Лоринна Ли - Беглец

Все это Сим должен был знать. Но, как уже сказано, он был нелюбопытен и ленив. Сейчас он видел перед собой одну конкретную опасность и вел свой отряд прочь от Урочища. Делал он это, правда, умело. Не потеряв ни одного человека, он выбрался из-под сени проклятого леса. В самом сердце Урочища они и не были, опустошив лесную опушку. А теперь покинули и те земли, где гигантские насекомые появлялись часто. Сейчас перед их отрядом расстилался лабиринт из маленьких озер и речушек, поросших по берегам цветущим кустарником. Здесь охотились жители южных деревень, хотя больше никто не рисковал селиться в опасной близости от Урочища, рожающего чудовищ.

Сим скомандовал привал и направился искать подходящий муравейник. Вскоре ему удалось его найти. Но находка совсем не порадовала Распознающего. Муравьи здесь обитали величиной с ладонь, а сам муравейник напоминал немаленький стог сена. Отметив про себя, что уже и сюда дотянулась странная сила Урочища, начальник охоты, тем не менее, нарушил правило и не стал жечь найденный «стог». Ему очень хотелось иметь новый шлем. А потому, голова убитого богомола полетела в муравьиный дом, и Сим направился назад, потирая укушенное рыжим муравьем колено.

Уже перекусывая у походного костра, мужчина отметил, что нога разгибается с огромным трудом. Похоже было, что и сила муравьиного яда увеличилась в несколько раз. Он размышлял о том, что в детстве его спасла он гибели бабка, спасла именно при помощи муравьев. Сим родился с тем самым дефектом, от которого неуклонно падала рождаемость в населенной людьми местности. Однако бабка не позволила родителям бросить слабого ребенка в лесу, как поступили их соседи, избавившись от лишнего рта. Она понесла его в рощу и положила на муравейник. До сих пор с ужасом вспоминался ему зуд от сотен укусов. Эта пытка продолжалась не день и не два, но вскоре ребенок стал таким же здоровым и крепким, как его более удачливые сверстники. К сожалению, больше никому бабкин метод не помог, и Советом Старейшин он был признан случайностью.

Сейчас Сим думал, от десяти или от пяти укусов умер бы ребенок, положи его какой-нибудь отчаявшийся родитель в найденный им муравейник. Колено нестерпимо ныло и, чтобы отвлечься, командир отряда вырезал себе посох и направился в обход лагеря.

Вскоре ему пришлось бы распустить отряд — охотники удалились бы к себе на север, ополченцы вернулись бы к земледелию, воины — к старостам. Этот момент Сим хотел максимально оттянуть — всякий раз ему тяжелее и тяжелее приходилось переживать превращение из важного начальника похода в простого хозяина весьма небогатой фермы. Хозяйство у него развивалось из рук вон плохо. Не желая кормить «нахлебников», он прогнал двух батраков — беглецов из тех самых проглоченных Урочищем южных деревень и теперь сам был вынужден возиться с огородом и полем. Выходило это у него, прямо скажем, не очень здорово. Помогало лишь то, что Совет Старост нет-нет да подкидывал ему то вяленого мяса, то собранного бортниками меда, в уплату за удачный поход против насекомых. Иногда он размышлял над тем, чтобы возглавить очередной разведывательный поход на север.

Сим и не задумывался, от чего старосты с таким упорством шлют каждый год отряд на границу пустыни, рискуя людьми, а ведь этих людей, оторванных от хозяйства, надо было еще кормить. Но он твердо знал, что быть участником северной экспедиции было делом почетным и прибыльным.

Но туда следовало отправиться лишь в новеньком шлеме, желательно не с жалкой каменной мотыгой, а с бронзовым топором и в доспехе. Из прошлой экспедиции в Урочище он вынес прекрасно сохранившиеся после пожара чешуйки с жучиных крыльев. Их у него было десятка три, зеленых, крепких, величиной с детскую ладонь. Могло хватить на то, чтобы обшить кожаную куртку спереди. Но работал он медленно и до сих пор прилатал лишь дюжину. А о топоре можно было только мечтать.

Пребывая в столь безрадостных мыслях, Сим не сразу осознал, почему встал как вкопанный посреди самой обычной поляны. Памятуя недавний случай с богомолом он весь собрался, выспрашивая у своего никогда не дремлющего второго я, что же его встревожило.

Ответ нашелся сразу же. Импровизированный посох отбросил в сторону увядший лист папоротника, и под ним открылась тщательно замаскированная грибница. Не веря своим глазам, Распознающий склонился ниже, едва ли не обнюхивая деревянный ящик, до верху заполненный черноземом, принесенным сюда не иначе, как с чьего-то неплохо удобренного огорода. Аккуратненькие шляпки запретных грибов действительно не пригрезились ему. Сим с шумом втянул ноздрями воздух, и потянулся за мотыгой.

— Неужели, секта… — пробормотал он. А в голове у него уже радостно вставала картина, на которой Глава Совета Старейшин вручает ему, великому искоренителю ереси, желанный бронзовый топор. Топор из видения был необычайно огромным, на прочной дубовой рукояти, с ременной петлей для кисти, и, кажется, даже с хищным клевцом на обухе.

Еще раз удостоверившись, что грибница ему не пригрезилась, Сим положил на место столь кстати подвернувшийся под посох лист папоротника и направился к лагерю.

Отряд поднялся мгновенно, словно ворох листьев, взметенных порывистым ветром. Словно делась куда-то усталость после тяжелого перехода и нелегкого боя. Праведная ненависть двигала людьми, словно гигантская рука кукловода повелительным мановением ринула в битву покорное тряпичное воинство.

Секта была врагом Долины, самым главным врагом.

Перед ней бледнели «порченые» насекомые из Урочища, болезни и недород. Впрочем, многие жители считали, что причиной мора и неурожая как раз и является деятельность сектантов.

С незапамятных времен, когда люди переселились с северных плодородных равнин в край холмов и озер, о внешнем враге забыли. Где-то в пустынях реяли воздушные шары, с которых взирали вниз неустанные глаза смертоносцев, но про них помнили лишь старейшины, да следопыты, все еще пробирающиеся в северные пустоши. А вот враг внутренний последовал за людьми на юг. Эта раковая опухоль разъедала людскую колонию, исподволь подтачивая устои.

Сим знал о сектантах немногое. В Школе Распознающих учили не тому, чем по своей природе является враг, а тому, как его обнаружить и уничтожить. Сейчас в голове кружились обрывки знаний. Тайное общество выродков использует в своих леденящих душу ритуалах ядовитые грибы, окуривая их зловонным дымом своих младенцев. Некогда воины из охраны Совета прочесывали окружающие леса, выискивая и выжигая проклятые споры, но грибы после каждого дождя вновь прорастали. Охотники встречали в лесах гирлянды сухих шляпок, надетых на оленьи жилы, служившие зловещим напоминанием о существовании секты. На эти темные гирлянды не садилась ни птица, ни муха. Казалось, все живое в Долине бежит от того, что являлось наивысшей ценностью для выродков.