Рэйя - Первое мгновение вечности

— Может быть, Тимар не умер? — тем временем предположил Поттер. — Может, Велиар его сын? Или внук?

— Гарри?

— Что?

— Вот скажи мне, какая разница кто кому кем приходился? — Том зевнул. — Если честно, мне совершенно неохота копаться в истории этой семейки.

— Как знаешь, — удивительно легко согласился мальчик. — Тогда чем займемся?

— Ну, не знаю, как ты, но у меня еще есть дела, — Том поднялся из‑за стола.

— Что еще за дела? — насупился Гарри.

Арчер ничего не ответил, только послал другу пугающе–маниакальную улыбку:

— Потом узнаешь, — с этой угрозой, а больше Гарри это выражение лица никак охарактеризовать не смог, Том удалился из библиотеки, оставляя своего друга наедине с тем обилием информации, которой успел забить ему голову.

Пару секунд Поттер недоуменно смотрел ему вслед, а потом с криком: «Эй, подожди меня!» — подхватил с пола свою сумку и поспешил за другом.

Утро следующего дня для Тома началось…странно. По крайней мере, он нечасто имел счастье с утра пораньше лицезреть физиономию лучшего друга, который, забравшись на его кровать и комфортно устроившись на его одеяле, сидел, скрестив ноги, и терпеливо ждал его пробуждения. Арчер закрыл глаза, надеясь, что все ещё спит, потом открыл. К сожалению, Гарри продолжал сидеть напротив него. Вообще Поттер не имел обыкновения вставать чуть свет, нарушать личное пространство Тома и устраиваться на его кровати, забираясь с ногами на одеяло. Картину дополняла широкая, почти маниакальная улыбка на лице лучшего друга. Все это в целом зародило в душе мальчика нехорошие подозрения, и он начал мысленно прикидывать, какой сегодня день недели, потому что обычно крыша у Гарри ехала по вторникам и воскресеньям, и в эти дни он становился особенно странным. Сегодня как раз было воскресенье.

— Ты чего здесь делаешь? — хриплым со сна голосом поинтересовался Том. — Кровать свою потерял?

Улыбка на лице друга стала еще шире, что, по мнению Арчера, претило всем законам человеческой физиологии.

— Хорошо, что ты уже проснулся, — загадочно ответил Поттер, — а то я собирался тебя будить.

— Зачем? — настороженно спросил Том.

— О, — просиял зеленоглазый слизеринец, — потому что мне нужно тебе кое‑что отдать.

Арчер приподнялся на локтях, сонно моргая, и только сейчас заметил, что кроме Поттера на его кровати был еще один инородный предмет.

— Это еще что? — мальчик недовольно уставился на объемный мешок, лежащий у ног Гарри.

— Знаешь, я долго искал,… все не знал, что купить, и решил просто взять всего понемножку, — с этими словами мальчик–который–внезапно–свихнулся, начал поочередно выкладывать на одеяло содержимое мешка, состоящее из разнообразных коробочек, пакетиков и свертков.

По мере того, как во всем этом шуршащем цветастом безобразии Том узнавал разнообразные волшебные сладости, его недовольство начинало сменяться недоумением, а потом и удивлением. Казалось, здесь было все, что только можно вообразить: леденцы Берти Ботс, сахарные перья, шоколадные лягушки, мармелад с ореховым сиропом, коробочки с пирожными, и множество других сладостей, а картину эту завершал большой торт, сделанный в форме Хогвартса и чудом уцелевший в этом бездонном мешке, который, к слову, все‑таки опустел. Гарри, продолжая счастливо улыбаться, следил за реакцией друга. Арчер молчал больше минуты.

— Что это? — наконец, выдавил он.

— С Днем Рождения! — громко проскандировал Поттер и с видом фокусника выудил откуда‑то пару бутылок, наполненных подозрительной на вид субстанцией.

Том боролся с собой не меньше трех минут, прежде чем смог взять себя в руки.

— Поправка, — сухо начал он, — во–первых, мой день рождения случился двадцатого января, а на дворе уже февраль, гений. Во–вторых, почему ты завалил мою кровать, — он презрительно осмотрел разложенные перед ним сладости, — этим?

— Считай это запоздалым поздравлением! — разом отвечая на оба вопроса, объявил Гарри, которого ничуть не смутило недовольство друга, он‑то прекрасно знал, что тот ворчит просто из вредности.

— И ввиду этого ты решил подарить мне кондитерский магазин? — язвительно уточнил Том, напомнив Поттеру их декана.

— Нет, — качнул головой он, — это для празднования, а подарок вот, — и с этими словами он протянул другу объемную коробку, наспех завернутую в зеленую упаковочную бумагу.

Помедлив, Арчер, словно нехотя, принял подарок и, стараясь, чтобы его манипуляции не выглядели слишком нетерпеливыми, развернул его, мимолетно отметив, что так криво упаковать подарок мог только его друг, и было в этом что‑то…очень домашнее. Семейное.

— Шахматы?

— Не просто шахматы, — Поттер фыркнул, — волшебные шахматы, я же знаю, тебе нравится эта игра.

— Особенно мне нравится, как фигурки убивают друг друга, — мрачно пошутил запоздалый именинник.

— Они же потом восстанавливаются, — погрустнел Гарри. — Тебе не нравится? Я могу подарить что‑нибудь другое…

— Нет, — Том поспешно убрал шахматную доску подальше, пока его темпераментный товарищ не решил развеять ее по ветру, — просто неожиданно как‑то.

— Да, знаешь, — Поттер принялся задумчиво теребить рукав своей пижамы, — все эти похищения, выздоровления и все такое…я и не понял, что мы пропустили твой день рождения.

— Ясно, — Том усмехнулся, убирая с лица недовольное выражение, в конце концов, кто, как не Гарри делал его жизнь такой яркой.

Наверное, именно эта непосредственность, с которой его приятель мог в одно прекрасное утро разбудить его, засыпав кровать сладостями, а потом что‑то беззаботно щебетать о том, что он забыл про день рождения лучшего друга, и делала их общение таким особенным для Арчера.

— Ну ладно, а где ты все это взял? — он обвел красноречивым взглядом гору волшебных лакомств.

— О, это Фред и Джордж, — оживился Гарри, — близнецы с Гриффиндора. Они знают тайный ход, который ведет в Хогсмид — волшебную деревню рядом с Хогвартсом, там можно купить разные сладости, — он уселся поудобнее, облокотившись спиной о стену. — Они мне еще сливочного пива принесли, а ты пробовал…

— Нет, — Арчер с недоверием покосился бутылки, которые друг продолжал держать в руках.

— Но это очень вкусно! Вот, попробуй же! — Том безропотно взял одну из бутылок и с сомнением принюхался, напиток пах обнадеживающе.

Поттер уже принялся распаковывать пирожные, непринужденно болтая о магической деревушке, куда ему уже не терпелось попасть, Арчер слушал его в пол–уха, осторожного потягивая сливочное пиво, оказавшееся довольно вкусным, и наблюдая за энергичным другом.

— Вот ты ведешь себя, как будто тебе четыре года, — насмешливо заметил Том, хотя ему и нравилось это беззаботное настроение приятеля.