Александр Прозоров - Наследник

Вскоре слуги унесли тяжеленный сундук, и хозяйственный княжич, разумеется, отправился следом. А то ведь золото, оно такое… Чуть зазевайся — пара гривен испарятся в момент, и следа не останется. Однако немало дружинников все еще толпились на берегу, среди них вербовщик увидел нескольких черносотенцев.

— Ко мне, бойцы! — подозвал он подчиненных. — Бегите в детинец, истребуйте у тиуна веревок не менее двух сотен локтей. Через три часа сюда доберутся небесные ладьи, их надобно к берегу накрепко привязать, дабы течением не унесло, и стражу выставить.

Новики убежали, а Ротгкхон наклонился к жене, поцеловал ее в щеку:

— Иди, сбирайся, милая. Сестер собирай. Надеюсь, завтра взлетим. Мне отсюда уйти не получится. Слишком много зевак, как бы чего не учудили.

Вербовщик ошибся. Отправление на «нижнее небо» растянулось на целых три дня. Часть дружины, как оказалось, разъехалось прощаться с родичами, и пришлось ждать их возвращения, потом выяснилось, что многие другие решили передать полученный задаток родителям или семьям в деревнях, кто-то в последний момент испугался, кто-то, наоборот, примчался проситься на службу, в возможность которой ранее не верил…

А попробуй не поверить теперь, когда под городскими стенами качаются ладьи размером с половину детинца, с прозрачными палубами и сказочно красивыми креслами для воинов! Ротгкхон великодушно разрешал эти ладьи щупать, пинать и даже лазить сверху: рассчитанные на всю мощь космических катаклизмов и преодоление импульсного воздействия широкого спектра, для возможностей здешних обитателей десантные блоки были совершенно неуязвимы.

Наконец наступил день, когда все распрощались со всеми — даже теми, кто со слезами пришел провожать друзей и родичей в далекий путь. Блоки открыли посадочные пандусы и приняли в себя восемьсот тринадцать воинов, одиннадцать сотников и одного княжича, а также сорок семь женщин. Ротгкхон метался между ними, как заводной, предупреждая надежно крепить вещи, пристегиваться ремнями и не ослаблять их ни при каких обстоятельствах, о том, что на небо их вознесет колдовская сила, а потому чувствовать они себя будут очень странно, то легко, то тяжело, и кидать будет во все стороны, и много всего другого…

Под конец от непрерывной говорильни у него уже начали болеть зубы. Хлеб вербовщика не так уж легок, как иногда это может показаться со стороны.

Наконец пандусы были закрыты, канаты выбраны и брошены княжеской дворне, а блоки, следуя его приказу, стали сплавляться вниз по течению.

Ротгкхон вернулся в модуль, с облегчением закрыл дверь.

Хотя бы здесь все было в порядке с самого утра: бессловесная Плена лежала пристегнутой к столу медотсека, изначально рассчитанном именно на перевозку раненых, Чаруша и Зимава дожидались его в кабине на резервных постах.

— Борт, поехали! — рухнул вербовщик в пилотское кресло. Сил использовать ручной режим у него не оставалось. — Взлетай, обгоняй блоки, иди над рекой.

— Слушаю и повинуюсь, о великий, — съязвил модуль, но команду, разумеется, выполнил.

— Она что, говорящая? — испуганным шепотом спросила Чаруша.

— А ты чего, глухая, девочка? — огрызнулся модуль.

— Борт, смягчи установку активности голосового режима на две единицы, — потребовал Ротгкхон. — А то уже хамить начинаешь. Возьми координаты плеса впереди за пляжем. Передай на блоки как точку взлета.

— Исполнено, командир!

— Тогда пошли на орбиту, к кораблю. Стыковку не начинай, дождемся десанта.

Время для вылета Ротгкхон, похоже, выбрал неудачно — модуль карабкался в черноту космоса целых четыре часа, вероятно приноравливаясь к очередному витку транспортника. Соответственно, и десантные блоки он обогнал совсем ненадолго.

Зависнув на удалении около версты, вербовщик убедился, что стыковка прошла успешно: блоки, будучи секторами общего корпуса, один за другим подошли к штатным местам, попали в замки магнитной сцепки и оказались жадно втянутыми внутрь. Малый десантный транспорт приобрел свой обычный, пухлый рабочий вид.

— Борт, вставай на место, — приказал Ротгкхон. — Языковую матрицу в бортовую память ты уже сбросил?

— Да, командир!

Модуль, мягким толчком прыгнувший к транспорту, вошел в свою ячейку и замер.

— Ждите здесь! — предупредил вербовщик, отстегнулся и перебирая руками, быстро пробрался к блокам, проверил герметичность отсеков, открыл переходные люки, влетел в первый попавшийся блок — через прозрачные перегородки его все равно будет видно везде. И везде слышно.

— Борт, общая трансляция! — приказал Ротгкхон. — Слушайте меня, сварожичи! Вам не о чем беспокоиться, все происходит так, как надо. Вам кажется, что вы падаете, только из-за перемещающего колдовства! Не отстегивайте ремни! Примерно через час вы сможете встать на пол твердой ногой! Тогда можно будет отстегнуться и поесть. Для справления нужды идите в синюю дверь в конце прохода! Прикажите ей открыться, и она откроется. Войдите внутрь, спросите, что делать, и комната вам ответит. Здешнее ча настроено к вам дружелюбно. Наберитесь терпения! Добираться до нижнего неба нам еще довольно долго!

Он вернулся, отстегнул жену и ее сестру в рубке модуля, перенес в рубку транспорта, распихал по креслам и занял свое место сам:

— Борт, начинай подготовку к отлету.

— Исполняю!

— Борт, сигнал штабу! «Вербовщик семнадцать третьей смены задание выполнил. Имею на борту отряд из восьмисот воинов расы арнак, уровень начальных веков, категория обычных мечников. Жду координат назначения».

— Сигнал отправлен.

— Борт, к вылету готов?

— Тестирование систем подходит к завершению.

— Лесослав, милый… — неуверенно окликнула его Зимава. — Ты можешь мне объяснить, что происходит? Куда ты везешь дружину Мурома, зачем? И где Сварог, о котором говорили ратные люди?

Девушку, в отличие от ратников, Ротгкхон долго и обстоятельно к будущему походу не готовил. Скорее, наоборот. При вылете тоже ни слова ни сказал — было не до того. Как и здесь, на борту. Так что она, естественно, вообще ничего в происходящем не понимала.

— Не знаю, как и объяснить, — вздохнул вербовщик. — Ты моя жена, рано или поздно все поймешь. Тебе сказать правду — или сказку, которую услышали все остальные? Сказка будет понятнее. Но только ты потом, когда разберешься, не обвиняй меня во лжи.

— Скажи правду, — выбрала Зимава.

— Правда состоит в том, что в нашей галактике наступает эпоха возрождения. Империя поднялась из руин и набирает силу, расширяется, поглощая или покоряя всякого рода олигархии, демократии, плутократии, республики, общины, клептократии и прочие псевдогосударства, возвращая их народам покой и благополучие. При мирном поглощении все только радуются случившемуся слиянию, при покорении ситуация иная. Чтобы ставшие частью Империи земли остепенились, кто-то должен навести на них порядок. Наследник не может использовать для этого армию. Армия предназначена для войны, она существует, чтобы разрушать и истреблять, а не гладить по голове плачущих детишек. Наследник не может поручить восстановление и прежним органам правопорядка. Ведь они продолжат против новых граждан Империи прежний террор, восстановят старые, привычные порядки и только сильнее озлобят освобожденное население. Император не может послать в освобожденные миры стражников из других миров, ибо они обычно и так уже заняты важными делами у себя дома. В Империи нет лишних людей. Люди — это слишком большая ценность, чтобы пребывать без дела. А когда дело есть, специалистов глупо и жестоко отрывать от привычного занятия, от родного дома и забрасывать в иные миры… Ты меня понимаешь, Зимава?