Джон Норман - Убийца Гора

– А как ты оказалась в Тентисе? – поинтересовался Кернус.

– На фургоны тачаков напали кассары, – ответила Элизабет. – Они увезли меня с собой и продали тарианам. – Она на минуту замолчала, словно охваченная тяжелыми воспоминаниями. – Позже меня продали далеко к северу от Тарии, а через год в фургоне для рабов я оказалась на осенней ярмарке под Сардаром, где меня продали дому Кларка, откуда мне вместе со многими другими посчастливилось быть выкупленной домом Кернуса из славного города Ар.

Кернус, очевидно удовлетворенный её ответом, снова откинулся на спинку кресла.

– Но без кольца, – продолжал он, – никто не поверит клейму с четырьмя рогами боска. – Он усмехнулся. – Тебя, моя дорогая, будут считать поддельной.

– Простите, – пробормотала Элизабет, низко опуская голову.

– Я прикажу кузнецу снова вставить тебе кольцо, – сказал Кернус.

– Как пожелаете, хозяин.

– Во второй раз это не будет так болезненно.

Элизабет продолжала стоять молча.

Кернус повернулся к Капрусу.

– Она обучена? – спросил он.

– Нет, – ответил Капрус. – Она девушка красного шелка, но почти ничего не знает.

– Рабыня, – обратился Кернус к Элизабет.

– Да, хозяин?

– Выпрямись и положи руки за голову.

Элизабет повиновалась.

– Повернись, – приказал Кернус.

Девушка медленно повернулась, выполняя его требования. Кернус окинул её внимательным взглядом.

– Ее уже пробовали хлыстом? – спросил он у Капруса.

– Медик Фламиниус проводил эту проверку, – доложил Капрус. – Она показала себя прекрасно.

– Отлично, – удовлетворенно произнес Кернус. – Можешь опустить руки, – обратился он к Элизабет.

Та покорно уронила руки и снова застыла перед ним, низко опустив голову.

– Пусть пройдет полный курс обучения, – сказал Кернус Капрусу.

– Полный? – переспросил писец.

– Да, – кивнул Кернус, – полный.

Элизабет удивленно взглянула на него.

На это ни она, ни я не рассчитывали, однако изменить что-либо мы были уже не в состоянии. Обучение – тщательное, утомительное – обычно занимало месяцы.

С другой стороны, оно, вероятно, будет проводиться прямо здесь, в доме Кернуса, а кроме того, растянутое на столь длительный срок, оно чаще всего занимало не более пяти часов в день, так что проходящие его имели достаточно времени на отдых, усвоение полученных знаний и прогулки по внутреннему саду. Поэтому раз уж Элизабет была номинально включена в состав штата дома Кернуса, мы вполне могли бы найти время и на выполнение своей работы, для чего мы, собственно, и проникли в этот дом.

– Ты не благодаришь меня? – удивленно спросил Кернус Элизабет немедленно упала на колени.

– Я не заслуживаю столь высокой чести, хозяин, – пробормотала она.

Кернус, усмехнувшись, указал на меня, жестом приказывая девушке обернуться.

Едва она взглянула в мою сторону, как на лице её отразился неописуемый ужас, глаза широко открылись, а руки сами потянулись к застывшим в немом крике губам, словно она только сейчас заметила мое присутствие и это наполнило её безудержным страхом. Она была великолепной актрисой.

– Это он! – дрожа, воскликнула она.

– Кто? – с невинным видом поинтересовался Кернус.

Я стал подозревать, что моя ставка на своеобразно понимаемое многими рабовладельцами чувство юмора начинает, по-видимому, приносить свои плоды Элизабет уронила голову на пол.

– Пожалуйста, хозяин! – зарыдала она. – Это он, тот убийца, который схватил меня на улице и заставил идти с ним в таверну Спиндиуса! Защитите меня, хозяин! Прошу вас, защитите!

– Это та самая рабыня, которую вы заставили проводить вас в таверну Спиндиуса? – сурово обратился ко мне Кернус.

– Думаю, та самая, – согласился я.

– Ненавистное животное! – застонала Элизабет.

– Бедная маленькая рабыня, – притворно посочувствовал Кернус. – Он что, был груб с тобой?

– Да! – со сверкающими от негодования глазами воскликнула она. – Да!

Даже я не мог не признать, насколько Элизабет великолепная актриса. Пожалуй, она была столь же умна и талантлива, сколь и красива. Оставалось только надеяться, что она не переусердствует в разыгрываемой ею трагической сцене, иначе гореть мне тогда в чане с кипящим тарларионовым жиром.

– Ты хочешь, чтобы он был наказан? – участливым тоном поинтересовался Кернус.

Элизабет бросила на него полный благодарности взгляд и дрожащими губами, размазывая по щекам слезы, быстро запричитала:

– Да! Да, хозяин! Пожалуйста, накажите его! Накажите!

– Хорошо, – согласился Кернус. – Я накажу его тем, что пошлю в его комнату не прошедшую обучение рабыню.

На лице Элизабет отразилось полнейшее недоумение.

Кернус обернулся к Капрусу.

– В свободное от обучения время номер плюс четыре плюс три будет следить за чистотой в комнатах убийцы, – сказал он.

Кивнув, Капрус сделал пометку на листе бумаги.

– Нет! – застонала Элизабет. – Прошу вас, хозяин, нет!

– Возможно, – ответил Кернус, – если твои занятия будут продвигаться успешно, через несколько месяцев тебе будет разрешено перейти в другие комнаты.

Элизабет, рыдая, распростерлась на каменном полу.

– Пусть это послужит для тебя стимулом к прилежанию, маленькая рабыня, – заметил Кернус.

Я запрокинул голову и громко захохотал, Кернус также весело рассмеялся, похлопывая руками по подлокотникам своего царственного кресла, а вслед за нами дружно загоготали его охранники. Вволю навеселившись, я коротко поклонился затейливому на развлечения рабовладельцу и вслед за одним из его охранников направился в отведенные для меня комнаты.

Устроившись рядом со мной на корточках в традиционной для горианских женщин манере, Элизабет весело смеялась и хлопала от радости по коленям.

Я тоже был доволен.

– До чего гладко все прошло! – смеялась она. – Но Велла, бедная Велла вынуждена теперь следить за чистотой в комнатах убийцы!

– Не смейся так громко! – предупредил её я, в радостном волнении расхаживая по комнате.

Закрыв за собой тяжелую деревянную дверь, я запер её на двойной засов. Без такого засова дверь можно было открыть снаружи с помощью шнурка, продернутого сквозь отверстие щеколды, концы которого свисали с наружной стороны двери. Без такого шнурка открыть дверь было невозможно, и её пришлось бы ломать.

Я хорошо усвоил это и впоследствии, выходя из комнаты, всегда просовывал концы шнурка наружу. Недостаток подобного запора заключается в том, что в отсутствие хозяина любой может проникнуть в комнату, обыскать её или находиться в ней в качестве непрошеного гостя. Поэтому ценные вещи в комнатах обычно хранятся в тяжелых, обитых железом, привинченных к стене и накрепко запертых сундуках. Большинство же дверей здесь были снабжены, как правило, замками ручной работы, часто выполненными с большим мастерством, установленными в центре двери и запирающимися с помощью громоздких задвижек. Интересно, что, хотя большинство подобных замков и делается вручную, все они довольно однотипны и относятся к разновидности стержневых, в которых задвижка фиксируется несколькими прочными, входящими в неё стержнями разной длины. Когда ключ вставляется, стержни поднимаются к поверхности задвижки, освобождая её, а когда ключ проворачивается, задвижка открывается. Существуют, правда, и другие разновидности запоров, наиболее распространенными из них являются дисковые замки, в которых роль запирающего устройства выполняют не стержни, а диски.