — пусть бывшего всадника — сможет меня защитить.

Лайтол встал, расправил плечи и резко повернулся к своим гостям. Казалось, он задыхается от ярости, но голос его был тихим:

— Убейте этого тирана, всадники, убейте во имя безопасности Перна. Во имя Вейра и его Повелительницы. Он только и ждет подходящего момента… Он сеет недовольство среди лордов. Он… — Лайтол рассмеялся зло, почти истерически, — он воображает себя равным всадникам.

— Значит, в этом холде поиски бесполезны. — Голос Ф'лара прозвучал достаточно резко, чтобы привести в чувство человека, погруженного в пучину ненависти.

Лайтол уставился на бронзового всадника:

— Разве я не сказал вам? Лучших либо успели отправить, либо их погубил Фэкс. Остались одни ничтожества. Слабоумные, невежественные, глупые, вялые… Такие же, как Йора. Она… — Он прервал речь, судорожно стиснул челюсти и, тряхнув головой, в отчаянии закрыл лицо ладонями.

— А в других холдах?

— То же самое. Умерли или бежали.

— А в холде Руат?

Ладони Лайтола скользнули вниз, он внимательно посмотрел на Ф'лара, губы его искривились в усмешке.

— В такие времена вы рассчитываете найти в Руате новую Торину или Мориту? Знай, бронзовый всадник, все, в ком текла руатская кровь, мертвы. В тот день клинок Фэкса мучила жажда. Он сумел распознать истину в сказках арфистов; он знал, какое гостеприимство оказывали всадникам лорды Руата, и он чувствовал, что руатцы — особые люди. Вы же помните, — голос Лайтола упал до доверительного шепота, — что они были изгнанниками из Вейра, как и я.

Ф'лар понимающе кивнул, не желая лишать отчаявшегося человека хотя бы малого утешения — самолюбия.

— Поверьте, не много, очень не много осталось от прежнего Руата, — покачал головой Лайтол. Потом хихикнул. — Но и Фэкс ничего не имеет от холда, кроме неприятностей. — Эта мысль как будто подняла настроение Лайтола, он продолжал уже спокойнее: — Мы делаем здесь лучшие одежды на всем Перне. А наши кузнецы славятся оружием отличной закалки. — В глазах изгнанника сверкнула гордость за приютившую его общину. — А Руат… Новобранцы оттуда часто умирают от странных болезней или несчастных случаев. А женщины, которых брал Фэкс… — Он захлебнулся судорожным смехом. — Ходят слухи, что уже несколько месяцев, как он стал импотентом.

Внезапно странная мысль пришла в голову Ф'лару. Он поднял глаза на Лайтола:

— Значит, никого не осталось этой крови?

— Никого!

— А в мелких поселениях есть люди с вейрской кровью?

Лайтол нахмурился и с удивлением взглянул на Ф'лара.

В раздумье он потер шрамы на лице.

— Такие были, — неторопливо подтвердил он. — Были. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь еще жив. — Он подумал с минуту, потом решительно покачал головой. — При нападении они так сопротивлялись… хотя не имели ни малейшего шанса… В холде Фэкс отрубил головы женщинам лорда… и его детям… Он расправился со всеми, кто защищал Руат с оружием в руках, — кого заточил в тюрьму, кого казнил.

Ф'лар пожал плечами. «Что ж, предчувствие может и обмануть, — подумал он, — такими мерами Фэкс уничтожил не только сопротивление, но и всех лучших ремесленников Руата. Вот почему мастера по металлу и тканям из холда Фэкса теперь считаются лучшими на Плоскогорье».

— Хотел бы я сообщить тебе более приятные новости, всадник… — начал было Лайтол.

— Да ладно… Что уж там, — сказал Ф'лар, поднимая руку, чтобы отдернуть занавес.

Лайтол быстро подошел к нему и с настойчивостью в голосе произнес:

— Помни о гордыне Фэкса. Заставь Р'гула или того, кто будет следующим вождем Вейра, не спускать глаз с Плоскогорья.

— Фэкс знает о твоей ненависти?

На лице Лайтола появилась уже знакомая Ф'лару болезненная гримаса. Он нервно сглотнул и ответил:

— Нравится это лорду Плоскогорья или нет — не важно. Мой цех защищает меня от его посягательств. Здесь я в безопасности. Он зависит от доходов нашего промысла. — Лайтол насмешливо фыркнул. — Я лучше всех тку батальные сцены. Кстати, — он иронически поднял бровь, — драконов, как неизменных спутников героев, больше не изображают на гобеленах. И вы, конечно же, заметили, сколько цветущей зелени украшает ткани?

Ф'лар брезгливо скривился.

— Мы заметили и многое другое, — сухо произнес он, — но некоторые традиции Фэкс все же соблюдает.

Лайтол решительно прервал бронзового всадника:

— Он делает это из обыкновенной предосторожности. С тех пор как он захватил Руат, его соседи настороже. И должен предупредить вас, что он, — Лайтол ткнул пальцем в сторону холда, — открыто насмехается над рассказами про Нити. Он считает, что истории арфистов полны глупостей, он запретил петь баллады, восхваляющие драконов. Новое поколение растет в полном неведении долга, традиций и предосторожностей.

Услышав эти слова от Лайтола, Ф'лар не удивился. Многие люди не придавали значения древним преданиям о грозных событиях, считая их вымыслом арфистов. Однако Алая Звезда уже полыхала в небе, и близилось время, когда из страха за свою жизнь они вновь поклянутся в верности Вейру.

— Ты выходил наружу сегодня утром? — спросил Ф'нор с усмешкой.

— Да, — сдавленным шепотом выдохнул Лайтол, — да, я видел… — Он со стоном отвернулся от всадников, опустил голову, плечи его поникли. — Уходите, — сказал он, скрипнув зубами. Всадники замерли в нерешительности, и тогда изгнанник повторил с мольбой: — Прошу вас, уходите…

Ф'лар направился к выходу, Ф'нор последовал за ним. Широкими шагами бронзовый всадник пересек тихий сумрачный зал и окунулся в сияние солнечного дня. Не сбавляя шага, он прошел почти всю площадь и вдруг остановился так резко, что шедший следом Ф'нор чуть не налетел на него.

— Мы проведем столько же времени в других мастерских, — с усилием произнес Ф'лар, стараясь не встречаться взглядом с коричневым всадником; к горлу подкатил ком, ему вдруг стало трудно говорить. Стараясь унять волнение, он глубоко вдохнул теплый весенний воздух.

— Остаться без дракона… — сочувственно пробормотал Ф'нор. — Бедняга!

Неожиданная встреча с Лайтолом повергла коричневого всадника в уныние, но он был немало удивлен, обнаружив, как расстроился Ф'лар. До сих пор он считал, что брату не свойственны такие эмоции.

— Если осуществилось Запечатление, то назад нет пути. Ты же знаешь, — жестко произнес Ф'лар, развернулся и зашагал к залу, над которым висела эмблема кожевников.