Нэнси Берберик - Даламар Темный

Этим утром он не глядел в зеркало. Он не позволил аватару ничего, кроме облачения в мантию и облегчения переполненного мочевого пузыря. Он даже не позволил ему позавтракать, хотя разум гнома и его аватар были так тесно связаны, что голод аватара гном чувствовал как свой собственный.

Он послал аватар по коридорам Башни в сад, где первые дневные лучи заливали внутренний двор. Идя мимо клумб с травами, он ни с кем на заговаривал. Садовники, работавшие там, казалось вообще не заметили его. Трамд не был известен среди них как обаятельный и дружелюбный хозяин.

По команде мага аватар прошел во внешнюю северную башню, в лаборатории которой в течении всей прошлой недели он проводил эксперименты, связанные с облегчением веса предметов, полётами и устранением силы тяжести. Он не вел учета своей работы, не оставлял записей. Всё хранилось в его разуме. Это были слишком секретные эксперименты, исследования для Синей Леди, чтобы доверить их описание бумаге. Чудесные слова новых заклинаний снизошли на него в молитвенном экстазе, когда он возносил хвалу своей повелительнице Такхизис. Эти слова он теперь соединял со своими обширными познаниями, подчерпнутыми в библиотеке Башни. Он соединял их, как поэт соединяет строфы в песню. Слово к слову, фраза к фразе… он стремился создать такое заклинание, которое сделает Синюю Леди, Повелительницу Китиару, блистающим мечом в правой руке богини Бездны. Если он всё-таки сумеет создать заклинание, которое было нужно Такхизис, он получит от неё обещанное. Тело, целое и невредимое, которое ему вернёт сама Темная Королева.

Он долго работал в лаборатории, маг в теле аватара. В полдень он позволил себе пройтись на кухню, чтобы перекусить, а затем снова вернулся в северную башню. Когда в вечерних сумерках он снова покидал лабораторию, его аватар внезапно остановился на пути через внутренний двор. Какая-то тень промелькнула возле ворот, похожая на мага в черной мантии. Последние лучи солнца вспыхнули на серебряных рунах, вышитых на кромке рукавов, охранных и отводящих магию рунах. Наверняка это темный эльф, тот, который убил дракона Трамда в сражении за Сильванести. Чародеишка вроде бы проходил Испытание, как говорили слухи, и очевидно преуспел, так как до сих пор живой. Большинство из недавно прошедших Испытание магов достаточно быстро покидали Башню после него, театрально доказывая, что им необходимо двигаться дальше к своему предназначению. Казалось, этот маг предпочел более легкие пути к славе. Трамд пробормотал тихое проклятие, не собираясь пока убивать или калечить мага, но вдруг запнулся на полуслове.

Призрачная белая фигура отделилась от стены, остановившись во внутреннем дворе. Видимо, она не собиралась следовать за черной тенью за ворота и в Защитный Лес. Она продолжала стоять и ленивый ветерок колебал ее черные волосы. Затем она подняла голову и руки, как лебедь поднимает свои крылья. В следующий миг вспыхнул магический свет и Трамду и в самом деле показалось, что в небо взмыл лебедь.

Реджина из Шелси, подумал он. Ну-ну.

И он тут же забыл о ней. Не было времени думать о таких вещах. Аватар был утомлён, кости ныли, а мышцы дрожали от работы. Он позволил телу пройти в свою комнату и разорвал с ним связь, прежде убедившись, что аватар устроился достаточно комфортно для сна. Нельзя было позволять вещи валяться на полу, как спутанной и сломанной марионетке. Никто не смел злоупотреблять телом Трамда Темного, или этой вещью, за которую его принимали. Аватар безмятежно заснул, чтобы проснуться когда проснется слепой колдун в Цитадели Ночи, чтобы работать следующий день как и прежний, чтобы снова бросать в северной башне вызов силе тяжести.

Горячий ветер дул с Пыльных Равнин, стеная вокруг дамбы, обшаривая корпуса кораблей. Дети бегали в узких промежутках между остовами, смеясь и крича в тенях обездвиженных судов, лишенных моря со времен Катаклизма. Ветер принес и вонь гниющих отходов, раздающуюся на весь Новый Город. Ароматы сладкой выпечки не могли перебить эту вонь. Даже острые запахи трав от чародейских лавок не заглушали вони гор мусора, который жители равнодушно бросали за стены Нового Города. Серокрылые чайки скрипели на кучах отходов, на базаре, по всему городу. Казалось, что Тарсис до сих пор остался портовым городом.

Любой, кто шел по его улицам и тихим переулкам, чувствовал, что у Тарсиса пульс портового города — барабанный бой голосов на рынке, крики женщин, окликающих детей, звуки скрипящих гончарных колес, кузнецы-гномы, старающиеся перекричать собственные наковальни. Попугаи визжали в золоченных клетках, леопарды рычали в загонах на южной стороне рынка, где держали пойманных экзотических животных для продажи богатым гражданам Тарсиса или гостям города. Внезапно появилась мода на белых тигров, этих великих охотников, которые покупались, чтобы бродить у дверей тех, кто считал себя настолько богатым или знаменитым, что опасался похищения. На всём Кринне в богатых дворах были замечены дикие животные, во рвах, окружающих замки богачей, плавали пираньи. Чем больше у человека было диких зверей, тем выше в глазах общественности становился его статус и рынок в Тарсисе делал хороший бизнес на экзотике. На любых экзотических животных, кроме рыбы.

Достопримечательности, запахи, песни тысяч людей в ярких одеждах кружили вокруг Даламара, когда он шел по улицам, пробиваясь от южных ворот через Улицу Гончаров, несколько борделей, имеющих название Аллеи Дев и вниз по Железному Ряду. Он быстро шел по улице, не так стремясь к своей цели, как стараясь побыстрее убежать от шума, от штамповочных прессов, кузниц и оружеен, где воздух был так переполнен криками на гномьем языке, что казалось, что здесь Торбардин.

В Переулке Цветов, где выращивают травы и в магазинах продавались цветы, симпатичная девушка высунулась из окна и что-то крикнула молодому парню, идущему по тротуару. Даламар поднял глаза при звуке ее голоса и незаметно улыбнулся. Он знал ее, она была его любовницей некоторое время назад. Увидев его, она помахала рукой, но её взгляд был прикован к молодому юноше. Он не вернул ей приветствия. Она уже ушла из его жизни и вряд ли возвратится в нее. Ему было наплевать, но он всё равно снова почувствовал себя освобожденным от ненужных обязательств.

Нетерпеливо он проследовал дальше, протискиваясь сквозь толпу и достигнув наконец той части города, которая не носила никакого красочного названия. Это место было известно как Их Квартал или Наш Квартал, если говорящий был магом. Здесь улицы были сужены до переулков. Он прошел мимо Магазина Темной Ночи, мимо Красной Луны, Руки Солинари и наконец достиг Трёх Богов, где находилась его собственная квартира. Он не заходил в внутрь, чтобы поговорить с одноглазым Палантианом, который управлял магазином от имени мага, которого никто никогда не видел. Даламар остановился у дверей, глядя на заполненные травами корзины и яркие оранжевые цветы настурции.