Олег Говда - Выбор

— Нельзя. Я же по чужому зову явился. Отец и так заругается… — в голосе Роди прозвучала неожиданная твердость. Видимо, клюнув на размеры змийчика, я недооценил его возраст. — А ты даже не объяснил: зачем звал?

— Просто хотел проверить услышите ли вы меня из-за Барьера. А заодно, спросить, почему Барьер задерживает все живое, а вы свободно летаете туда и обратно?

— Ну, на первый вопрос можно уже и не отвечать, — явно наследуя интонациями кого-то из старших, пробормотал Родя. — А второй ответ в том, что Барьер проложен гораздо больше в мире духовном, чем в реальном.

— Это как понять?

— Извини, Игорь. В двух словах не объяснить, а мне и в самом деле пора.

— Жаль… Ты мне понравился.

— А ты, в следующий раз, когда к Зову прибегнешь, именно обо мне подумай. Тогда меня обязательно отпустят. Наставлений кучу дадут, но задерживать не станут.

Родя оттолкнулся от моего плеча и взмыл в воздух. Какое-то время я провожал задумчивым взглядом, удаляющееся красное пятнышко, отчетливо понимая, что о главном я все-таки будущего Змия так не спросил.

Седые волны столь откровенно выказывали свою неприязнь к людям, что, несмотря на середину лета, ни у кого не возникало желания окунуться в негостеприимные воды Пролива. Ни у матросов 'Бобра', ни у жителей городка, в гавани которого пришвартовался бриг.

Это же надо додуматься до такого — порт Южный! Будто насмешка. Хотя, с точки зрения островитян — название, как нельзя лучше соответствует географическому положению гавани.

Сидя на свернутом в бухту канате и раздраженно сплевывая за борт, Мирослав так глубоко задумался над проблемой взаимопонимания двух народов, — если даже в такой мелочи нет единого мнения, — что не заметил подошедшего Маковея.

— Я бы не стал этого делать, — проворчал неодобрительно капитан. — Море обидчиво, как ребенок. И так же жестоко.

— Ты о чем? — удивился сотник.

— Плевать в море нельзя… Примета плохая. А нам утром выходить… Чего не спишь?

— Да вот, думаю…

— О чем?

— Обо всем увиденном… Туда меня, — он смущенно замялся, но Маковей и так был в курсе. — В общем, как кота в мешке везли, зато обратную дорогу я уже в оба глядел. Ох, и богатейший край!.. Представляешь, — воскликнул восторженно, — бордюры вдоль дороги из тесаного камня. И даже посреди поля — выбелены! Люди одеты опрятно. А дома — как с картинки.

— И что в этом плохого?

— Не знаю, — дернул плечом сотник. — Все, будто понарошку. Какое-то неживое, ненастоящее. Ну, не может крестьянин входить в хлев в чистой рубахе и совершенно не испачкаться. Или пекарь, или кузнец… Я вот вспоминаю нашу замковую прислугу. Для них хуже нет места, чем за столом прислуживать. Чашник за небрежный вид, за каждое пятнышко на ливрее шкуру спустит, а весь день оставаться чистым и аккуратно причесанным еще никому не удавалось. А здесь целую страну, тысячи людей, кто-то в подобной строгости держит. Не по-людски…

— Это их проблемы, — легкомысленно отмахнулся Маковей. — Нашел чем печалиться.

— Не скажи… — не согласился с ним Мирослав. — Уж если правители смогли от людей добиться повиновения даже в этом, то попытайся представить степень их послушания? И с какой готовностью они возьмутся за оружие, если Орден все же решит объявить нам войну?

— Но ведь ты говорил, что Магистр…

— Какой-то мудрец сказал как-то: все меняется, и сегодняшние незыблемые истины, завтра могут стать своей противоположностью. Меня ведь не зря приняли, как частное лицо, друг мой Бобер. Возможно, не все иерархи Ордена придерживаются одинакового с Магистром мнения. И Его святейшество решил, что если он примет посла королевы Зелен-Лога официально, то тем самым даст возможность своим недругам, что-то предпринять против его власти…

— Очень дипломатично сформулировано, но, к сожалению, именно так и обстоят дела… — донесся из пристани тихий голос, совершенно невидимого во тьме ночи человека. — Разрешите подняться на борт?

— Кто здесь? — встревожился Маковей. — Вахтенный! Почему посторонние шатаются возле судна?

— У трапа никого нет, капитан! — отозвался вместо вахтенного боцман. — А запретить жителям прогуливаться по пирсу я не имею прав… Они же нечем предосудительным не заняты. Глазеют на бриг, да и только…

— Так что касаемо моей просьбы? — настойчиво переспросил таинственный незнакомец.

— Подымайтесь, — нехотя буркнул Маковей. — Вахтенный! Пропустить!

— Голос странно знакомым кажется, — произнес Мирослав. — Где-то я его совсем недавно слышал. Звучал он немного иначе, но слишком уж интонации характерные…

— Ты не ошибся, сотник, — подтвердил его догадку незнакомец, приближаясь и произнося слова четче и гораздо властнее. — Мы и в самом деле беседовали с тобой не далее, чем нынешнем полднем.

— Ваше святейшество?! — воскликнул изумленно Мирослав.

— Тише, — попросил тот, надвигая ниже капюшон. — Не надо громких титулов. Всего лишь — брат Маркес.

— Как будет угодно, Вашему… брату Маркесу. Но, что случилось?

— Обычные неурядицы, неизменно возникающие, когда в органах власти слишком много народу, — небрежно, как о совершенно незначительном пустяке ответил глава Ордена. — У каждого иерарха имеется свое мнение, а пока всем растолкуешь целесообразность того или иного действия, зачастую потребность в нем уже отпадет за ненадобностью или в связи с тем, что минули все разумные сроки. Увы — такова плата за чрезмерное заигрывание с народом…

Капитан и сотник недоуменно переглянулись, совершенно ничего не понимая.

— Пообщавшись с вами, — объяснил Магистр, — я пришел к выводу, что ожидать одобрения моих действий со стороны Совета иерархов совершенно напрасная трата времени. Как и дожидаться вашего возвращения, с разрешением от королевы. Запрета на путешествие частным лицам нет? Нет. А чем брат Маркес не частное лицо? Отчего бы ему не попутешествовать немного? Как вы считаете?

— Собственно, вы вправе сами принимать то, или иное решение… Тем более, у себя… — пожал плечами Маковей. — Но как оценят исчезновение Вашего святейшества другие? Так некстати, имевшее место сразу после нашего визита, и совпавшее по времени с отплытием 'Бобра'? Я даже боюсь предположить, как это отразиться на отношениях между нашими государствами?

— Можете поверить, — нехотя промолвил глава Ордена, — хуже уже не будет. Вчера, на вечернем заседании Совета иерархов, было принято решение напасть на Зелен-Лог еще этой осенью…

— Что?! — воскликнул Мирослав. — И вы, Магистр, хотите отправиться с нами? Одни? Во вражескую страну?

— Я охотно дам ответы на все вопросы, — поднял руку останавливающим жестом… брат Маркес. — Но не лучше ли будет: во-первых, разрешить подняться на борт также сопровождающим меня, гм… братьям? Не волнуйтесь — их всего дюжина. А во-вторых, нам самим укрыться в каюте? Хоть брат Вильгельм предан лично мне, но у Совета везде свои глаза и уши. И именно по этому, если вы, капитан, не страшитесь ночного плаванья, я рекомендовал бы отдать швартовые, как только мои люди взойдут на палубу.