Александр Прозоров - Наследник

Это была самая долгая и нудная [9] Среднее содержание золота в океанской воде составляет около 4 мг на тонну. То есть для изготовления одной двухсотграммовой гривны нужно профильтровать неизвестным современной науке способом 50 тысяч тонн. часть подготовки к вылету — но всю ее целиком, больше суток, Ротгкхон благополучно проспал, оказавшись после очень долгого перерыва в уютном анатомическом кресле и комфортном тепле. Правда, еду он все-таки предпочел дикарскую — грубую и несбалансированную ни по жирам, ни по калориям, ни по микроэлементам. Зато пахнущую дымом, вкусную, ощутимую во рту и сохранившую тепло прикасавшихся к ней человеческих рук.

Закончив работу и наполнив все ресурсные емкости, начиная с топливных и заканчивая системой жизнеобеспечения, модуль наконец-то остановился.

— Возврат к точке, — потянувшись, приказал Ротгкхон. — Меня, поди, в Муроме заждались.

На подходе к месту предыдущей посадки вербовщик все-таки взял управление на себя, отвернул к городу, обогнул его по широкой дуге, дабы не привлекать внимание раньше времени, вышел к руслу Оки на два десятка верст выше, выбрал широкий плес.

— Борт, зафиксируй координаты и передай на корабль как точку посадки. Здесь, думаю, рыбаков они ненароком не помнут, от жилья далеко.

— Сделано! — вальяжно ответил модуль.

Вербовщик пошел на снижение, промчался над водой несколько верст, после чего мягко, как на тренажере, приводнился и отпустил штурвал:

— Борт, веди модуль вниз по течению на малой скорости.

Малая скорость орбитального модуля немногим превышала скорость скачущей лошади, и потому где-то через полчаса он уже увидел знакомые бревенчатые стены, венчающие огромный вал.

— Борт, прими влево… Борт, привались кормой к свободному причалу… Борт, зафиксируй координаты и перешли на корабль как вторую точку маршрута для десантных блоков. Сброс разрешаю, ориентир точки прибытия: мой голос. Все… — Ротгкхон прошел на корму, открыл люк, выпрыгнул на близкий берег, торопливо намотал трос на причальный брус.

На жухлом травяном склоне, прибитом ночными заморозками, застыли в немом изумлении с десяток подростков и несколько взрослых муромцев. От города, привлеченная неведомым зрелищем, уже тянулась изрядная толпа. Вербовщик на всякий случай закрыл люк, развел руками:

— Чего вытаращились? В детинец бегите, к княжичу Святогору. Сказывайте, пусть сундук пришлет за задатком. Он у меня здесь россыпью.

Разумеется, посмотреть на «небесную лодку» посланника Сварога княжич явился сам, да еще в сопровождении доброй сотни ратников. Видимо, всех, что только были во дворе. На охрану они поведением не походили. Скорее всего — тоже проявили любопытство. Не было только самого главного: сундука.

— Экий у тебя ушкуй интересный… — задумчиво признал Святогор, оглядывая с почтительного удаления голубовато-серебряное подобие птицы, что покачивалось возле причала.

— Это не ушкуй, это малая лодчонка, — ответил ему Ротгкхон. — Скоро ладьи небесные сюда доплывут — вот те уже всем ладьям ладьи.

Три десантных блока представляли собой фактически всю центральную часть корабля, будучи одновременно и средствами высадки, и жизнеобеспечения, и транспортировки. Они при необходимости просто отделялись от корпуса со всем содержимым, равно как и стыковались точно так же, избавляя путешественников от необходимости куда-то перемещаться и что-либо носить. Если поставить любой из них поперек Оки — Муром сразу получит вместо паромов готовый мост.

— А куда на ней крепится мачта? Или ты обходишься одними веслами?

— Княже… Побратим… Вспомни, мы отправляемся на нижнее небо, в мир чародейства, богов, духов и кудесников. Ладьям Сварога не нужны ни весла, ни паруса. Они двигаются одной божьей силой. Кстати, где сундук? У меня пять пудов гривен дружине в задаток.

— Тиун хлопочет, пришлет сейчас с кем-нибудь из дворни.

— Лесослав!!! — растолкав толпу, добралась до него Зимава и радостно расцеловала. — Наконец-то вернулся! Я ужо вся извелась.

— Послушай меня, иноземец! — спохватился Святогор. — Мы тут беседовали с прочими сотниками и вот о чем порешили: надобно нам баб с собой взять с полсотни. Коли на три года отправляемся — так ведь там и постирать надобно будет, и одежу прохудившуюся зашить, и порядок навести. Подмести там, помыть. Иногда и сготовить. Опять же, одного волхва мало. Вдруг случится с ним что? Надобно еще знахарок-ворожей прихватить. Хотя бы двух.

— Сварог платит за воинов, а не за женщин, — решительно отрезал Ротгкхон. — Я могу забрать ваших спутниц на ладьи, но платить им за хлопоты дружине придется из своего кармана.

Разумеется, вербовщику не было жалко получасовой работы плоттера — но он отлично знал, что если потакать наемникам во всех их капризах, то они быстро сядут на голову, и никакой службы от них уже не дождешься.

— Да иные девки и вовсе без награды хлопотать за мужиком готовы, — ухмыльнулся княжич, и Ротгкхон понял, что торга и не ожидалось. Со всем разобрались без него.

— Так где сундук?

— Княжич, вели им расступиться! — ответили из толпы. — Не пройти!

После этого призыва двух парней в длинных рубахах и пышных шароварах, с сундуком в руках, наконец-то пропустили к причалу. Вербовщик, отпустив Зимаву, открыл люк, и борт тут же сообщил:

— Корабль выйдет к оптимальной точке сброса через два витка.

— Хорошо, согласен, — ответил Ротгкхон.

— Кто это говорил? — спросил его из-за спины Святогор.

— Лодка. Сия лодка говорящая, — ответил вербовщик. — Я же упреждал, мы летим к Сварогу, на небеса. Там везде колдовство. Привыкай.

На самом деле Ротгкхон, конечно же, лукавил. Здешнему люду привыкать к колдовству не требовалось. Они выросли в мире русалок и домовых, леших и анчуток, в мире, где живут берегини и полуденницы, где разговаривают и кусты, и звери, и птицы, где погоду можно выпросить у богов, а смерть приносит в своей чаше красивая женщина. И хотя большинство из муромцев никогда в жизни не видели ни домового, ни русалки, ни говорящей сосны, все они точно знали: это возможно, в этом нет ничего страшного и необычного.

Вербовщик всего лишь стремился всеми силами свести обыденные устройства космической цивилизации к привычным образам цивилизации изначальной. Ковры-самолеты, горшки-самовары, скатерти-самобранки. Чего в этом такого? Вот, смотрите, в медицинском отсеке одна такая есть…

Посему княжич не смутился и даже заглянул внутрь:

— Лодка, ты меня слышишь?

— Называй меня бортом, смертный! — возмущенно ответил модуль, и от неожиданности Святогор все же шарахнулся обратно.

— Считай, княже, — невозмутимо прошел вперед Ротгкхон и стал выгребать золото из технического отсека.