Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

Теперь пораженная Гермиона припомнила и прошлогоднюю внезапную рассеянность лучшей ученицы, начавшуюся еще в конце предшествовавшего курса, и неожиданное внимание Рона к своей внешности, и то, как часто Женевьев бывала у него в привратницкой после уроков в тот период, пока Гермиона караулила Габриэль в своем блошином обличии.

Но в прошлом году мисс Пуанкари была пусть и уже совершеннолетней, но еще гимназисткой. Теперь она окончила Даркпаверхаус и поступила практиканткой в больницу святого Мунго. После первого года стажировки, если не передумает, начнутся лекции и двухгодичное обучение теории, после чего она приступит к стажировке не как помощница–студентка, а в качестве напарника опытного целителя.

— На самом деле Жинетт уже твердо решила, что будет работать у святого Мунго, — тараторил Рон, чтобы не дать Гермионе вставить и слова, — но у них там такая система: сначала год помогаешь с бумажками, носишь обеды и поправляешь подушки, наблюдая за работой профессионалов, а уж потом, если уверен в своих силах, начинаешь учиться на целителя. Она будет специализироваться на умственных расстройствах. Ни за что не угадаешь, кто курирует ее у святого Мунго сейчас! Полумна! Наша Полумна Лавгуд, ой, то есть Лонгботтом — ты же знаешь, конечно, что они поженились с Невиллом? Так вот, оказывается, Полумна как раз работает в отделении Недугов от заклятий и возглавляет палату Непоправимых повреждений! Жинетт очень нравится практика, хотя она и насмотрелась там уже всяких ужасов. Знаешь, у нее очень милые родители. Мне кажется, я понравился мадам Пуанкари. И я уже, конечно, познакомил Жинетт со своими. Папа просто счастлив. А мама… Она почти ничего не понимает, но, знаешь, Жинетт уверена, что ей можно помочь и что она выучится и найдет средство, чтобы вернуть маме разум! Она у меня такая целеустремленная, да ты и сама знаешь, какая она. Анджелина, когда узнала, отписала на мое имя несметную гору золота — она говорит, что, если бы Джорджу пришло в голову составлять завещание, он меня нипочем не забыл бы, и что новой семье нужны средства для существования, и чтобы я не вздумал отказываться — а я, право же, и не думал…

— Матушка–Моргана! Ты что же, женишься?! — только и смогла после всего этого вымолвить Гермиона.

А Рон действительно собирался венчаться.

* * *

В конце ноября того же года произошло событие, произведшее на мадам Малфой очень сильное впечатление.

Заканчивался воскресный ужин в Трапезной. Эти выходные Гермиона провела в гимназии, так как помогала портретам с постановкой нового спектакля, приуроченного к грядущему Рождеству. Неожиданно было решено поменять пьесу, и теперь все спешно создавали новые декорации и надиктовывали тексты изображениям–актерам.

Гермиона провела весь день с Падмой, Мэнди, Роном и Женевьев (последняя тоже подсобляла, рисуя обстановку для многочисленных мизансцен) в освобожденном от мебели классе маггловеденья. И вот теперь, когда все они отвлеклись на ужин, который, впрочем, Рон и Женевьев перенесли для себя в привратницкую, в высокую арку Трапезной торопливо вбежал озабоченный гимназийский смотритель и направился прямиком к Волдеморту. Что‑то сообщил тому приглушенным голосом, после чего Темный Лорд встал, и оба поспешно покинули помещение.

Гермиона, в числе многих, наблюдала эту сцену с нарастающим любопытством, близким к беспокойству.

Гул голосов возрос многократно.

Самые смелые встали и, делая вид, что, окончив ужин, отправляются в спальни, поспешили на разведку. Стеклянные Горгульи, чей стол располагался ближе всего к выходу, вытягивали шеи, всматриваясь в холл.

Преподаватели напряженно переглядывались.

Прошло несколько томительных минут, и Гермиона решительно отодвинула тарелку.

В холле толпились гимназисты, но ничего необычного не происходило — и они разочарованно галдели, то и дело бросая взгляды на дверь в коридор, ведущий к кабинету Волдеморта.

Гермиона поспешила в привратницкую.

Распахнула дверь… И охнула от неожиданности.

Взволнованная Женевьев, стоя у стола, наливала молоко в чашку с кофе, дымящуюся перед бледной и непохожей на себя Беллатрисой.

Черная Вдова выглядела пополневшей, непривычные, будто ставшие меньше глаза взволнованно блестели, волосы, причесанные на незнакомый манер, казались светлее, а кожа, обыкновенно белоснежная, была будто тронута легким загаром. На Гермиону она посмотрела со странным выражением лица и неуверенно улыбнулась.

— Maman! — ахнула леди Малфой, оторопев в дверях. — Что ты делаешь в гимназии?! И… здесь?!

— Полегче на поворотах! — буркнул из дальнего угла Рон. — «Здесь» — не хуже, чем в любом другом месте Даркпаверхауса!

— Мадам Малфой… — начала Женевьев, но Белла остановила ее, дружески сжав лежащую на столе ладонь девушки.

— Вы — Кадмина, верно? — спросила она, вставая. — Я Андромеда Тонкс, ваша тетя. Приятно наконец‑то познакомиться.

— П–простите, — пролепетала пораженная Гермиона. — Вы очень похожи… То есть… Простите. Что… Что вы здесь делаете, миссис Тонкс? — с беспокойством окончила она.

Андромеда помрачнела и опустила глаза.

— Мы пришли просить помощи, — тихо сказала она, не глядя на Гермиону.

— Мы?

— Нимфадора говорит с… с вашим отцом.

Гермиона бросила удивленный взгляд на Рона, и тот кивнул.

— Она ужас в каком состоянии, — добавил привратник. — Но вы не волнуйтесь, миссис Тонкс, садитесь. Всё устроится!

Андромеда, не поднимая глаз, опустилась на лавку. Женевьев придвинула к ней чашку с кофе.

— Что произошло?!

— На нас напали, — тихо сказала миссис Тонкс.

— Кто? — прошептала Гермиона, уже догадываясь, каким будет ответ.

Что еще могло привести сюда Андромеду Тонкс?

— Гарри Поттер, — склонив голову, подтвердила догадку ведьма. — Сегодня на закате он явился в наш дом. Сказал, — она всхлипнула, — что пришел с миром и будет говорить с Ремусом. Он велел нам оставить их вдвоем и заявил, что никто не покинет дом, пока он не уйдет. Наложил какие‑то чары. Мы… вышли. — Женщина, чьей внешности так непривычно не шло горькое виноватое волнение, поежилась, сжимая пальцами чашку. — Через какое‑то время они стали ссориться, — продолжала она голосом, полным отчаяния, — кричать друг на друга. Дора вбежала к ним, хотя мы с Тедом и пытались ее удержать. Ремус… Он отказался выполнить то, чего требовал Гарри Поттер. Они… очень разругались. А потом… Потом… Он ударил Дору, которая пыталась вмешаться, и сказал, что Ремус всё равно расскажет ему всё… Накинул на него какую‑то петлю, неизвестные мне чары. И трансгрессировал с ним куда‑то. — Андромеда порывисто прижала ладони к лицу. — Я не знаю… Не знаю, что теперь будет. Это я настояла на том, чтобы обратиться к вашему отцу. Мракоборцы и Орден Феникса ничего не могут! А послезавтра… полнолуние…