Ночная Всадница - Дочь Волдеморта

И, тяжело и решительно вздохнув, девушка вошла в чащу.

Она двигалась по дорожке — разницы, в сущности, не было, а так идти намного проще. Здесь почти не было снега, но ступать всё равно тяжело — корни, листья и сухие кусты очень мешали, каблуки вонзались в промерзшую землю. То и дело она останавливалась и пыталась трансгрессировать — но давящая тяжесть не пускала, и девушка шла дальше, всё глубже в темную чащу леса.

Она устала, совсем выбилась из сил. Идея Алиры уже виделась опрометчивой и глупой. Гермиона замерзла и, казалось, теряла сознание. Послышался жуткий, леденящий душу волчий вой. Или не волчий?

Она застыла, в очередной раз пытаясь трансгрессировать. Силы, не пускавшие ее, ослабели, но всё еще продолжали держать.

«Еще чуть–чуть, — уверяла себя Гермиона. — Немножко. А обратно через «Сладкое Королевство», ведь, чтобы выбраться из горба старой колдуньи, не нужен пароль. Ну же, еще немного».

Вой повторился. Совсем близко. Девушка собрала все свои силы и сконцентрировалась на трансгрессии. Давящая тяжесть обволакивала, не желала выпускать. Но Гермиона не сдавалась, всё сильнее и сильнее, усерднее и усерднее выбиваясь из ее объятий. И наконец ей это удалось.

Из‑за общей усталости полностью обрисовать пункт назначения не вышло, и Гермиона сбилась, трансгрессировав в темный коридор, и ощутимо стукнулась о стену. Здесь было тепло. Очень тепло, девушка устало повалилась на пол, чувствуя, как жар коридора окутывает всё вокруг. Голова кружилась неимоверно, в глазах всё плыло, ныли живот и ноги, закоченевшие руки сводило судорогой.

— Кадмина?!

— Я сейчас сознание потеряю, а мне уже в Хогвартс возвращаться нужно. Mon Pére здесь? — спросила Гермиона, послушно позволяя Люциусу взять себя на руки.

— Нет. Что случилось?

Девушка застонала.

— Кадмина, я ничего не понимаю.

— А мамá?

— Никого нет.

— Проклятье!

— Где ты была?! Такое впечатление, что ты блуждала по тундре! Ты что, ТРАНСГРЕССИРОВАЛА из Хогвартса?!

— Из Запретного Леса. Это была идея Алиры…

— Но зачем?

— Потому что мне нужно спросить… Это очень важно.

— Никого нет. Пойдем, я напою тебя виски — согреешься.

— О нет, мне надо обратно! Скоро рассвет! Ты можешь вызвать его?

— Сейчас? Нет, прости, не думаю, что это — хорошая идея.

— В таком случае… Люциус, передай mon Pére один вопрос, хорошо?

— Говори.

— Спроси: чаша Пенелопы спрятана в Тайной Комнате? Он поймет. И пусть сообщит мне. Поскорее. Пусть пришлет сову со словом «да» или «нет». Скажи, что Гарри думает так, скажи, что следующей ночью мы втроем идем за ней.

— Я ничего не понимаю, но я передам. Это настолько важно, что ты чуть не убила себя в лесу?!

— Да, черт возьми! Что‑то мне плохо…

— Я думаю, — буркнул Люциус, озадаченно глядя на Гермиону. — Обратно‑то как, опять через лес?!

— Нет, там есть тайный коридор в «Сладкое Королевство», это магазинчик в Хогсмиде — на середине где‑то можно трансгрессировать в тоннель. Я не знала пароль для входа, но выйти можно просто так.

— Я перенесу тебя, только задай направление. У тебя такой вид, будто ты готова скончаться у меня на руках.

— Я готова. Плохо мне что‑то…

— Может, всё же выпьешь?

— Нет, много времени. Точнее, мало. Надо спешить, готов?

— Да, но…

Гермиона сосредоточилась, направляя его, и старший Малфой благополучно перенес ее в темный подвальный лаз. Здесь Люциус осторожно поставил свою спутницу на пол и вынул палочку.

— Люмос! Что за место?

— Тайный ход, нам туда. То есть мне.

Она чувствовала себя ужасно. К горлу подступала тошнота, хотелось упасть и не подниматься больше никогда.

— Я проведу, пойдем. Ты такая бледная.

— Пойдем, — Гермиона пошатнулась.

Да что же это?!

Он взял ее на руки, отдав свою палочку с горящим на кончике огоньком, и понес по коридору. Слабые отблески заклятия выхватывали из темноты очертания его лица. Гермионе было и хорошо и скверно одновременно…

Он просто воспользовался ею? Вошел в доверие? Ну и пусть, не так важно. Когда нужно, он, оказывается, умеет и не язвить, и помогать.

Они добрались до ступеней, Люциус поставил ее на землю и посмотрел в глаза.

— Ты как?

— Отвратно.

— Может… Провести до гостиной? Там еще все спят, никто не увидит.

— Не надо, — усмехнулась Гермиона. — Лучше… поцелуй меня.

— А ты приходишь в себя, Кадмина! — констатировал мужчина, наклоняясь к ней. — Только поцеловать?

Его губы были как глоток живительной влаги. Она с трудом оторвалась от них.

— Только поцеловать, — кивнула ведьма. — Времени нет. Спасибо.

— Жди письмо.

— Да… Конечно.

Она толкнула горб, и Люциус помог выбраться наружу. В закрывающемся тайном проходе блеснуло его освещенное заклятием лицо, и горб сомкнулся. Гермиона выдохнула, прислоняясь к стене.

Сумасшедшая ночь. И совершенно бессмысленная. Но она еще не кончилась, расслабляться рано.

По темным предрассветным коридорам и пустым площадкам Гермиона осторожно поднялась на восьмой этаж. Накинув капюшон на лицо, сказала Полной Даме пароль — и та вынуждена была повиноваться и пропустить ее. В гостиной девушка скинула плащ, разулась и на цыпочках пошла по лестнице.

В спальне было темно. Парвати спала. И Лаванда тоже спала вечным сном в шкатулке на туалетном столике в поместье Малфоев. Гермиона осторожно скинула мантию и залезла в кровать. Проснулась Алира.

— Ну что, моя госпожа?

— Позже расскажу, потом. Всё нормально. Но его не было дома. Он пришлет письмо. Извини, я хочу спать, я очень устала…

— Да, моя госпожа, приятных вам сновидений.

Сновидений не было вообще. Проснулась Гермиона поздно, сказывалось то, что легла на рассвете. Следы ночного путешествия давали о себе знать — ссадины и усталый вид, разорванный плащ, смятый в ногах на кровати.

Пользуясь отсутствием в спальне Парвати, Гермиона приняла душ и спокойно оделась. Немного магии — и она была такой, как всегда. Ничто не выдавало усталости. Девушка бросила взгляд на часы — половина первого, скоро обед.

Последний каникулярный день принес одни только сплошные волнения. В Большом зале, после недолгого объяснения с мальчиками по поводу своего длительного отдыха, Гермиона краем глаза отметила скверный вид профессора МакГонагалл — пожилая женщина казалась еще более постаревшей и очень усталой. Еще бы — проблемы сыпались одна за другой. Теперь вот Лаванда. Да, Минерва МакГонагалл — это не Дамблдор, долго ей так не протянуть.

Но усталость новоиспеченного директора отходила на второй план перед очередной неожиданно возникшей проблемой. Ни вчера вечером, ни сегодня до обеда Джинни так и не возвратилась.

— Чёрт! — Рон был бледен, как полотно. — Чёрт, чёрт, чёрт! Где она может быть?! — парень казался совершенно безумным.