Лоринна Ли - Беглец

Йарра сквозь зубы выругалась, да так, что услышь ее любая жительница селений, непременно бы покраснела до корней волос. Таких выражений старались избегать даже следопыты — участники северных походов.

Лиса словно бы что-то поняла, отпрыгнула вбок и щелкнула зубами. Уши ее прижались к тощей шее, хвост лихорадочно бился между задними лапами.

Йарра еще раз прислушалась, потом приподняла голову повыше, вслушиваясь в окружающий ее гвалт, поднятый птицами и жабами после лисьего лая. Двуногих не было слышно.

На миг у нее мелькнула мысль догнать и удушить лисицу. Хорошо был виден кожаный ошейник, знак того, что тварь действительно была ищейкой, а не больной бешенством или ранневесенней любовной истомой. Но мысль тут же угасла, уступив место тревоге и беспокойству. Совершенно не верилось в то, что лиса могла отбежать далеко от своего хозяина. А то, что его шагов не было слышно, говорило лишь об одном: беглянку обнаружили еще тогда, когда она залюбовалась цветами, и теперь за ее движениями следят недобрые глаза, смотрящие, верно, поверх зазубренной охотничьей стрелы.

Йарра рывком опустила голову в траву и поползла к лисе. Лицо исказила гримаса презрительной улыбки, когда ушей коснулся панический топот маленьких лапок. Рыжая мерзавка улепетывала, сделав свое черное дело — обнаружив местопребывания жертвы.

Девушка хорошо усвоила, что двуногий любит охотиться на слабых, да и то лишь тогда, когда чувствует свое явное преимущество. Если на нее сейчас не кидается орава дурно пахнущих мужиков с кольями и мотыгами наперевес, значит — хозяин лисы один. Иначе прибрежные камыши уже полны были бы гортанных криков, звуков охотничьих рожков, дурацких команд и вони от скверно выделанных шкур, из которых воины делали свои боевые рубахи.

А раз враг один, но выпустил лису вперед — жди стрелы. После этого заключения Йарра перестала ползти. Вместо этого она распласталась на сырой земле и раскинула руки как можно шире. Некоторое время пришлось шарить пальцами в грязи и спутанных травах, пока она не нащупала гнилую корягу. Медленно девушка отвела левую руку назад, стараясь высоко ее не задирать, и коротким движением бросила деревяшку в камыши. Затем беглянка плотно прижала руки к бокам и перекатилась вправо, пока не провалилась в намеченную заранее яму. В камышах раздался шорох и жирный всплеск. В следующий миг в то место, где ее обнаружила лисица, вонзилась стрела.

Похоже, хитрость с корягой не удалась. Но Йарра была все еще жива, более того, яма, в которую она угодила, сообщалась с еще одной такой же. Не иначе жители ныне заброшенного селения, мимо которого ночью прокралась девушка, добывали здесь торф, пока близость к урочищу не прогнала их с насиженных мест. Со временем дожди и корни растений превратили разработку в череду омутов, наполненных жидкой грязью и зеленой ряской.

Юная Арахнида, преодолевая отвращение, поползла к следующему углублению. Вся она была перемазана жижей, к коже мгновенно присосались пиявки, на плечо впрыгнула жаба и в панике метнулась через спину девушки, истошно квакая. Запах гниющей травы и торфа был нестерпимым. Грязь затекала в уши и глаза, под левой рукой, шарящей по дну водоема Йарра почувствовала какую-то скользкую тварь, метнувшуюся под огромный камень, служивший стеной второй ямы.

Она уже начала терять сознание от омерзения и удушья. Казалось, что проще подняться во весь рост и принять зазубренную стрелу в грудь, чем терпеть копошение червей на теле и многочисленные укусы. Но тут в бьющемся в агонии сознании девушки произошел перелом.

Йарра вдруг перестала ощущать себя связанной с этим нелепым двуногим телом, страдающим от прикосновения грязи и обитателей лужи. Она словно бы стала чем-то иным, чем-то, облаченным в хитин, который не в состоянии были потревожить грязь и укусы. Всего лишь на миг она выпала из человеческого спектра действительности, но этого мгновения хватило, чтобы преодолеть яму и выползти на траву.

Беглянка снова была сама собой… Или нет… Кто-то другой сдирал пучком жестких растений жижу с рук и ног. Кто другой, которому наплевать было на саднящие порезы, которые оставляла на коже осока. Существо это, гнездившееся внутри Йарры, спокойно вырывало из плечей и с живота пиявок, нимало не заботясь о том, что срывает вместе с ними изрядные клочки кожи.

Послышалось лисье тявканье, и Йарра медленно выглянула из-за ствола поваленного ветром дерева.

Лисица вновь выследила ее. Но странное дело — обнюхав то место, где девушка откатилась в сторону и рухнула в грязь, ищейка тоскливо поскребла края ямы когтями и бестолково заметалась. Порыв предательского ветра подул от Йарры в сторону лисицы, но та продолжала беспокойно шевелить ушами, пока случайно не столкнулась глазами с ненавидящим взглядом девушки.

«Похоже, от меня так разит тиной, что это отшибает все остальные запахи» невесело подумала Йарра, нащупывая камень покрупнее и поднимаясь на одно колено. Стало ясно, что без убийства ищейки уйти от невидимого стрелка будет проблематично.

Лисица тянула носом воздух, отчего-то совершенно не реагируя на замах. Что-то смущало рыжую негодяйку, ведь в другой обстановке ни одна лиса, даже дрессированная, и уж тем более, ни одна собака не позволит, чтобы человек попал в нее камнем. Слишком разная скорость протекания реакций четвероногих и двуногих.

Камень ударил лисицу в спину. В последний миг, когда пущенный уверенной рукой осколок полевого шпата коснулся ее кожи, рыжая ищейка рванулась всем телом. Летевший в голову, камень поразил ее в крестец, вызвав мгновенный паралич двигательных центров. Лучше бы для Йарры, если бы он совсем не попал.

Рыжий комок метался в траве, вереща тонким голосом, в предсмертной агонии. Девушка намеревалась подскочить к ней и придушить, когда разглядела слабое шевеление на том берегу запруды. Она разодрала спину о жесткую кору, повалившись назад и услышала сочный хруст, с которым стрела вошла в древесный ствол.

Лиса сделала свое дело. Теперь человек точно знал, где она находится. Йарра, ругая себя последними словами, бросилась бежать. Ее преследовал визг смертельно раненой лисы. Она не полностью потеряла голову. Беглянке удалось довольно точно рассчитать время, которое понадобится ее преследователю, чтобы наложить на тетиву новую стрелу. По истечении этого времени Арахнида рухнула за кочку, переползла за сухой прошлогодний куст, и затаилась.

Скорее всего, человек бежал некоторое время за ней. Теперь он вновь стал лишь невнятной угрозой, разлитой над заводью. Но нет — скулеж ищейки внезапно оборвался. Может быть, человек перерезал ей глотку ножом, или размозжил голову камнем. Тогда он перед поваленным деревом. А может быть, двуногий не пожалел на нее стрелу, раз уж жертвы не видно.