Рэйя - Наследие Говорящих

И подобных вопросов у декана Слизерина было предостаточно. Но злило его даже не отсутствие информации, а тотальная всепоглощающая глупость Поттера. Почему, во имя Мерлина, он отправился в проклятую Комнату один? Десять минут ожидания ничего бы не изменили, но в итоге перепуганный насмерть Уизли притащил толпу преподавателей в пустой женский туалет и принялся выть, что «Гарри должен был ждать здесь!», «Проход был открыт вот прямо на этом месте!» и «Спросите Миртл!» Северус даже грешным делом начал думать, что мальчишка повредился рассудком на почве сильного стресса, но дальнейший разговор с меланхоличным привидением подтвердил, что Гарри действительно нашел и открыл вход в Тайную Комнату, куда спустился в полном одиночестве, после чего проход снова закрылся. В итоге весь преподавательский состав бился в панической агонии над несчастной раковиной, пытаясь попасть в Тайную Комнату, но ни заклинания, ни зелья, ни другие средства так и не дали результата. В школу в срочном порядке были вызваны авроры, Дамблдор и куча министерских представителей, которых известили о сложившейся ситуации и запросили немедленной помощи. Увы, это привело лишь к тому, что в небольшом женском туалете скопилось вдвое больше разнокалиберных волшебников, упражняющихся в магии на неработающем умывальнике и бесконечно переругивающихся между собой. Снейп навсегда запомнил лицо МакГонагалл, когда Альбус со вздохом сообщил, что Тайную Комнату окружает слишком мощный барьер, пробить который никому не под силу. Минерва была в ярости. Северус ещё никогда не видел эту сухую сдержанную ведьму в таком состоянии. Казалось, она готова своими руками развалить по камешку всю школу, лишь бы добраться до попавших в беду детей. К тому моменту, как проход в тоннель открылся сам собой и вышеупомянутые дети кучей посыпались на пол к ногам перепуганных взрослых, старая ведьма уже почти убедила директора в том, что Хогвартс не сильно пострадает, развали они одну–две стены.

Конечно, с появлением живых учеников снова поднялся страшный шум и всех троих тут же конвоировали в лазарет для оказания первой медицинской помощи, где Поттер внезапно перестал подавать признаки жизни, перепугав тем самым всех присутствующих. Мальчишке было так плохо, что добивать его было бы не педагогично, и в итоге Северус так и не смог дотянуться до паршивца, чтобы раз и навсегда его придушить. Теперь же, когда сопляк полностью выздоровел и окреп, зельевар мог с чистой совестью отчитывать его до тех пор, пока у мелкого монстра не повалит дым из ушей.

«И год отработок, — мечтательно думал слизеринский декан, — или даже два…»

Стук в дверь привлек внимание Снейпа, и тот напустил на себя угрожающе мрачный вид, чтобы Поттеру стало дурно ещё до того, как Северус начнет на него кричать. Увы, предстояло ещё дождаться, когда с паршивцем переговорит директор. Прозвучало миролюбивое «Войдите» от Дамблдора, и в кабинет шагнул невысокий худощавый мальчишка. Снейп бросил колючий взгляд на это жалкое вечно взъерошенное создание и поморщился.

«Слишком тощий, слишком бледный, слишком болезненный, — декан Слизерина мысленно застонал. — Ну как, скажите на милость, отчитывать такого хилого ребенка?»

«Этот «хилый ребенок» уничтожил Василиска», — напомнил внутренний голос, Снейп приободрился.

— Гарри, — Альбус улыбнулся застывшему в дверях слизеринцу, — проходи, присаживайся, — директор указал на стул справа от Снейпа, и мальчишка тотчас поспешил выполнить указания. Северус довольно нахохлился – по всем признакам маленький монстр терзался чувством вины после содеянного. Когда Поттер устроился напротив директора, тот заботливо улыбнулся: — Я рад, что ты поправился, Гарри, мы все очень волновались за тебя…

Снейп фыркнул и смерил ребенка ядовитым взглядом, всем своим видом показывая, что он‑то ни капли не беспокоился. Поттер, будь он неладен, ответил обоим профессорам невинной улыбкой.

— Простите, сэр, я не хотел доставлять беспокойство…

— Если бы вы не хотели, Поттер, то научились бы думать хоть через раз, — проворчал Северус, мальчик приуныл и покосился на Альбуса в поисках поддержки, которую старик тут же поспешил ему обеспечить.

— Не стоит извиняться, мой мальчик, то, что ты сделал, заслуживает восхищения, — мурлыкнул директор, брови слизеринца взлетели вверх, Снейп закатил глаза.

— Восхищения?

— Да, Гарри, не каждый взрослый волшебник рискнет столкнуться с врагом настолько опасным и могущественным и не каждый сможет одержать победу над ним, поэтому я хотел бы принести тебе благодарность от лица всей школы.

— Бла… благо… — Гарри растеряно обернулся к Снейпу, зельевар на это только скривился. Неужели Поттер действительно ждал разноса от директора? Вот ведь наивный ребенок!

Не обращая внимания на их переглядывания, Альбус пустился в длинное воспевание достоинств «храброго мальчика, который шагнул навстречу смертельной опасности, чтобы спасти своих друзей…» Далее следовала ода благородству и чести, витиевато переплетенная с размышлениями о вечном, чистом и светлом с периодическим переходом на личности. Гарри вынес это достойно и стойко, слушая директора с удивительно непроницаемым лицом, и только когда Дамблдор щедро одарил Слизерин парой сотней баллов за победу над Василиском и спасение студентов, мальчишка сломался и жалобно посмотрел на своего декана, словно надеялся, что всё это шутка.

— Сэр, — мальчик снова обернулся к директору, — вы разве не сердитесь? Я ведь столько правил нарушил…

— Конечно, ты повел себя неразумно, Гарри, подвергнув опасности свою жизнь и жизнь двух других учеников, но нельзя не отметить исключительную смелость и решительность, что ты проявил, спустившись в Тайную Комнату.

Снейп скрипнул зубами – скорее уж исключительную глупость! Какого дьявола творит Дамблдор? Он же только что благословил мальчишку на изощренное самоубийство! Старик хоть понимает, на что толкает это недалекое создание? Да Поттер ведь снова помчится творить всякие ужасы, как только ему представится такая возможность! Северус пристально смотрел на Дамблдора, гадая, чего тот добивается этим разговором. Поттер ведь не дурак, он и сам прекрасно понимает, что наломал кучу дров, понимает, что заслужил наказание, а не похвалу, так зачем же переворачивать мировоззрение мальчика с ног на голову и делать из него… ах, ну конечно…

Снейп отвернулся к окну. Внезапно ему захотелось просто уйти. Взять Поттера за шкирку и вытащить из этого кабинета, из мерцающего добродушия директора, из облака похвалы и лести, в которое попал мальчик. Ему ведь только что сказали, что он должен рисковать собой ради другого и должен идти на жертвы, даже если это в результате погубит его, что это совершенно нормально и правильно. А чтобы смягчить это острое и болезненное «должен», его обернули мягким покрывалом заботы и ласки, осыпали похвалой и теплом, превратили проступок в подвиг и успокоили. Впервые за много лет Северус испытал гнев по отношению к директору. Он всегда уважал Дамблдора, всегда верил в абсолютную неоспоримость и непогрешимость его решений, всегда знал, что он великий волшебник, но сегодня зельевар вдруг ясно осознал, насколько иллюзорным и неидеальным был этот образ и насколько неправым мог быть этот человек. Когда дело касалось Поттера, Альбус начинал совершать кошмарные ошибки, и он, Снейп, раз за разом позволял ему это делать.