Степан Кайманов - Практическая антимагия

– Многотысячной? – огорчился Пронт. – Но мне сказали…

– Где они могли набрать столько? – удивился Маркус.

– Известно где: у Астока. Народу-то в той битве полегло немерено, – ответил я. – Да и эленхаймцы дохнут каждый день.

– Но ведь прошло столько времени…

– Сколько? Это не срок. Я видел мертвяков и постарше. Думаешь, всю свою поганую жизнь некромаги только и занимаются тем, что воскрешают мертвецов?

Маркус пожал плечами.

– О нет, – продолжал я, – с тех пор как возникла некромагия, многие ее представители бились над тем, чтобы продлить мертвякам жизнь. Небезуспешно, между прочим.

– Да откуда ему знать! – завелся следопыт. – Если он полтора месяца не вылезал из замка. А я собственными ушами слышал, как маги…

– У нашего Анхельма очень много необычных способностей, – вновь вмешался Маркус. – В том числе и та, что позволяет покидать на время тело. Ох, как этот дар порой осложнял нам работу…

Я затряс кулаками:

– Если бы не перстень, дал бы тебе в морду.

– Так попробуй, ухо поросячье! Я его сниму.

– Ухм-рр, – зарычал я от гнева орком.

– Перестаньте, – покачал головой Пронт. – Нашли время для драки. Как дети.

Я опустился на кровать и уставился в пол. Цепочка четких следов тянулась от самой двери.

– Вам их не жалко? Эрика, Буверта, солдат? – Я вздохнул. – А что будет с Даром? С Клариссой? С ее отцом?

– Через пару часов отправим их в южную крепость. В Ают. Там они будут в полной безопасности. – Пронт немного помолчал. – Так сколько их, мертвецов, на самом деле?

– Три – четыре тысячи. Может быть, больше.

– Да, не ожидал я, что Узуйкам настолько глуп, – улыбнулся он грустно.

– Нет, это вы – глупцы. Зачем ему армия, когда под его знаменами выступят лучшие колдуны и некромаги, а в руках у него Близнецы и моя дочь. Три Сосуда, наполненные магией до краев. Даже я не представляю, какой силы заклинания он сотворит, имея такую колдовскую силу. В любом случае легкой победы Арцису не видать. И лишь небожителям известно, чем эта война обернется для Эленхайма.

Я чувствовал, как погружаюсь во что-то вязкое и холодное. Страх обвивал меня скользкими змеями, они забирались в самое сердце. Мне нестерпимо захотелось, чтобы Маркус воспользовался перстнем. Чтобы я опять нырнул в океан тьмы, только не на время, а навсегда. Чтобы меня убили прямо сейчас. Мертвецы не страдают.

Меч Арциса будет неразборчив и безжалостен. Он будет убивать, убивать, убивать. Пока последний враг не умрет.

Моя дочь…

Она погибнет.

Исчезнет в горниле подлой войны.

Прости, Лиля. Я не сумел. Король, твой убийца, оказался умнее твоего отца. Будь Арцис проклят! Будь проклят весь его вонючий род! Пусть сдохнут его дети, пусть…

По щекам побежали слезы. Горячие угольки в холодном мраке безнадеги и горя.

– Ты чего это – плачешь? – стал насмехаться Маркус, но мне было плевать. – Неужто так испугался за свою жизнь?

Если бы за свою. Зачем мне жить? Ради чего? Ради мести? Ее и без того было слишком много. Небожители, пусть они меня убьют. Но нет, они не убьют, что бы я ни сделал. Моя сила нужна им. Да и прорицательница… Она еще ни разу не ошиблась. А значит, битва у замка Пяти мечей не станет для меня роковой. Я выживу и, несмотря ни на что, буду жить, буду мучиться, буду ждать прихода Хашантара.

Слезы продолжали литься. Я упал на кровать и закрыл глаза, пытаясь сбежать во тьму. Но солнечные лучи, бьющие по векам, не позволили мне такой роскоши. Они лезли и лезли. Точь-в-точь как в день Испытания. В день великих страданий и великого счастья. В день, когда обычный босоногий мальчишка превратился для всех сельчан в небожителя. В день, когда я впервые попробовал магию на вкус.

Почему я? Почему именно я? Проклятый антимажий дар. Если бы не он, пек бы сейчас себе где-нибудь хлеб. Или играл на гуслях. А потом возвращался домой. К Марте и Лиле. К Марте и Лиле.

– Анхельм, – голос Пронта вытащил меня из темноты. – Если ты переживаешь за дочь…

– Что? – Я подскочил с кровати. – Что с Лилей?!

Меня колотило, как от озноба.

– Успокойся. Я предупредил Арциса, и он пообещал мне, что ни один волос не упадет с ее головы. А если упадет хотя бы один по вине горячего солдата, то его вздернут на первом попавшемся суку.

– Я тому свидетель, – подтвердил Маркус. – Собственными руками держал почтового голубя с этим сообщением. С ней все будет в порядке. Не забывай, у меня тоже есть дети.

Я посмотрел ему прямо в глаза. Вроде бы он не врал. Как и Пронт. Невзирая на новость, коленки по-прежнему подрагивали, и я вновь опустился на кровать.

Мрачные мысли легко и быстро летели из головы. Вскоре, не считая тревоги о дочери, осталась одна: с самого начала нас использовали. Выкопали, словно червяков, насадили на блестящие крючки и бросили в воду, чтобы поймать крупную рыбу. Опасную и вонючую.

– Ты доволен? – спросил Пронт.

Я молча кивнул. Не то чтобы я был полностью доволен, да и Пронта с Маркусом все еще хотелось разорвать на куски, но на сердце стало заметно легче. Надо отдать им должное: вели они себя достойно. Агенты его величества, в отличие от меня, с самого начала знали, чем королевская авантюра рано или поздно закончится – неравным боем у замка Пяти мечей. Возможно, последним боем в их жизни.

Храбрости было не занимать ни тому, ни другому. Ни разу они не выдали себя, ни разу не позволили усомниться в честности Арциса. Отважно стерегли его жестокий план – истинный план, обрекающий всех нас на гибель. Я бы так не смог. Так искренне смеяться, с таким наслаждением пить вино, споря о его вкусе, и курить табак, пуская колечки, но при этом знать, что черный всадник уже завис над тобой.

– Моя свобода… – начал я с обидой. – Как быть с ней? Или от грамоты о моем освобождении осталась только горстка пепла в камине, а, Маркус?

– Успокойся, с твоей свободой все в порядке, – завелся он и нервно дернул ящик стола. – На, – он вынул грамоту и показал ее мне, – смотри. Клянусь небожителями, если переживу эту битву, сам сниму ошейник, а после – обниму тебя как друга. И отпущу.

– А если не выживешь? – ухмыльнулся я. – Тогда…

– Тогда я исполню клятву, – не дал договорить Пронт. – Но, надеюсь, до этого не дойдет.

– Ну… – начал Маркус, под моим горящим взором убирая грамоту в стол. – Теперь ты будешь драться, как демон?

– Как сто демонов, – ответил я и заулыбался, вспомнив пророческие строки.

– Нехорошо улыбаешься, – сразу подметил Пронт.

– Знаете, кого я вижу перед собой? Мертвецов, покойников, – продолжал улыбаться я.

Не мог удержаться. Уж если не разорвать агентов в клочья, так хоть немного покусать.

– Рад, что наша возможная гибель тебя так забавляет, – нахмурился Маркус.

Следопыт с непониманием поглядел на агентов, после – на меня. Рука его опять оказалась на ножнах.