Ричард Кнаак - Весы змея

Кошка давно убежала. Отклоняя в сторону крупный лист размером с его голову, он продолжал путь.

За собой, на листе, он оставил очередной грязный отпечаток.

Потребовалась немалая часть утра, что разобраться со всеми новыми обращёнными, но, несмотря на данное обещание, Ульдиссиан отказывался уйти прежде, чем каждый поймёт, что такое он пробудил в них. Это не означало, что они смогут овладеть любой силой, но, по крайней мере, это могло послужить им, нависни над их головами опасность… Что, он чувствовал, должно было случиться довольно скоро. К счастью, остальные сторонники, особенно партанцы, — у которых была возможность практиковаться дольше, — постоянно пытались вдохновить своих тораджанских собратьев.

По словам Лилит, они становились «нефалемами», но это слово не только оставляло горький вкус на губах Ульдиссиана, но также и не подходило… Во всяком случае, в том плане, в котором был заинтересован он. От тораджанцев он услышал новое название, древнее, так что оно было даже похоже на первое.

«Эдиремы». Это означало «тот, кто узрел», и, по мнению Ульдиссиана, это описание идеально подходило ему и остальным. Он уже использовал его в это самое утро и убедился, как легко оно сходит с языка. Уже многие использовали этот термин вместо старого…

Они покинули окрестности города, как только он закончил. Хотя солнце было высоко в небе, казалось, что сейчас чуть ли не сумерки. Листва была такой густой, что лучи изредка проглядывали сквозь неё. Это было не совсем нежелательно, потому что в джунглях и без того было душно. Тораджанцы так сильно против этого не возражали, а вот большая часть ассенианцев — в том числе Ульдиссиан — уже были покрыты потом.

Единственным очевидным исключением был, конечно же, Мендельн. Он путешествовал по джунглям как будто даже с большим удобством, чем местные. С его-то тёмным одеянием брат Ульдиссиана должен был погибать от потливого жара, но ни одна капля не образовалась на невозмутимом лице Мендельна.

Взгляд Ульдиссиана метнулся к Серентии. Она, как и он, страдала от жары, пусть и не так сильно. Он присмотрелся к ней, в первый раз видя, какой красивой она была девушкой, — не просто подругой, к которой он всегда относился, как к сестре. Как теперь он завидовал месту Ахилия в её сердце, месту, которым он владел когда-то, но которым пренебрёг. Любую мысль о том, чтобы поухаживать за Серентией, он пресекал; он всё ещё чувствовал за собой непосредственную вину в ужасной кончине лучника.

Серентия остановилась, чтобы отпить из своего водяного меха, но, когда она поднесла горлышко к губам, её хватка ослабла. Мех выпал, его содержимое разлилось по земле.

Он потянулся за своим:

— Можешь попить из этого.

Поднимая мех, Серентия покачала головой:

— Оставь себе. Мы совсем недавно миновали ручей… И, кроме того, я смогу свои личные дела поделать.

— Кто-то должен пойти с…

Она наградила его благодарной улыбкой:

— Да всё со мной будет в порядке. Ты, наверное, почти всё время будешь видеть мою макушку.

Ульдиссиан всё ещё был не доволен, но знал, что спорить бесполезно. Сигналом приказывая другим продолжать движение, он остался стоять на месте:

— Я буду здесь. Я никуда не уйду.

Снова дочь Сайруса улыбнулась. Ульдиссиан обнаружил, что ему нравится, когда она улыбается ему.

Серентия поспешила прочь. Ещё несколько человек хотело остаться с Ульдиссианом, но он вежливо отказался от их компании. Несмотря на подвижную зелень и тени, отбрасываемые густой листвой, Ульдиссиан изо всех сил старался всё время не терять её из вида. Как она и сказала, поток был совсем рядом; на самом деле, другие из их отряда пользовались им до Серентии. Действительно не было никакого повода для беспокойства…

Но, если подумать, не однажды уже он думал так… И оказывалось, что он ужасно ошибался.

Серентия наклонилась, впервые пропадая из поля зрения. Ульдиссиан задержал дыхание… А потом выдохнул, когда она вновь поднялась.

Она оглянулась и взмахом руки приказала ему отвернуться. Несмотря на свои опасения, он в конце концов подчинился.

Зашелестела листва, и всё смолкло. Ульдиссиан вдруг понял, что может использовать свои силы, чтобы проверить её местоположение, но он подозревал, что Серентия с помощью своих собственных сил заметит, что он это делает. Так что, учитывая её теперешние обстоятельства, бывший фермер постеснялся это сделать.

Со стороны Серентии донёсся приглушённый звук. Ульдиссиан посмотрел в её сторону. К его облегчению, голова темноволосой женщины вновь появилась. Через несколько секунд Серентия уже стояла рядом с ним.

— Я забеспокоился… На короткий миг, — признался он.

К его немалому удивлению, её глаза заблестели при этом замечании. Серентия приложила ладонь к его щеке. Она улыбнулась почти стеснительно:

— Мне это нравится, — наконец пробормотала дочь торговца.

Затем, с краснеющим лицом, Серентия бросилась вперёд, оставив опешившего Ульдиссиана пытаться понять, что мог значить этот случай и значил ли он что-либо вообще. Затем, отогнав эти опасные мысли на задний план, он побежал к остальной группе.

Они держали путь не к столице, как думал кто-то, но ещё южнее, по направлению к главному храму. Ульдиссиан действовал бы иначе, но Лилит подтолкнула его к этому. Несмотря на её поведение, указывающее, будто она хочет, чтобы он уничтожил Триединое, он почему-то думал, что если он направится прямо к их главной цитадели, это превзойдёт ожидания демонессы. Ульдиссиан надеялся тем самым обескуражить её.

К несчастью, он подозревал в то же время, что всё ещё служит игрушкой в её руках.

Импровизированная армия остановилась у реки, которая, по словам тораджанцев, протекала между южными воротами города и землями, принадлежавшими Триединому. Ульдиссиан посчитал реку идеальным путеводителем на остаток перехода. Ромий с несколькими товарищами определил лучшую зону для лагеря, и нефалемы начали размещаться на ночь.

Припоминая речных рептилий, которых поймал Ахилий, Ульдиссиан позаботился о том, чтобы не только его сторонники спали подальше от воды, но и чтобы никто ни под каким предлогом не приближался к ней в одиночку. При этом небольшие группы, перед тем как пойти к реке, должны были уведомить об этом остальных.

— Мы должны ничего не бояться, — язвительно заметил он, обращаясь к Мендельну. Они вдвоём сидели у одного из многих костров. — Вот что должны означать эти силы, но посмотри на нас…

— Они быстро учатся, Ульдиссиан. Разве ты не заметил, что чем больше обращённых мы имеем, тем больше и быстрее твои сторонники наращивают способности?

— Им это необходимо! Я веду их на войну с демонами, магией и кто знает чем ещё! — он положил голову на ладони. — Будут ли они готовы, Мендельн? Ты видел, как всё прошло в Торадже…