Алан Фостер - Триумф душ

Легкий ветерок пролетел над дном бывшего озера, заглянул в таинственную крепость, много веков назад образовавшуюся из выпаренной соли, — и вдруг засвистел, загудел в пустотах, выеденных другими ветрами в соляной плоти. На расстоянии эти звуки напоминали зловещий смех.

— Ну же, Этиоль, — поторопил Симна. — Что мне за интерес выигрывать без борьбы? Как бы ты назвал это место?

Под подошвами его сандалий звучно и аппетитно хрустела соль. Симна увлеченно давил ее, не сводя восхищенных глаз с бледного подобия крепости.

— Похоже, на сей раз ты выиграл, — ответил Эхомба. — Действительно, очень похоже на крепость. Ничего другого придумать не могу.

— Значит, не будем спорить. — Симна свернул и направился к причудливому нагромождению соляных фигур. — Пошли, братец. Неужели тебе не хочется взглянуть на нее вблизи? Сколько времени путешествуешь, в моем обществе, а все такой же зануда! Ты же такого в жизни не видел! Где же твое любопытство?

Эхомбы был раздражен, но ответил, как всегда, спокойно:

— Давай договоримся: ты догонишь меня через несколько минут.

— Это зависит от того, что я там увижу.

С какой-то истерической веселостью Симна устремился к призрачному замку. Рукоять меча у него за спиной поблескивала в свете луны.

Нахмурившись, он повернулся и с большим облегчением увидел неподалеку очертания громоздкой фигуры Хункапы Аюба. Зверочеловек терпеливо поджидал пастуха.

— Пошли, Хункапа, — позвал его Эхомба. — Если эти двое хотят тешить себя ночными фантазиями, пусть развлекаются. Потом им придется поспешить, чтобы нагнать нас.

Фигура не пошевелилась. Эхомба крикнул погромче:

— Хункапа? Иди сюда. Не будем же мы торчать здесь, пока они играют в свои игрушки?!

Зверочеловек снова не двинулся с места. Озадаченный, Эхомба направился к нему, идя по собственным следам, которые были хорошо видны на кристаллической крошке. Подойдя к Хункапе, он протянул руку и в это мгновение почувствовал что-то неладное.

Хункапа ничем — ни жестом, ни взглядом — не показал, что заметил пастуха. Как будто Этиоля здесь вообще не было.

Эхомба потянул его за руку. С тем же успехом он мог бы дергать дерево, растущее на горном склоне. Неподвижный Хункапа все так же продолжал смотреть вперед.

Эхомба проследил его взгляд и увидел высокую, сильно источенную соляную колонну.

Она выглядела в точности как Хункапа Аюб.

Это сходство нельзя было назвать случайным, оно было глубже и резче, чем позволительно для игры воображения. Колонна копировала Хункапу до мельчайших деталей — от приплюснутого носа до широко распахнутых, глубоко посаженных глаз.

Пастух подошел ближе и вдруг обнаружил, что не в силах оторвать взгляда от пустых глазных впадин, хорошо различимых на покрытой сеточкой трещин поверхности соляного столба. Казалось, там, внутри, что-то шевелится, приковывает взор. Этиоль едва не закричал от ужаса.

Это был не Хункапа Аюб. Фигура целиком и полностью состояла из соли. Она была недвижима, бездушна, попросту мертва. Но чем же тогда объяснить жуткое сходство? Никакого сравнения со стадом сайгаков, которых Алита разглядел в нагромождении глыб, или с замком, привлекшим внимание Симны.

Пастух вернулся к Хункапе Аюбу, взял в обе руки его кисть и что было сил потянул. Никакой реакции. С густой шерстью человекозверя тоже произошло что-то странное. Она затвердела и была зернистой на ощупь.

Эхомба сунул в чуть приоткрытую пасть Хункапы два пальца и потрогал язык. Потом вытащил пальцы и осторожно лизнул. Вкус был очень знакомый.

Соль.

Пастух резко повернулся и по собственным следам двинулся на восток. Скоро он увидел черного левгепа, глубоко вонзившего клыки в бугор соли. Желтые кошачьи глаза были еще открыты, но их уже затягивала едва различимая пленка соли.

— Алита, очнись! Стряхни с себя эту пакость! — Эхомба дернул кота сначала за лапу, потом за хвост. Бесполезно! Левгеп был такой же тяжелый, как Хункапа Аюб, в одиночку его было не сдвинуть. Пастух отступил, с ужасом глядя на лоснящийся черный бок, густо посыпанный солью. Кот на глазах превращался в соляной кристалл.

Не зная, как быть, Этиоль описал небольшой круг и вернулся к Алите. Эти соленые глыбы не зря имели сходство с живыми существами. Если дорыться до сердцевины обладающих наибольшим сходством образований, что обнаружится там? Сколько существ, имеющих естественное происхождение, навеки остались здесь — и что значат слова «естественное происхождение»? Сколько несчастных путешественников, людей ли, животных, послужило основой для этих скульптур? Высоко в небе светила бледная от страха луна и от нее нельзя было добиться ответа.

Эхомба сжал губы в тонкую линию, передвинул на грудь походный мешок и, покопавшись в нем, вытащил пузырек, который искал. В нем еще оставалось немного едкой чудесной жидкости. К счастью, этого будет достаточно.

Алита первый, решил Этиоль, он пострадал сильнее других. Едва он вытащил затычку из пузырька, его внимание привлекло движение справа. Пастух повернул голову и пригляделся. Три соляных столба, испещренных коричневыми и бледно-красными точками, стояли поодаль. Один повыше, два пониже, они пялились на него пустыми глазницами и вместе напоминали семью.

Его семью?!

Он сразу понял, кого изображала самая высокая соляная фигура — ошибиться было невозможно. Миранья. Его жена, воплощенная в соли. Она умоляюще тянула к нему мертвенно-бледные руки. Этиоль невольно шагнул в ту сторону. Собрался сделать еще шаг, но заставил себя остановиться. По его правой ноге, потом по всему телу пробежала дрожь, в душе началась борьба между желанным и настоящим.

Отец говорил Эхомбе: все, что происходит вокруг, подвергай сомнению. Всегда задавай вопросы, в любых обстоятельствах не ленись их задавать, даже тогда, когда что-то кажется непреложным. Реальность может сыграть самую невероятную и чаще всего неприятную шутку с самоуверенным человеком. Эхомба с детства впитал скептицизм отца и осторожное, вдумчивое недоверие к окружающему миру. И сейчас пришло время проверить его на прочность.

Задумайся! — воскликнул он про себя. Что здесь творится? Алита заметил сайгаков, но его клыки вонзились в обычную соль. Хункапа Аюб увидел себя в соляном столбе, и соль воплотила его мысли. И сам он увидел родную семью потому, что страстно желал ее увидеть.

Симна ибн Синд мечтал о замке, полном наложниц, и хотел быть единственным его владельцем. Соль услужливо построила замок, извлеченный из его мыслей. Пусть жаждущий войдет, и его мечты сбудутся! Внезапно Эхомба осознал, что если Симна и впрямь войдет туда, он уже никогда не вернется.

Внезапно на него напал сильный зуд. Он почесался, потом глянул на пальцы — из-под ногтей посыпались белые зернышки и кристаллики. Собрав все силы — все, что смог наскрести в душе и теле, — Этиоль вырвал из души желание оказаться рядом с фигурами самых дорогих ему людей. И как только он принял решение, под ногами зловеще захрустело: кристаллики соли, уже начавшие заползать ему на ноги, разом осыпались. Он вновь был свободен… Надолго ли? И что будет с его друзьями?