Марк Энтони - Родственные души

«Стойте!»— приказал Беседующий, и в его голосе вновь появился металл. Речь Тайрезиана резко оборвалась. «Флинт, боюсь, что в словах лорда Тайрезиана есть доля истины», — печально произнес Солостаран, поворачиваясь спиной к гному. «Мы слышали рассказ Таниса, и в нем мало, что может оправдать его».

Но Флинт еще не закончил. «Как и то, что моя борода длинная, также истинно, что здесь есть что-то странное, Беседующий, и я не думаю, что вы сможете оспорить это. Может случиться, что если ему дать время, Танис сможет найти объяснение и доказать свою невиновность. Сейчас такое ощущение, что все уже приняли решение. Но я думаю, что он заслуживает шанса».

Флинт по настроению мог быть непреклонным как скала. Беседующий некоторое время обдумывал слова гнома, а затем на его губах промелькнула улыбка. «Как обычно, мастер Огненный Горн, мудрость суда меркнет перед вашим несравненным здравым смыслом. Я учту ваш совет».

Тайрезиан выглядел взбешенным, но Беседующий проигнорировал его.

«Танталас», — сказал он, в его голосе вновь зазвенели властные нотки, хотя на этот раз холодность исчезла. — «Тебе будет дано три дня, чтобы доказать, что не твои руки свершили это злодеяние, убийство нашей Эльд Айлии. Если к закату третьего дня ты не убедишь суд в своей невиновности, то в силу вступит вынесенный мной приговор, и ты будешь навсегда изгнан из Королевства Квалинести».

Тайрезиан запротестовал. «Полуэльф опасен! Город заполнен прибывшими на Кентоммен . Церемония продлится три дня. Что, если произойдет еще одно убийство? Сколько эльфов должно умереть, прежде чем Беседующий посмотрит фактам в лицо?»

Солостаран внимательно осмотрел зал. У Гилтанаса, Литанаса и Ультена было то же смущенное выражение лиц. «Есть еще у кого-нибудь, что сказать?»— спросил Беседующий.

Казалось, Литанас внезапно вспомнил, что он теперь советник Беседующего. Он шагнул вперед. «Я согласен, что Танису следует дать шанс доказать свою невиновность, но среди дворян, кажется, есть некоторое беспокойство насчет целесообразности позволения обвиняемому в убийстве продолжать разгуливать по улицам Квалиноста».

Тайрезиан фыркнул. «’Некоторое беспокойство’? Еще слабо сказано».

«Лорд Тайрезиан, слово предоставлено моему советнику», — произнес Беседующий. — «Продолжайте, лорд Литанас».

Литанас выпрямился, и его карие глаза смотрели прямо на эльфийского лорда. «Могу предложить следующее: Поместить Танталаса на три дня под домашний арест, поставив у двери стражу. Позволить его другу Флинту Огненному Горну собирать любые доказательства его невиновности. По прошествии трех дней — сразу же после Кентоммена — Флинт и все мы встретимся, чтобы обсудить ситуацию».

Беседующий рассудительно кивнул, но его зеленые глаза выглядели довольными. «Есть другие идеи?» Никто не ответил. «Тогда да будет так, как предложил мой советник, лорд Литанас».

«Вот мудрость, что я поведал!»— завершил он. Этими древними словами заседание было закрыто. В последний раз взглянув на Таниса с Флинтом, Беседующий покинул зал, его мантия развевалась позади.

Подойдя к Танису, Флинт увидел, что с полуэльфом беседует Мирал. «Надеюсь, Танис, ты сможешь хорошо воспользоваться тем временем, которое выбил для тебя гном, но, боюсь, задача будет трудной», — с грустным выражением на лице произнес маг.

«Итак, вы полагаете, что я это сделал?»— спросил его Танис.

«Нет, Танис, я верю, что это не ты. Но доказательства против тебя сильны». Мирал покачал головой. «Танис, дай мне знать, если тебе нужна будет помощь. Я помогу тебе всем, чем смогу». Маг повернулся на мягких пятках и быстро вышел из комнаты.

Гилтанас с другим стражником выступили, чтобы проводить Таниса в его покои.

Флинт сердито посмотрел на них обоих, но с удивлением увидел на лице молодого эльфийского лорда лишь выражение скорби.

«Старая акушерка не заслуживала такой смерти», — тихо сказал Гилтанас.

«Я знаю», — произнес Танис. — «Я не убивал ее».

Она принимала меня, и Лорану с Портиосом тоже», — сказал Гилтанас, затем сделал глубокий вдох. — «Танис, здравый смысл говорит мне, что ты единственный, кто мог убить Эльд Айлию. С другой стороны, моя душа надеется, что ты будешь оправдан, во имя спасения сердца моего отца».

«Я буду рад, если ты докажешь свою невиновность», — просто добавил он. Гилтанас смахнул с зеленых глаз золотые волосы. Он казался маленьким в своей черной форме. «Но не ожидай от меня какой-либо помощи. Я не могу помочь тебе. И если ты еще попытаешь что-либо…» Он коснулся серебряного изображения Дерева и Солнца на своей черной куртке, символа города и его стражи. «Мне придется остановить тебя».

Флинт фыркнул. Какой добрый. Но, похоже, Танис понял, так как кивнул, и затем второй стражник занял свое место с другого бока полуэльфа. Танис снял свой меч и ножны, и протянул их Флинту.

Гилтанас со вторым стражником увели друга гнома.

В полдень двумя днями позже Флинт бродил по Квалиносту, пав духом в своих поисках доказательств и гадая, как, во имя мира, он должен собирать улики, касающиеся смерти Эльд Айлии, когда он понятия не имеет, за что ее убили. Он разговаривал со всеми, кто мог хоть что-то знать, от соседей Айлии до женщин, которым она недавно помогала в родах. Он побывал в Башне, чтобы отдать медальон Портиоса и побеседовал с некоторыми из эльфов, чье мнение он еще не знал.

«В записке Айлия сказала, что разобралась в смерти Зеноса», — пробормотал он, сделав паузу, чтобы посидеть у границы Большого Рынка.

Рынок, всегда являвшийся смешением красок и звуков, сегодня был еще более пышным. Он никогда не видел эльфов такими ярко одетыми, какими они нарядились на церемонию Портиоса. Обычно они носили спокойные природные тона; этим же днем мимо его глаз кружил розовый, зеленовато-голубой и фиолетовый водоворот, и далеко не на одном эльфе была маска животного или птицы. К развлечение празднующих, один эльф даже танцевал, наряженный деревом — весь облаченный в темно-коричневую кожу, на голову был надет коричневый мешок из ткани с двумя прорезями для глаз, его вытянутые руки держали ветки осины. Другая эльфийка прикрепила к голове и рукам белые перья и надела белую маску, изображавшую сову. Третья эльфийка металась по мозаике Кит-Канана, наряженная в темно-зеленый костюм дракона — вызывая буйное веселье у своих товарищей, так как драконов тысячелетия не видели на Кринне, если, конечно, они вообще существовали.

Переход Портиоса от юношества к взрослой жизни, казалось, дал квалинестийцам повод вести себя как дети, что они по большей части и делали.

В кои-то веки квалинестийцы отбросили свою характерную сдержанность, и хотя им было не сравниться с пылом гномьего Дня Полной Бороды, они приближались к нему.