Ричард Кнаак - Весы змея

Свечение вокруг неё распространилось на тела, держащие её за руку. Шипение изда́ли и маленькая девочка, и престарелый мужчина, нечеловеческое шипение. В мгновение ока их кожа сгорела , и когда это произошло, их форма и размеры резко переменились… И перед собранием оказались два морлу.

— Вот истинное лицо служителей Триединого! — прокричала Серентия. — Вот зло, которое было укрыто от вас все эти годы!

Морлу-ребёнок рванул одну руку за спину, рефлексы звероподобного воина были молниеносными. Когда рука снова оказалась спереди, в ней имелся искривлённый клинок длиной с предплечье Ульдиссиана.

Но Серентия едва взглянула на жуткое существо, когда то напало. Клинок рассыпался в золу, когда достиг её груди, и пепел сдуло прямо в чёрные глазницы опешившего морлу.

Серентия отпустила восставшего из мёртвых воина… Который внезапно воспарил над толпой, словно листок, подхваченный сильным порывом ветра. Он поднимался всё выше и выше, пока наконец не рухнул на крышу отдалённого здания.

Пока это происходило, второй морлу оставался на удивление неподвижным. Ульдиссиан знал, что причиной этого опять была Серентия. Её аура продолжала окружать несчастного злодея, который ничего не мог поделать, пока она доставала его же оружие — и когда затем, одним верным ударом, обезглавила его.

Когда труп свалился, она посмотрела на Ульдиссиана.

— Триединое показало себя! Они не оставляют нам выбора! Мы немедленно должны выступить против них!

Он чувствовал, как её решимость смешивается с его решимостью. Прекрасно зная, что жрецы могли готовить для Серентии, Ульдиссиан за секунду воспылал гневом. При этом он всё же поклялся, что будет держать себя в руках. Ульдиссиан не желал повторения того, что только что произошло.

— Народ Хашира! — прокричал он. — Вот правда о храме! Это…

Его голова вдруг наполнилась шумом, в котором он быстро узнал зловещее шептание . В то же время Ульдиссиан почувствовал давление на череп, словно что-то хотело раздавить его. Нежданно-негаданно на короткий миг возник образ сухопарого бородатого мужчины, который, несмотря на свой почтенный вид, излучал тьму, схожу с тьмой покойного, неоплаканного Малика, и без сомнения был очередным высшим жрецом Триединого.

Призвав свои силы, Ульдиссиан сумел снять давление. Ульдиссиан ощутил, как далеко в храме высший жрец оцепенел от страха.

Серентия вдруг оказалась рядом с ним. Она нежно приложила ладонь к его затылку.

— Ульдиссиан, любовь моя! Что они делают с тобой?

Он не мог говорить, ибо в следующий миг его пронизала свирепая боль, такая острая, что сердце едва не перестало биться. Он смутно осознал, что Серентия всё ещё зовёт его. Издалека доносились встревоженные возгласы остальных.

Возгласы… А потом крики . Несмотря на своё состояние, Ульдиссиан всё же сумел почувствовать близкое присутствие новых морлу. Он попытался подняться, но боль была слишком сильной. Ульдиссиан умудрился хотя бы взглянуть вверх на Серентию — только её лицо была искажено, лишено симметрии.

В ушах раздалось звучание новых окликов, новых криков. В какой-то момент небо стало красным . Ульдиссиан не мог придать этому смысла…

Потом Серентия закричала, и что-то тёмное закрыло его обзор. Она отступила от Ульдиссиана, который упал бы на мощёную улицу, если бы другая пара рук не подхватила его.

— Держу тебя, — пообещал голос ему на ухо.

Голос Мендельна.

Прежде чем он успел отреагировать, мир закружился. Крики и другие звуки притихли, словно Ульдиссиан слышал их теперь с конца огромного тоннеля.

Последним, что он услышал, было его имя, выкрикнутое Серентией, — а потом темнота поглотила его.

Темнота и звёзды.

Арихан не имел совсем никакого понятия о том, что пошло не так. Всё было расставлено по местам, и служители знали, что нужно делать.

«Возьмите девушку, — приказал Примас. — Возьмите её, и вы нацепите кандалы на мужчину». Арихан сразу понял мудрость этих слов. Одного взгляда в магический кристалл было достаточно, чтобы выяснить, как сильно глупец заботился о своей спутнице. Чтобы уберечь её, он отдал бы душу… А именно в ней и нуждалось Триединое.

Но все сведения указывали на то, что девушка гораздо слабее, чем она только что показала себя. В Хашире она продемонстрировала способности, которыми не обладал даже Ульдиссиан уль-Диомед. Арихан мог бы поклясться, что она в действительности даже сильнее человека, с которым воевала секта. Двоих морлу оказалось недостаточно, даже притом, что они были укрыты заклинанием, данным ему Примасом.

Через магический кристалл жрецы из хаширского храма истово спрашивали, что происходит. Они ещё не подозревали, что план обернулся для них сущим бедствием. Морлу были достаточным доказательством, что Триединое темнее, чем показывало себя, и, учитывая, сколь страстно были настроены люди, Арихан предвидел яростную атаку на храм, которая могла окончиться только кровавой баней.

Болезненный шум в его голове наконец заставил высшего жреца вернуться к кристаллу. Арихан резко и с силой выдохнул воздух, когда увидел, на что теперь настроены те, кто отвечал за Хашир. Какой-то дурак решил, что, раз он не реагирует на неудачный ход событий, то лучше им самим что-нибудь предпринять.

И вот эти кретины натравили остальных морлу на деревенщину и его последователей, не подумав о том, как хашири воспримут это дальнейшее разоблачение истинного рода занятий Триединого.

«Они получают по заслугам, имбецилы!». Оборвав всякую связь со жрецами, Арихан стал смотреть, какой урон нанесут их действия. Два десятка морлу материализовались прямо из воздуха на глазах у населения, сопровождаемые в два раза большим числом надзирателей мира. Однако, получив приказы от людей с отсутствием всякого здравого смысла, воины храма избирали своими целями не только Ульдиссиана уль-Диомеда и его непосредственных последователей, но и тех, кто оказался рядом с ними.

Высший жрец нахмурился, заметив внезапное отсутствие одного конкретного субъекта. Где был лидер-деревенщина? Где был Ульдиссиан?

Арихан без труда мог разглядеть, где была девушка. Она стояла в центре действа, наслаждающаяся побоищем и похожая на переродившегося ангела. Её по-прежнему окружала пламенеющая аура, которая как будто перемещалась на других последователей прямо у него на глазах. Они начали одерживать верх над морлу и надзирателями мира.

Хашир утрачен! Утрачен! Нерасторопные болваны тому виной, не Арихан. Он до последнего следовал плану, безукоризненному плану хозяина.

Теперь… Главное, чтобы Примас видел в том же свете…

Не успел Арихан это подумать, как тут же сдержал мысль.