Олег Говда - Выбор

* * *

Ровная дорога, мягкие рессоры, удобный диван, плотно занавешенные окна и молчаливый спутник — именно тот набор, который позволил Мирославу быстро уснуть и безмятежно проспать все путешествие. И проснулся он только после того, как брат Иннокентий отодвинул занавеску. Беззастенчивое июльское солнце тут же ворвалось в полутьму кареты и моментально прогнало дремоту с глаз посла. Отоспавшись, тот уже чувствовал себя достаточно хорошо, а сделав глоток из подаренной смотрителем порта фляжки, вообще пришел в радостное возбуждение.

— Прибыли? — поинтересовался у так и промолчавшего всю дорогу воротного, заметив, что карета въезжает в огромные ворота какого-то замка или монастыря.

Вместо ответа тот пристально оглядел посла, протянул руку и снял с лацкана его камзола какую-то лишнюю пылинку, а потом произнес:

— К Его святейшеству обращаться — 'Магистр'. Разговор не официальный. Рекомендую высказывать исключительно свои личные мысли и суждения. Тем межгосударственных, если Его святейшество не задаст прямых вопросов, лучше не касаться… — потом немного помолчал и прибавил. — Пригласит отобедать — соглашайтесь. От предложения остаться на ужин, буде такое последует, отказывайтесь под любым предлогом…. Добро пожаловать, в резиденцию Его святейшества Магистра Ордена 'Благодати'! — неожиданно громко и торжественно закончил брат Иннокентий напутственную речь.

В этот же момент карета остановилась, и подоспевший привратник, в неизменном сером балахоне, услужливо открыл дверцу и опустил складывающуюся подножку.

Мирослав неспешно вышел наружу и огляделся. Все-таки это был не привычный для него город-замок. Резиденция Магистра представляла собой настоящую крепость, вокруг и внутри которой не возводят ни одного лишнего строения. Ни привычного предместья, ни торговых или ремесленных построек. Только суровый пятиярусный детинец и кольцо мощных оборонительных стен вокруг.

'Интересно, — подумал гвардейский сотник, — от кого Его святейшество так усиленно готов защищаться? По счастливому люду Южного порта и не подумал бы, что правлению 'серых' может хоть что-либо угрожать. Или это дань, уходящим корнями в далекое прошлое, традициям?'

Додумать до конца эту интересную мысль послу не дал брат Иннокентий, тактично но крепко взявший его под локоть.

— Следуйте за мной, — произнес негромко. — Поскольку брат Сигизмунд, коридорный Его святейшества, не вышел нам навстречу, значит Магистр ожидает в малом кабинете, и я должен провести вас туда ходом для личных гостей Его святейшества.

— А что это значит? — слегка опешил от избытка таинственных церемоний Мирослав.

— Только то, о чем я уже говорил… Ваша встреча носит сугубо частный характер. Магистр соизволит пообщаться с иноземным гостем ради удовлетворения собственного любопытства, а не как с послом другой державы.

— Послушайте, брат Иннокентий, — остановился Мирослав. — Я хоть дворянин и сотник гвардии, но в душе — обычный воин. Объясните, в чем смысл всех этих игр? Почему нельзя просто принять посла королевы Зелен-Лога? Выслушать наши предложения, дать ответы, высказать пожелания и проститься. Друзьями, врагами, как получиться или — как пожелаете… Но быстро и четко.

— Ответы на ваши вопросы, сударь, не входят в мои обязанности. Наберитесь терпения… господин сотник, и вы все поймете сами, — неожиданно изобразил подобие улыбки воротный. — И постарайтесь побыстрее снова стать послом.

Обойдя здание детинца против солнца, Мирослав нырнул в совершенно неприметную в стене дверцу, которую он даже и не заметил бы, если б ее услужливо не распахнул перед ним брат Иннокентий.

Три витка не слишком крутых ступеней, и витязь оказался в просторной и уютной комнате, на его вкус, обставленной скорее с изысканной требовательностью женщины, нежели согласно простым вкусам мужчины. Слишком уж много было здесь мягких подушек, вычурной мебели, красивых драпировок и штор. Присутствовали даже цветы. Правда они не стояли на столах, а скромно выглядывали из высоких угловых ваз, но — тем не менее. И никакого оружии, книг или хотя бы графина с вином на каминной полке.

Тогда как сам Магистр производил впечатление человека скорее склонного к аскетизму, нежели роскоши и чревоугодию.

Это был довольно высокий мужчина среднего возраста. Ближе к сорока чем пятидесяти. Сложение определить было невозможно из-за бесформенного одеяния. Но не тучный и не сутулый. Черты лица напоминали кое-как облагороженную скульптором каменную глыбу, но серые глаза при этом смотрели на Мирослава мягко, почти ласково. Одновременно и оценивающе, и с примесью любопытства. Сотник сам так бы взглянул на новорожденного жеребенка или на помет любимой суки. Из-за этого Мирослав вдруг почувствовал себя в роли шута, потешного уродца, неожиданно появившегося среди вялотекущего пиршества, для увеселения гостей. Подобное сравнение разозлило гвардейца, и он, отвесив обязательный поклон, расправил плечи и устремил на Магистра Ордена взгляд прямой и гордый.

— Сотник гвардии Мирослав из рода Белого Волка, путешествующий по своей надобности, — произнес у него за спиной воротный, — с частным визитом к Его святейшеству.

— Рад гостю, — произнес Магистр, пригласительным жестом указывая на кресло перед собой. Сам он восседал в таком же, но стоящем на небольшом возвышении, достаточном, чтоб даже сидя, Его святейшеству не пришлось глядеть на посетителя снизу вверх. Слова глава Ордена 'Благодати' произносил тихо и не слишком внятно. Как человек, привыкший, что все сказанное им будет услышано, даже если он вздумает что-то прошептать посреди многоголосой толпы. — Как дошли? Пролив не препятствовал навигации?

— Рад лицезреть господина Магистра в добром здравии, — ответствовал Мирослав, занимая предложенное место. — Отлично плыли. И поскольку в море я вышел впервые в жизни, то склонен считать, что опасности подстерегающие мореходов в Проливе сильно преувеличены ими же самими.

— Честно говоря, — неожиданно улыбнулся тот. — Я иногда и сам об этом подумываю… Страшилка созданная купцами для того, чтобы максимально взвинтить цены на заморские товары и отбить охоту у конкурентов сходить за ними самостоятельно. А каково сложилось у гостя впечатление от нашего государства?

— Чисто, как в девичьей светелке, — без раздумий привел Мирослав первое пришедшее на ум сравнение. — И так же безмятежно… Но в окошко поглядеть все равно охота.

— Гм, — не слишком довольно хмыкнул глава Ордена. — Никогда не смотрел на это с такой стороны. Хотя, пожалуй, что-то похожее есть. И все же я, скорее, сравнил бы заведенный у нас порядок с образцовой казармой.