Маркус Хайц - Битва титанов. Несущие смерть

Так началось это странное и очень непривычное для уроженцев Потаенной Страны путешествие. Дорога вела по пустынному северу Сангреина, через леса Ран-Рибастура в Вейурн. Тунгдилу и его друзьям предстояло проехать более тысячи миль.

В первый день пути они мчались по Идомору. Конечно, отправься они через самое сердце пустыни Сангреина, путь был бы не так далек, но Тунгдил не решился пойти на это. Пылевые бури и вечная сушь были опаснее любого альва.

Труднее всех приходилось Лот-Ионану.

— Когда-то я был отличным наездником и великолепно держался в седле, — сетовал он, обращаясь к Тунгдилу, когда солнце было уже в зените. — Но эти бефуны оказались для меня нелегким испытанием.

Как и остальных всадников, старика мотало в седле туда-сюда, но он терпел героически, намотав бороду вокруг талии, чтобы волосы не лезли в лицо. Тунгдилу тоже было немного не по себе, и он уже чувствовал каждую косточку в своем теле, к тому же гном пару раз прикусил себе язык. Да… если ты не привык к этим тварям с детства, то научиться ездить на бефуне за день было нелегко. А вот Зирка, Флагур и остальные члены отряда из Потусторонних Земель чувствовали себя превосходно и еще умудрялись хорохориться перед местными, которых встречали по дороге.

Непривычный вид убариу вызывал не только удивление, но и страх. Об орках тут знали не понаслышке, а эти чудища выглядели еще опаснее прежних. Только подорожные да стяги Маллена и Брурона гарантировали отряду мирное продвижение и удерживали местные гарнизоны от нападения на странных существ.

Флагур гнал вперед до самого заката. Как только солнце село, бефуны, словно по команде, остановились и по-собачьи улеглись на землю. На ночь седла с животных не снимали.

Родарио устало сполз на землю.

— И что, во имя богов, теперь стряслось с этими зверюгами?

— Они плохо видят в темноте, а в сумерках почти слепнут, так что с последними лучами солнца укладываются на землю и ждут рассвета, чтобы не втемяшиться в какое-нибудь дерево или валун. — Вытащив из седельной сумки сеть, Зирка направилась к протекавшему неподалеку ручью. — Кто-нибудь поможет мне наловить им рыбы на ужин?

— Рыбы? — Тунгдил отправился за ней. — Я думал, эти твари жрут мясо.

— Они и мясом не брезгуют. Но едят все. Вообще все… — с таким нажимом произнесла девушка, что Златорукий решил не развивать эту тему. — Поэтому очень важно вовремя их кормить. Если они сами отправятся на охоту, никто в окрестностях не будет в безопасности.

— Понимаю. — Гном зашел в воду. — Бросай конец сети. Перегородим ручей, и тогда рыба и течение сами сделают за нас всю работу. А если будем забрасывать — руки и плечи устанут.

Девушка согласилась, и они соорудили из веток и сети вершу.

Пустая глазница опять начала саднить, и Зирка дала Тунгдилу еще порошка, который он запил водой из ручья.

Над водой мерно стрекотали цикады, выводили дивные трели птицы, и Златорукому подумалось, что это первый спокойный вечер за последнее время.

— Ни тебе альвов, ни орков, — с облегчением вздохнул он, усаживаясь на травку у берега.

— Вот так и у нас в Летефоре. — Зирка прилегла на землю, подперла ладонью голову и стала наблюдать за вершей. — Да поможет нам Убар, чтобы все так и оставалось. Слишком уж много славных воинов пало ради того, чтобы мы получили бриллиант. Было бы ужасно, если бы мы в конце проиграли. — Она немного помолчала. — Так, значит, ее звали Балиндис?

Тунгдил кивнул.

— Знаешь, я не хочу о ней говорить.

Девушка пристально посмотрела на гнома.

— Я так рада, что мы нашли друг друга. И мне все равно, сколько продлится наше счастье. — Она поцеловала Златорукого в губы.

Нежно погладив кончиками пальцев ее шею, гном обнял любимую и притянул к себе. Опустив голову к нему на грудь, Зирка прислушалась к биению его сердца.

— Бьется совсем как у подземного, ничего необычного, — через некоторое время заметила она.

— А ты как думала?

— Сердце, способное поддерживать жизнь столько звездных лет, должно издавать какой-то другой звук. Но это не так. Оно даже не бьется медленнее.

Выпрямившись, Тунгдил повалил ее на траву и сам приложил ухо к ее груди. Сладковатый запах ее нежной кожи возбуждал, гном чувствовал тепло ее тела.

— И что ты слышишь?

— Бьется, как у гномки, — Златорукий поцеловал ее в шею, но тут в глазнице вспыхнула резкая боль, и Тунгдил, охнув, отстранился. Страсть, разгоревшаяся в его чреслах, угасла. — Проклятые атары, — прошипел он, зажимая глазницу, отчего становилось еще больнее. — Я уже готов поддержать Гинсгара в его походе.

— Так и следует поступать с брока, — кивнула Зирка. — Никто не пролил по ним и слезинки, и народы Летефоры теперь живут в мире и согласии, не то что прежде. Теперь никто не считает свой народ лучше других. Есть лишь друзья и враги, но нет мнимых союзников. — Поднявшись, она проверила сеть. — Пойдем, Тунгдил. Нужно покормить бефунов, пока они не решили полакомиться Родарио.

Переложив рыбу в мешки, они потащили улов в лагерь, но вершу оставили в воде, в надежде наловить больше. Покормив голодных скакунов, Тунгдил и Зирка забрались под одно одеяло и, обнявшись, уснули.

— Нашли-таки друг друга, — зевнул Родарио. — Интересно, как там моя любимая?

— У вас есть возлюбленная? — повернулся к нему Флагур.

— Да.

— И сколько детей она вам родила?

— Она? Надеюсь, ни одного. — Актер похотливо улыбнулся. — Но, полагаю, в Потаенной Стране родилось несколько мальчишек и девчонок, наделенных талантом к лицедейству. — Невероятный смешно пошевелил бровями. — Я люблю женщин, а они отвечают мне взаимностью. Да, я просто неотразим.

— А как относится к этому ваша возлюбленная?

— Она меня поддерживает, — рассмеялся Родарио. — Мы с ней из одного теста.

— Значит, мой народ больше похож на людей, чем на гномов.

— Не следует торопиться с выводами, дорогой мой Флагур. Большинство людей в Потаенной Стране щепетильно относятся к традициям и состоят в браке. — Актер улыбнулся. — А я забочусь о том, чтобы молодые женушки не скучали, и посвящаю в искусство любви юных дев. — Выудив рыбу из мешка, Родарио начал жарить ее на палке над костром. — Жаль, что мне не довелось больше узнать о вашей стране. Вот бы послушать парочку историй о ней. — Родарио хитро прищурился. — Правда, я слишком устал для того, чтобы что-то сейчас записывать.

— Так почему бы вам не отправиться с нашим отрядом ко мне на родину, чтобы проследить за возвращением магического камня на законное место? — предложил ему Флагур.

— О, а ваш народ любит театр? У меня богатый репертуар, в особенности же мой «Театр Диковинок» знаменит своими постановками о героях и их подвигах. У меня лучший реквизит… — Родарио осекся. — Его сделал магистр Фургас. — Он засмотрелся на огонь. — Мой друг погиб. Невозможно в это поверить, да? Я нашел его через пять солнечных циклов после его исчезновения, вырвал из лап похитителей… А он погиб, расплавленное железо спалило его тело. Убит этими подлыми Третьими.