Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

— Наивно даже полагать, что ты на это способен! — выплюнула Гермиона и осеклась, увидев его усмешку и блеск поблекших водянистых глаз.

— Уверена? — зло спросил незваный гость, заметив ее растерянность. — Поживем — увидим. Я не сидел сложа руки все эти годы. Отдай мне Хоркрукс, — без перехода потребовал он.

— С чего ты вообще взял, что…

— По–хорошему, Гермиона, — тихо произнес Гарри.

— Ты не сможешь забрать его и не сможешь меня убить, — уверенно сообщила молодая ведьма после короткой паузы. — Я тоже в эти годы не травологией занималась!

— Ты отдашь мне кулон, — пообещал Гарри. — Очень скоро.

И внезапно трансгрессировал с громким хлопком.

Гермиона вздрогнула и быстро огляделась. Потом закрыла глаза и прислушалась. Но в озаренной синеватым светом заклятия комнате не было никого, кроме нее самой и перепуганного Робби.

Гермиона открыла глаза и посмотрела на иссиня–бледного парня.

Исправление памяти лучше предоставить специалистам.

Гарри применял непростительные проклятия. Ставил ли он при этом блок? Скорее всего да — ее бывший приятель явно перестал быть заносчивым мальчишкой, обладающим только грандиозным самомнением и ничем большим. Гарри определенно был опасен.

Нужно поскорее увидеться с Темным Лордом. И быть начеку.

— Робби, — осторожно сказала женщина, присаживаясь на кровать и сжимая в руках похолодевшие ладони приятеля. — Я могу попросить тебя не поднимать панику? Всё будет хорошо. Ты забудешь обо всем этом. Только позже.

— Ч‑что это б–было? — прошептал Робби хриплым голосом.

— Я не раз говорила тебе, что я ведьма, — мрачно заметила она в ответ. — Как видишь, это правда. — Гермиона взмахнула палочкой, и стёкла с пола фонтаном брызг вернулись в раму, соединившись в одно целое, а глубокие трещины на стене паутинкой стянулись в точку и исчезли. — Ночной кошмар, — сказала женщина тихо. — Мне нужно сейчас уйти. Я могу надеяться, что ты не поднимешь панику, Робби?

— Герм, я могу помочь тебе, — стряхивая паралич оцепенения, серьезно сказал парень.

Молодая ведьма грустно улыбнулась.

— Можешь, — кивнула она, — если не будешь паниковать и дождешься моего возвращения. Обещай мне.

— Хорошо, обещаю, — очень серьезно кивнул он. — Но я…

Робби не закончил. В открытое окно с улицы, со стороны дома названых родителей Гермионы, ночную тьму прорезал дикий истерический вопль, и в одну секунду у молодой ведьмы оборвалось всё внутри. Осознание, мгновенное и страшное, огрело обухом по голове; перед глазами взорвался белый туман; сердце стукнуло один раз очень сильно, будто норовя вырваться из груди, и надолго провалилось в тишину; а еще молодая женщина, казалось, разучилась дышать.

Всё это заняло сотую долю секунды. Побелев до синевы, Гермиона на миг еще раз сильно сжала ладони Робби и трансгрессировала прочь, успев произнести только безнадежное, обреченное и страшное:

— Генриетта!

Джинни в свободной ночной рубашке и распахнутом халате сидела на полу Гермиониной комнаты, вцепившись пальцами в волосы. Детская колыбель с сокрушенной ужасным ударом меча передней панелью опустела — только на рассеченном матрасе в темно–красном пятне виднелись две части разрубленной змеи. Полная луна сквозь открытое окно ярко освещала перекошенное ужасом лицо рыжей ведьмы.

— Гарри Поттер! — проревела она, как только Гермиона трансгрессировала в спальню. — Я ничего… Он… Етта… Алира… — Джинни подняла дикий взгляд на Гермиону и вздрогнула. — Ты вся в крови!

— Гарри Поттер, — мрачно передразнила Гермиона. Она старалась глубоко дышать и по возможности успокоиться. Нет времени паниковать — нужно действовать.

— Эпискеи! — скомандовала Джинни, указывая палочкой, которую раньше судорожно сжимала в руках, на Гермиону.

Шею и руку обожгло огнем и тут же пронзило ледяными иглами. Кровотечение прекратилось. Исцеленная молча щелкнула выключателем, и комнату осветил желтоватый электрический свет.

— Экскуро! — добавила Джинни, убирая следы крови с пеньюара подруги, и поднялась. — Нужно немедленно сообщить милорду, — быстро заговорила она. — Мы его найдем! Я не смогла трансгрессировать следом, он оглушил меня. Но мы должны немедленно…

Договорить она не успела. В центре комнаты, прямо между двумя ведьмами, с громким хлопком появился старый домовой эльф Кикимер.

— ТЫ! — взревела Гермиона, взмахом палочки скрутив домовика тугими веревками так, что он захрипел от боли. — Где моя дочь?!!

— Дочь Т–темного Лорда д–должна дать К–кикимеру ск–ска–азать, — прокряхтел эльф, судорожно дергаясь в тугих путах. — Кик–кимер пришел с посланием. Убьешь его — и не узнаешь! У–убьешь его — и никогда не увидишь ребенка!

Гермиона зарычала, но всеми силами, на какие только была способна сейчас, удержала бешеную ярость внутри. И неуловимым движением палочки освободила домовика.

Старый эльф неуклюже поднялся на своих тонких, словно жерди, покрытых болотного цвета кожей ногах. Отряхнул грязную набедренную повязку — единственный предмет гардероба, который на нем присутствовал — и прищуренным взглядом водянисто–серых с краснотой глаз уставился на двух ведьм, ставших теперь бок о бок с поднятыми волшебными палочками.

Старый сморщенный домовик злобно усмехнулся, растягивая в отвратительной гримасе беззубый старческий рот. Он казался куда более живым, чем Гермиона привыкла видеть когда‑то: деятельный взгляд злорадно горел, бегая по лицам своих визави, маленькие зеленые пальчики с мышиными коготками безостановочно перебирали воздух; на левом боку эльфа выделялась темная, отвратного вида гематома, а одно из больших, как у летучей мыши, ушей сильно обгорело — обугленная кожа сморщилась и почернела, да и пучок седых волос торчал теперь только из второго, здорового уха домовика. Несмотря на все эти жалкие подробности, вид у Кикимера был очень высокомерный и ехидный, а длинный мясистый нос и вовсе ходил ходуном.

— Здесь всё провоняло магглами! — начал он.

— ГОВОРИ!!! — взревела Гермиона, и из ее палочки фонтаном посыпались пурпурные искры. — Или пожалеешь, что всё еще жив, мерзавец! Что тебе велено передать?! Где этот ублюдок и мой ребенок?!!

— Где они есть, тебя нет, ведьма, — философски заметил эльф, внимательно изучая ее перекошенное лицо. — Можешь убить Кикимера, а не узнаешь. Хозяин запретил говорить. Слушай сюда.

Гермиона стиснула кулаки, но сдержалась. Стоящая рядом Джинни закусила губу и так впилась пальцами в угол шкафа, что побелели костяшки.

— Во–первых, Темный Лорд не должен узнать о случившемся, — тихо, но внушительно сказал домовик. — Если Темный Лорд окажется здесь, ребенок умрет.