Рисс Хесс - Planescape: Torment: Пытка Вечностью

Я двинулся прочь, и сборщик крикнул мне в спину:

— Ну, гляди в оба, рубака. Если найду тебя на улице, буду бережно относиться к твоему трупу.

Человек с остреньким, как у ласки, лицом, бродил среди мусорных куч, подобно тени. Увидев меня и Морти, они жестом подозвал нас.

— Тс... Эй! Череп! Где ты взял череп, а? Это моей череп! Отдай!

Морти повернулся к жителю Улья.

— Сгинь!

А меня этот парень заинтересовал.

— Кто ты?

Но он не обратил на меня внимания, уставившись на Морти.

— Череп мой, мой, эй! Отдай его мне и я забуду, что ты украл его, — бормотал он, стреляя глазами по сторонам.

Меня этот человек начал раздражать.

— Ладно, забирай. Как будто у него это может получиться.

Он сухо хохотнул и улыбнулся, затем протянул руку к Морти. Тот, не раздумывая, сомкнул челюсти и человек с визгом отдернул искалеченную кисть, начав орать:

— Аааааай!!! Аааааа!! Я убью тебя! Убью тебя!

Морти зажал в челюстях откушенный палец, как сигару. Не разжимая их, он ухитрился промычать:

— Тронь меня снова, и я тебе всю руку отхвачу, придурок.

— Морти! Отдай этому милому человеку его палец!

Морти выплюнул палец бедолаге в лицо. Он отскочил от него и упал на землю, в пыль.

Не стоило терять больше времени.

— Ну, это урок для тебя. Прощай!

Человек, кусая губы от боли, зло зыркнул на меня и, неожиданно, бросился в атаку. Конечно, никакой угрозы он не представлял и скоро скорчился на земле, получив от меня удар ножом в живот. Я заметил, что Дак'кон, ранее молча наблюдавший со стороны, встал рядом со мною, готовый отразить новое возможное нападение.

Интересно, что Дак'кон думал о моих действиях; может, он... не одобрял их. Я заметил, что его простое присутствие весьма меня подбодрило.

Еще один человек наблюдал за схваткой, насвистывая веселую мелодию и поигрывая ножичком. Когда я приблизился, он прекратил свистеть и с интересом уставился на меня.

— Ну? И что те надо? — поинтересовался он. — Меня зовут Крысиная Кость, рубака. Я - наемный вор под патронажем Могильщика, босса сборщиков этой площади. Он платит мне в основном за то, что я обучаю его ребят быть тихими и незаметными, а также постоять за себя, если случилась драчка. И это, наверное, единственный вопрос, на который я тебе отвечу, рубака. — Он передернул плечами, показывая, что разговор окончен.

— А где мне найти этого парня, Могильщика?

Он кивком указал на большой, полуразвалившийся дом по- соседству.

— Ты поосторожней, рубака. Он не любит гостей. И подозрителен ко всем без исключения. — Могильщик это не его настоящее имя... просто так зову его я, да и остальные тоже.

— Я ищу человека по имени Фарод. Знаешь, где он?

Крысиная Кость покачал головой.

— Не, не знаю. Слышал, правда, что где-то рядом. Некоторые из его ребят пробегают здесь время от времени, устремляясь в какую-то свою нору. Уверен, она где-то в этих кучах, но это не мое дело. Он сплюнул на землю. — Живи и позволь жить другим, говорит Крысиная Кость!

Я подождал немного, надеясь, что он что-то добавит, но безуспешно. Я решил, что могу просто нанести визит его боссу и поглядеть, что скажет тот.

В комнате того дома, в который я вошел, находились три человека. Двое — явно мелкие сборщики в грязных робах. А вот третий от них отличался. Высокий и тощий, этот бледный мужчина с суровыми чертами лица казался олицетворением местной власти, даже несмотря на свое неприглядное телосложение. Часть его левого уха отсутствовала; а то немногое, что осталось, было сплошными шрамами, как будто ухо его скорее откусили, нежели отрезали. Его узкие, бегающие глаза - просто щелочки!- были умны... и опасны. Это точно он, Могильщик. Я поприветствовал его.

Он ответил весьма недружелюбно.

— Я не знаю тебя, парень. Он оглядел меня с ног до головы. — Чего надо? Отвечай быстро, до того, как я позову ребят, чтобы те о тебе позаботились.

Я подозревал, что он терпеть не мог общество глупцов, а оной личины мне хватило и вчера. Я перешел сразу к делу.

— Я ищу человека по имени Фарод.

Напряжение в комнате заметно возросло.

— Да, весело, что ты задаешь этот вопрос именно мне. Ну и зачем тебе старина Фарод?

Я знал, что не стоит здесь изображать друга Фарода.

— У него кое- какие мои вещи и я хочу получить их назад.

Мужчина немного помолчал, затем улыбнулся.

— Он ворует у всех нас, так? И неважно, живы мы или мертвы. — Он хохотнул.

— Что ты имеешь в виду?

— Наш основной источник... жизни... здесь — это мертвые. Разумеешь?

— Вы - сборщики.

— Да, это так. — Он глядел на меня так, будто прикидывал что-то в уме. — В любое время хватает трупиков. Мои ребята и я их собираем. Если еще кто-то занимается этим, значит, мы получим меньше деньжат.

— Фарод тоже собирает тела, да?

— Да. И ходят слухи, что он наткнулся на их настоящее месторождение. Вот только я ничего не слышал о массовой резне в Сигиле. — Он нахмурился, потер подбородок. — И мне весьма интересно, откуда же взялись эти покойнички.

— Я могу выяснить это для тебя, если хочешь.

— О, правда? Ну и как ты собираешься это сделать?

— Мне нужно лишь найти его. Позволь мне позаботиться обо всем остальном.

Я не добавил, что, стоит мне найти Фарода, я сам буду решать, каким образом исполнить это обещание.

— Ха. Заметано; я даже дам тебе сотню медняков за труды. Поднимайся на платформы, держась северо-западного направления, и выйдешь к вратам, что и ведут в дыру, где схоронился Фарод. Твоя задача - пробраться внутрь и получить сведения. Если кто- нибудь спросит, ты меня не знаешь и никогда со мной не говорил, слышишь?

Я покинул Могильщика, пребывая не в лучшем расположении духа. Я все еще не очень представлял, как добраться до Фарода. Я, конечно, мог осмотреть ту область площади, на которую мне указали, но высматривал того, кого еще можно расспросить.

На сборщиков я внимания не обращал. Не думаю, что они знали больше своего босса. Однако впереди я заприметил деревянную хибару. Она не выглядела настолько заброшенной и разрушенной, как иные здания на площади, и я решил поглядеть, нет ни кого внутри.

Там оказалась лишь весьма странно выглядящая старушка. Казалось, будто все цвета покинули ее. Ее волосы, платок на шее, накидка - все было серым. Единственные пятнышки цвета были пучками трав, привязанных к ее поясу. Они издавали странный звук, когда женщина двигалась, подобно тому, который раздается при подметании метлой пола.

Женщина взглянула на меня, и я заметил, что серость ее одеяний относится и к ее чертам. Волосы ее были пепельно-серы, а глаза походили на кусочки гранита.

Она нахмурилась.

— И кто ты таков, человек?

Вновь устыдившись отсутствия собственного имени, я прибегнул к той же лжи, что и раньше.