Лоринна Ли - Беглец

Считанные разы удавалось ему обмануть бдительных соглядатаев и наведаться в укромный уголок, облюбованный Навной для их совместных встреч. Память о минутах, проведенных вместе, согревала ему сердце в ежедневных и еженощных трудах на благо Долины.

Но не напрасно Сим был самым выдающимся из Распознающих со дня создания Школы. Ни одного из них община не кормила за общественный счет, ни один из них не достигал таких успехов в деле борьбы с напастью из Урочища. С его успехами мог сравниться лишь старый начальник воинов, совершавший разведывательные походы в северную пустыню и иные места, куда был строжайше заказан путь простым смертным. Но даже он навлек на себя немало нареканий в связи с деятельностью секты. Которую не мог прервать. Теперь же Сим был победителем, настоящим триумфатором. Ему удалось разгромить основное гнездо выродков, облегчив тем самым жизнь общины. И теперь он гнал и гнал свой отряд вперед, намереваясь наплевать на запреты и упасть в объятия Навны, пока другие будут расписывать его подвиги Совету Старейшин.

Когда отряд миновал приметный овраг, на дне которого цвели подозрительные белые цветы, похожие на кувшинки-переростки, явно «Порченые» по мнению Сима, Распознающий отпустил охотников. Те тихо растворились в зарослях. Жители степей относились к своим обязанностям по борьбе с Урочищем без всякого энтузиазма, впрочем, как и к войне с сектой. И пауки, умеющие стегать на расстоянии злобой, и тайное общество извращенцев — все это было очень далеко от их кочевий.

Жизнь в степи была проста, как стрела, и прекрасна, как весенние травы, которыми питались их овцы. Сим завидовал им. Когда-нибудь, как он надеялся, в недалеком будущем, он поселится там с Навной. Они будут бродить среди цветущих трав, навсегда отбросив унылое земледелие, добывая себе пропитание охотой.

«У нас будут не только овцы. Обязательно выкуплю или украду у отца собаку. Их всего пять или шесть в Долине. Плевать. У нас обязательно будет собака, в конце концов, приручу лисицу, как это сделал начальник воинов. Надо же кому-нибудь охранять Навну в шалаше, пока я на охоте, а она прядет тонкую овечью шерсть. И, наконец, надо же кому-нибудь играть с детьми, а кто справится с этой задачей лучше, чем добродушный остроухий пес, или рыжая лисица».

В степях водилась нормальная, не «порченая» дичь, там не летали страшные шары с пауками-смертоносцами, как в безводной пустыне, там не было Урочища. Сим так ярко представил себе кибитку, на которой расположился уютный шалаш, плетеный из ивовых веток, со входом, завешенным шкурами, что споткнулся и едва не ткнулся с спину бредущему впереди воину. Тот удивленно повернулся и посмотрел на Распознающего.

— Может, все-таки, привал… — несмело протянул воин, но Сим упрямо склонил голову:

— Дойдем до забора ближайшего села, а дальше поступайте, как знаете. Хотите, становитесь лагерем, хотите, напроситесь к местным на ночлег. А у меня есть еще дела.

Воин пожал плечами и двинулся дальше. Сим слушал его бормотание про то, что до ближайшего села двадцать полетов стрелы, и блаженно улыбался, думая о волосах Навны, которые она, верно, в этот самый миг расчесывала деревянным гребнем.

Меж тем пали сумерки. На небо выкатилась огромная желтая луна, в разрывах облаков тускло блеснули редкие звезды.

Сим повернулся назад и ухмыльнулся. На пригорке, который уже утонул было в вечерней темени, блеснул костерок. Охотники, избавившись от унизительной, с их точки зрения, опеки Распознающего, немедленно встали лагерем. Наверняка теперь пьют вино, которое они забрали на стоянке сектантов, и поют свои заунывные вольные песни, песни ветра и цветущей степи.

Чтобы случайно обернувшиеся воины и ополченцы не принялись стонать от усталости, Сим немедленно прибавил шагу и сам затянул песню. Вначале один голос, потом другой, подхватили простенький мотив.

В песне, в смысл которой не вдавался ни один из поющих, речь шла об Исходе. О том, как вытесненные ненавистными врагами, о которых пелось в общих словах, люди брели по пескам и пустошам, веря, что впереди их всех ждет новая земля, не затронутая злом.

Сим прервал пение и глухо выругался, глядя в небеса. На желтом круге луны на миг четко обозначился силуэт стрекозы. Порченая тварь летела в сторону Урочища, и Симу представилось, что несет она на поживу своим отвратительным детенышам люльку, в которой шевелит ручками беспомощный владелец.

Больше никто не заметил крылатой бестии. Песня продолжалась, и в ней умирающие от голода и жажды предки взывали к небесам, прося лучшей доли для потомков. Сим же вспомнил своего младшего брата. Его загрызла такая вот стрекоза, только намного меньшего размера чем та, что промелькнула над отрядом. Тогда Урочище еще не набрало такой силы. Это было страшное потрясение для мальчика, а родители с тех пор так и не оправились. На голове отца появилась мертвенно-белая прядь, делавшая его похожим на странную птицу с хохолком. Брату было четыре месяца, самое страшное заключалось в том, что он был здоровым, крепким карапузом. Небеса были милостивы к его семье — их не коснулся страшный мор, все чаще и чаще выкашивающий мужской род из народа Долины. Беспощадный мор, который неуклонно, хоть и медленно, вел общину к вымиранию. Двух здоровых мальчиков в одной и той же семье не рождалось вот уже пятьдесят или шестьдесят лет. И счастье было нарушено прилетом одной единственной твари из гиблого леса.

Над отрядом распростерлись крылья ночи, когда смолкла песня. Еще не успели отзвучать последние ее переливы, как идущий впереди ополченец вскинул руку и закричал:

— Деревенские огни.

— Дошли, хвала небесам, — откликнулся Сим и устало сел прямо во влажную траву.

— Идите, я догоню вас позже. Нога болит, сил нет.

Все были настолько усталыми, что даже соглядатаи, а опытный командир не сомневался, что таковые в отряде есть, прошли мимо него, на ходу убыстряя шаги. Вскоре победители насекомых и сектантов были поглощены тьмой. Сим поднялся, посмотрел в сторону деревенских огней, вздохнул и заковылял в другую сторону. Нога действительно болела, но он умел справляться с болью. Пройдет день, может быть, еще одна ночь, и он свалится, измученные мышцы будут сведены судорогами.

Тогда надо будет спать, спать и еще раз спать. А пока его ждала Навна. Сим почему-то был уверен, что она не ложится, вглядываясь в подступающую темноту, беспокойно теребя бусы из речного жемчуга, которые он подарил ей при прошлой встрече. А встреча эта была без малого полгода назад. И потому Распознающий торопился, поминутно рискуя свалиться в яму, или выколоть себе глаза сухой веткой.

Ему предстояло пройти мимо болота, пользующегося в крае весьма дурной славой. То и дело тут пропадал скот, а в иные года и дети. С ним была связана масса нелепейших суеверий. Одно время серьезно считали: корень всех зол с Порчеными находится тут.