Ника Алова - Братья

— Предателя, — веско проговорил Иерарх. — Начнем непременно с предателя. А уж затем пустим в дело магов, нашу загадочную охотницу и ее дружка. Приступайте, соберите их кровь, и, конечно же, кровь нашей драгоценной новообретенной Хранительницы.

Он, наконец, повернулся к пленникам лицом, и отвесил Салире насмешливый поклон. Девушка только на короткое мгновение встретилась с ним взглядом, но этого, видимо, оказалось достаточно.

Иерарх стремительно побледнел, подбежал к девушке, схватил ее за плечи и сильно тряхнул.

— Отвечай! — крикнул он. — Что ты знаешь? Отвечай!

Салира лишь продолжала насмешливо смотреть ему в глаза. Кляп не позволил ей ничего сказать вслух, но, судя по всему, и взгляда оказалось достаточно.

— Неужели ты думаешь, — фыркнул Иерарх, выпуская девушку, — Что я куплюсь на твою наглую ложь?

Хранительница в ответ лишь неопределенно пожала плечами, точно сожалея о непоправимой глупости собеседника.

Первосвященник, тем временем, вытащил из ножен на поясе нож, и присел на корточки возле Лиада. Один из храмовников услужливо пристроился рядом, держа стеклянную чашу в форме правильной полусферы.

Остальные стражи, повинуясь нетерпеливому жесту Иерарха, с поклоном покинули зал через открытые Рузией двери. В зале сразу же стало очень тихо и жутко, из-за того, наверное, что единственным источником света остался мерцающий голубым Кристалл.

Собрав кровь Лиада, Первосвященник отлил две малых мерки во вторую такую же чашу, а остальное попросту выплеснул на пол, и, вытерев чашу тряпкой, принялся за Рузию. Остатки ее крови точно так же отправились под ноги. Иная судьба выпала лишь крови Салиры, собранной последней. Ее Первосвященник оставил в чаше. Иерарх с торжествующей улыбкой на лице наблюдал за процессом. Ему даже не требовалось отдавать никаких распоряжений, Вемар хорошо подготовился к ритуалу.

Наконец, кровь была собрана и смешана. Иерарх извлек из кармана своей мантии небольшой пузырек, отмерил двенадцать капель какой-то жидкости в чашу с кровью, и перемешал ее содержимое серебряной ложкой.

Тэйнен скосила глаза на Роана. Глаза его были закрыты, но лицо выглядело серьезным и сосредоточенным, будто маг чего-то выжидал. Криан, напротив, внимательно следил за каждым движением храмовников.

— Руки, Вемар, — скомандовал тем временем Иерарх. — Помни, непременно левые.

Тем же ножом Первосвященник принялся за запястья пленников. Тэйнен глухо охнула в кляп, когда он полоснул ее глубоко. Иерарх следовал за ним, мягкой кистью из конского волоса нанося на порезы смесь из чаши. Там, где она соприкасалась с вытекающей из пореза кровью, появлялось голубоватое сияние, похожее на свечение Кристалла.

— Ваше Священство, но как мы заставим их выпить кровь? — с трудом оторвав завороженный взгляд от этих мерцающих «браслетов», спросил Первосвященник. — Ведь они же тогда…

— О нет, мой мальчик. Колдовать они не смогут. Или ты забыл о том обруче, что разыскал для меня? — с почти отеческой улыбкой ответствовал ему Иерарх. — А я ведь выяснил, что эта штука на некоторое время может обезвредить любого мага. Так что я буду надевать на них обруч, а ты — вытаскивать кляп и вливать наше снадобье.

По лицу Криана пробежала тень отчаяния, когда он увидел в руках храмовника загадочный обруч, с виду казавшийся обычной полосой серебра, украшенной какими-то желтоватыми камнями, и расчерченной непонятными линиями. Роан же остался спокойным. Во всяком случае, внешне.

Обруч был очень холодным, буквально ледяным, словно на голову девушке его надели, достав прямиком из глыбы льда, а не сняв с головы Роана. От его прикосновения мышцы ослабли, а мысли перепутались. Тэй даже перестала на некоторое время осознавать, где она находится, и что с ней делают. Влитая в рот смесь на вкус оказалась безумно горькой, совершенно не похожей на кровь, из которой по большей части состояла. Впрочем, было в этой горечи и кое-что хорошее. От нее моментально прояснилось в голове. Едва Тэйнен последней проглотила свою долю, светящиеся полосы вокруг запястий погасли, а порезы исчезли, словно их и не было.

Иерарх внимательно осмотрел ее руку, и удовлетворенно улыбнулся.

— Мы все сделали правильно, — сказал он Первосвященнику. — Ритуал Единения Крови успешно завершен, и теперь можно приступать к ритуалу Изменения.

Вемар с поклоном подал Иерарху чашу с остатками крови Хранительницы, а тот отцепил с пояса небольшую фляжку, и вылил из нее в кровь какое-то зелье. По залу пополз резкий, горьковатый аромат мяты и еще каких-то незнакомых Тэйнен трав.

— Сейчас мы попотчуем наших незваных, но очень долгожданных гостей еще раз, — с торжествующей усмешкой проговорил Иерарх. — И с магами будет покончено раз и навсегда.

На вкус зелье оказалось неожиданно сладким, даже приторным, словно смесь меда и варенья, не слишком щедро разбавленная водой. Во второй раз обруч уже не подействовал так сильно, Тэйнен продолжала сознавать, где находится, но сопротивляться рукам, вливающим ей в рот содержимое медной чашки, не было никаких сил.

Впрочем, едва жидкость достигла желудка, все стало еще хуже, чем в прошлый раз. Она просто снова стала маленькой девочкой, бегающей по опушке леса с корзинкой, и собирающей землянику. На ярком летнем солнце ягоды переспели, они давились даже от легчайшего прикосновения пальцев, и девочка, счастливо смеясь, слизывала густую алую массу, пачкая ею лицо.

Эта девочка была она и не она, Тэйнен видела ее со стороны, но в то же время чувствовала на языке вкус ягод, и ягодный сок стекал по ее собственному подбородку. Звенели многочисленные насекомые, легкий ветерок колыхал траву и верхушки деревьев, небо было таким голубым, а она так устала…

Тэй почти уже заснула на шелковом ковре травы, когда чьи-то руки настойчиво принялись расталкивать ее. С трудом разлепив тяжелые веки, девушка увидела лицо молодой женщины, обрамленное невесомым ореолом вызолоченных солнцем волос. Очень знакомое лицо. Она видела его совсем недавно, в книге, и бесконечно давно, в забытом детстве.

— Мама…

Женщина отвесила ей звонкую пощечину, а потом еще и еще одну.

— Очнись немедленно, — сердито приказала она.

— Но я…

Четвертая пощечина привела ее в чувство. Лесная опушка исчезла без следа. Вокруг снова был огромный, холодный и темный зал, а перед лицом, совсем близко, мерцающие грани Кристалла.

Обруч ледяным кольцом сжал лоб, лишая воли, но Криан из последних сил уцепился за самую важную мысль. Нельзя было забывать одно единственное заклинание, помогающее против дурманного зелья. То самое, которому много лет назад научил его отец. Конечно, безоаровый камень, спрятанный под язык, был бы куда действеннее, но где ж его теперь достанешь…