Александр Прозоров - Наследник

Человек из него получился не очень правильный: слишком выпирающие скулы, тонкие, ниточками, брови; большие, прямо женские, ресницы, блеклые губы, впалый подбородок, странно высокий и узкий лоб. И все-таки…

— Я что-то сделал не так? — забеспокоился Лесослав.

— Нет, ты все делаешь правильно, — она мотнула головой, стряхивая наваждение. — Даже слишком хорошо. То есть, я хотела сказать, боюсь, что со всей этой подготовкой мы опоздаем к роднику.

— До полудня еще далеко.

— Все равно не хочу опоздать. — Она взяла лешего за руку. — Пойдем сейчас.

Заветный ракитов куст, как оказалось, находился от деревни достаточно далеко — не просто внизу холма, но еще и изрядно от него по влажной низине, в небольшой березовой рощице, через которую тек темный торфяной ручей. По прихоти природы в одном месте русло описывало крутую и широкую петлю. И надо такому случиться, что в самом центре овального мыска вырос большой зеленый куст вербы, широко раскинувший свои ветви и сплошь увешанный ниточками, ленточками и тряпочками разных цветов.

— Вода, — вспомнил Ротгкхон учение третьего друида. — Текущая вода защищает от любого колдовства. Порчи, сглаза, проклятия.

— Да, — согласилась Зимава, направилась к кусту, нашла совсем уже выцветший узелок: — Вот. Это я когда-то завязывала. Очень давно. На любовь. Мне тогда было пятнадцать. Сердечко, помню, стучало каждое утро: встречу суженого или нет? Хотела скорее замуж. То есть нет. Любви хотелось. И от страсти невыносимой — замуж.

— Ну да… — Ротгкхону не нужно было спрашивать, почему она так и не нашла своего избранника. Ведь ее память была в полном его распоряжении.

Он знал, что в Притулке все были родичами, а потому женихи являлись сюда из других селений или находились на ярмарке в Муроме. И на Зимаву пареньки уже начали заглядываться… Но прежде, чем девушка кому-то полюбилась, случился пожар… И ее стали обходить стороной. Жалеть, но обходить.

Трудно найти суженого, когда парни с тобой просто не разговаривают.

— Мне жаль, что все так получилось, — ответил вербовщик. — Но хотя бы замуж ты сегодня выйдешь.

— Ты решил сделать настоящее торжество, — посмотрела она опять ему в глаза. — Спасибо.

— Не каждый день все-таки ты замуж выходишь. Праздник должен быть.

— А ты? Ты часто женишься? Я хотела сказать: вы, лешие?

— Да пожалуй, что и вовсе никогда, — пожал плечами вербовщик. — Думаю, в моей жизни ты будешь единственной.

— Правда? — улыбнулась она. — Тогда ты тоже будешь у меня одним.

— Не зарекайся. Судьба воина переменчива. Можешь остаться вдовой куда раньше, чем ожидаешь.

— По нашим обычаям вдова сжигает себя на поминальном костре воина.

— Вот только без глупостей! — угрожающе покачал перед ней пальцем Ротгкхон. — По уговору ты должна хранить мою тайну, а не супружескую верность. Так что не шали. Останешься после меня состоятельной горожанкой и жить будешь долго и счастливо. Ясно? Я соблюдаю свою клятву, а ты свою. Понятно?

— Ты собираешься умереть? — насторожилась девушка. — Когда, почему?

— Ты смотришь на меня, как на человека, Зимава, — поморщился вербовщик. — Не забывай, что это не так. Три желания в обмен на молчание. Одежда, богатство, замужество. Таков был уговор.

— Я не просила одежду.

— Пусть так. Но я не в силах исцелить твою сестру. Загадай что-нибудь другое.

— Мне нужно подумать.

— Поторопись. Будешь ждать слишком долго — можешь не успеть.

— Неужели ты и вправду пришел в мир людей только для того, чтобы умереть, леший? — удивилась она.

— Считай, я пришел исполнить твои желания, — подмигнул Ротгкхон.

Разумеется, при его работе риск погибнуть был достаточно высок. Однако не настолько, чтобы носить в кармане завещание. Важнее было другое.

— Помни о том, что мой срок ограничен, Зимава. Просто помни.

— И как долго ты сможешь быть человеком, леший?

— Все зависит от обстоятельств, — пожал плечами вербовщик. — Ты не знаешь своего срока, я не знаю своего. Но годами он не измеряется точно.

— Ты этого не говорил!

— А ты не спрашивала.

— Ты должен был меня предупредить!

— Тебя интересовали только твои желания. Можешь не беспокоиться. Они исполнятся.

— Я хотела другого! — топнула ногой девушка.

— Все всегда хотят намного больше возможного. Ты получишь примерно десятую часть того, о чем мечтала. Этим мечты и отличаются от реальности.

— Ты меня обманул, леший!

— Ты отказываешься от нашего уговора?

— Смотрите, наши голубки уже здесь! — громко рассмеялась Веселина, что торопилась вдалеке через рощу, спасаясь от преследования трех парней. И вроде бы — не братьев. — Держи их! Ату!

Молодежь была одета чисто и празднично: ребята в сапогах, шароварах и вышитых косоворотках, с кушаками вместо ремней или подвязок. Веселина же вырядилась в легкий сарафан, шитый по подолу красным катурлином, на груди зеленым и ярко-синим на плечах. Пояса же у нее не было вовсе.

Набежав, они растащили молодых в разные стороны — Ротгкхон внезапно понял, что все время их разговора держал Зимаву за руку. Веселина, удерживая подругу за плечи, уселась на скамеечку за излучиной и что-то стала нашептывать ей на ухо, поглядывая на Лесослава и подленько ухмыляясь. Вербовщика молодые люди тоже крепко держали за руки и за плечи. Один из напавших весело заговорил:

— Зачем тебе все это нужно, дружище? Ты же вольный муж, в любой миг на все четыре стороны отправиться можешь, с нами погулять, с девками красными познакомиться! Да посмотри ты на нее, посмотри! Денно и нощно рядом с нею торчать придется. На других баб не глянуть, на воле более не погулять. А малышня появится, так ведь токмо на хлеб все силы тратить будешь! И надо это тебе? И зачем? Брось, не связывайся. С нами пойдем! Посмотри! Нечто на нее всех девок света белого променять собрался?

Ротгкхон смотрел на Зимаву. Она смотрела на него. А рядом со скамейкой у дальней излучины нарисовались еще какие-то девицы, и тоже что-то шептали невесте. Вербовщик даже догадывался, что именно…

Наконец появился, с каждым шагом тяжело опираясь на посох, волхв Стражибор. Он тоже был одет чисто и ярко: в длинной полотняной рубахе, расшитой и на рукавах, и вдоль ворота, и по сторонам подола. Причем рисунок складывался в узоры, крайне похожие на осмысленные руны. Видимо — заклинания.

Придирчиво осмотрев ракитов куст, толстяк отставил посох, вытянул из-за пояса кнут, несколько раз громко им щелкнул и пошел вокруг вербы, кого-то ругая и помахивая своим оружием. Как понял Ротгкхон — священнослужитель распугивал злых духов, устроившихся где-то рядом. После того, как те разбежались, волхв достал амулеты, сделал еще круг, заговаривая берегинь, лесовиков и души деревьев на благословение таинства. Ему вроде бы даже кто-то ответил. Стражибор успокоился, попрятал магическое оружие, снова взялся за посох и решительно ударил им в землю: