Рэйя - Наследие Говорящих

— Дурак ты, Гарри, — вздохнул Том, отступая назад и позволяя тяжелому пологу закрыться, скрывая от него лежащего в кровати друга, — ничего не в порядке.

Когда следующей ночью Гарри проснулся от того, что лучший друг безжалостно тормошит его за плечо, он подумал, что в последнее время подобное случается слишком уж часто, но все‑таки послушно разлепил глаза, уставившись на Арчера с молчаливой обреченность. Всё равно Том не отстанет, пока не добьётся желаемого.

— У тебя что, все гениальные мысли стали по ночам приходить? — хрипло поинтересовался мальчик.

— Я все думал о том, что случилось вчера, — шепотом сообщил Том, игнорируя ворчание друга. — Мы с тобой слишком уж остро все восприняли, возможно, все не так и плохо с твоей магией.

— Ну, для начала, — зевнул Поттер, — это ты всё остро воспринял, я‑то и не беспокоился.

— Это тебе свойственно, — Арчер фыркнул и деловито продолжил, — я провел небольшое исследование и пришел к выводу, что подобные сильные выбросы магии могут случаться, когда уровень магической энергии превышает допустимую норму.

— А? — Гарри бестолково моргнул, Том закатил глаза.

— У тебя магии больше, чем ты используешь, и больше, чем должно быть в этом возрасте, — почти по слогам пояснил Арчер. — А, не имея выхода, магическая энергия становится разрушительной. Тебе просто нужно научиться направлять эту неиспользуемую магию в другое русло.

— Хм… — Поттер закусил губу, задумчиво разглядывая спокойное лицо друга, — но откуда у меня эта магия?

— Не знаю, — Том пожал плечами и усмехнулся, — скорее всего, это та самая невообразимая мощь легендарного Мальчика–Который–Выжил.

— Очень смешно, — Поттер скривился, — это ведь не нормально, как ни посмотри.

Арчер помрачнел.

— Нормально или нет, это можно исправить… или, по крайней мере, использовать с выгодой для себя, — мальчик помолчал. — Но, наверное, все‑таки следует что‑нибудь сделать с этой магией, чтобы она не доставляла проблем.

— Ага, — Гарри зевнул, — внеси это в список важных дел на этот год, — он тихо хмыкнул, — знаешь, мне уже начинает казаться, что нам на выполнение всех пунктов из этого списка и жизни не хватит.

— Это всё потому, что ты слишком медлительный, — язвительно шепнул Том.

— Ну конечно, во мне‑то все и дело, — Гарри закрыл глаза, собираясь вернуться к прерванному просмотру своих сновидений, но Том не был бы Томом, если бы тут же снова не встряхнул его со словами:

— Вообще‑то я еще не закончил.

— И что ещё ты хочешь сказать мне в столь ранний час? — пробормотал Поттер.

— Есть… есть библиотека, — голос друга звенел от возбуждения, — там хранятся такие книги, что нам и не снилось, сотни книг, — освещенный только тусклым огоньком на конце палочки Арчер казался сейчас мертвенно бледным, а его черные глаза, казалось светились, как угли, в целом он производил впечатление помешанного. — Гарри, задумайся на мгновение, сотни книг! И все они могут быть только нашими!

— Почему только нашими? — из миллиона вопросов которые возникли у Поттера после этого признания, он решил выбрать самый нейтральный, но как оказалось, добился деаметрально противоположного, Том расплылся в маниакально широкой улыбке:

— Потому что больше об этих книгах не известно ни одной живой душе.

— Откуда же ты узнал об этом? — в принципе, Гарри мог и не спрашивать он и так знал, что скажет Том.

— От Риддла, конечно. Он рассказал мне об этой библиотеке и сказал, что может помочь нам попасть туда, а ещё… — тут Арчер вдруг опустил голову и напрягся, — ещё он сказал, что возможно я могу быть…

Полог, скрывающий мальчиков, открылся и над друзьями навис сонный и удивительно мрачный Забини.

— Мерлина ради, Поттер, Арчер, неужели нельзя все свои проблемы обсудить утром?! Сейчас чертовых три часа ночи, а у меня от вашего шепота уже голова болит!

Злой Блэйз был примерно таким же непривычным зрелищем, как… ну, к примеру, Снейп сюсюкающийся с гриффиндорским первокурсником, поэтому пару мгновений и Гарри, и Том пребывали в легком ступоре, пока до Арчера, наконец, не дошло, что сказал Забини.

— Ты все слышал? — делано спокойно поинтересовался он.

— Ну конечно! Вас на всю спальню слышно, — Блэйз смерил его раздраженным взглядом. — Да успокойся ты, конспиратор несчастный, я ни слова не разобрал, но вы тут шипите не хуже змей, раздражает ужасно! Честное слово, вы достали уже со своими ночными заседаниями, хотите обсудить что‑то важное, делайте это утром, Мордред вас раздери.

На этом он удалился, скрипнули пружины кровати, и послышался шорох одеяла. Том и Гарри некоторое время молча смотрели друг на друга, первым сломался Арчер. Рухнув лицом в подушку Поттера, он максимально тихо давился смехом, в то время как Гарри закусил угол собственного одеяла и пытался хоть немного успокоиться. Последним их достижением в этой жизни будет мгновение, когда они в голос заржут в спальне Слизерина посреди ночи.

Отсмеявшись, Арчер утер слезы и покачал головой.

— Что ж, кажется, пора выучить заглушающие чары, — шепотом заметил он.

— А я давно тебе об этом говорил, — Поттер зевнул, — а теперь проваливай с моей кровати, ты, знаешь ли, не одного Блэйза достал своими ночными совещаниями.

— Можно подумать я тут сам с собой совещаюсь, — фыркнул Том и, бесшумно выскользнув за полог, скрылся в темноте спальни. Засыпая, Гарри так и не услышал, как друг ложится в кровать.

Понедельник выдался серым и дождливым, сонные полуживые ученики как сомнамбулы передвигались по школе, прилагая все усилия к тому, чтобы держать глаза открытыми. На зельях, после того как бурлящая в котле Невилла Лонгботтома жижа приобрела тёмно–бурый оттенок, Снейп объявил о чрезвычайном положении и выгнал всех из аудитории, пока по комнате распространялись ядовито–зеленые пары с едким запахом аммиака.

Столпившись в коридоре подземелий, в максимальном удалении друг от друга, слизеринцы и гриффиндорцы пару минут дружно гудели, соображая, куда бы им отправиться, раз уж зелья отменили. Малфой демонстративно морщил нос и театрально закатывал глаза, не переставая комментировать таланты Невилла, а сокурсники поддерживали его согласным мычанием и язвительными смешками. Гарри в дебатах не участвовал, наблюдая за тем, как строгая Гермиона что‑то втолковывает пунцовому Лонгботтому, а тот становится все краснее и краснее.

Тут среди слизеринцев началось движение, и ученики принялись потихоньку расходиться кто куда. Повинуясь стадному чувству, Гарри и Том побрели за остальными, пока Драко, идущий впереди не поравнялся с Невиллом и Гермионой.

— Эй, Лонгботтом! — замедляя шаг, блондин окликнул гриффиндорца, тот вздрогнул и обернулся. — А ты специально тренируешься или и от рождения такой олух?