Руслан Мельников - Алмазный трон

В ней же осталось хоть что-то? Хоть какая-то колдовская сила?

Тимофей оглянулся.

Арина была рядом. Даже, пожалуй, слишком рядом. Обнаженная, перепачканная грязью и кровью, она шла к нему, топчась по копошащимся ошметкам Кощеева тела. И не просто шла.

Правая рука ворожеи была опущена. Поводя ладонью над полом, она словно черпала воду из невидимых потоков.

Наверное, в самом деле черпала. А почему бы и нет? Раньше, когда Кощеевы останки были заключены в магические кристаллы-саркофаги, Угрим так же брал из них силу Черных Костей.

Левую руку гречанка протянула к Тимофею. Губы и пальцы Арины чуть шевелились. Ворожея колдовала. И ее пальцы — все ближе, ближе…

Еще немного, еще пара шагов, еще пара мгновений — и рука гречанки коснется Тимофея. А вместе с ней коснется его и колдовство Арины.

На миг Тимофей позабыл обо всем, даже о Кощее. Отшатнулся. Шагнул от ворожеи назад и в сторону. Ему было чего опасаться. В последний раз, когда Арина прикасалась к нему, гречанка подмяла его волю и подчинила его разум.

Тимофей поднял меч, направив острие меж грудей молодой женщины. Арина не навья тварь, она ведь не попрет на рожон, рассекая сама себя.

— Остановись! — приказал он.

Такое уже было однажды. Они уже стояли вот так же у опочивальни ищерской княгини. Он уже пытался остановить гречанку, уперев ей меч в грудь. Тогда не вышло. Да и сейчас выйдет вряд ли. Сейчас ему нужна эта колдунья. Нужна живой. Без ее помощи он не сможет помешать Кощею.

Разделенные куски навьей твари и лужицы черной крови с омерзительным чавкающим звуком сливались друг с другом и входили друг в друга. Бесформенные фрагменты срастались, разорванное тело обретало прежние очертания.

Времени оставалось мало.

Арина не прекращала своей непонятной волшбы. Гречанка шептала заклинания, собирала магические токи, подпитывалась навьей силой, восстанавливая то, что было отдано ханьской Стене. И тянулась, тянулась к Тимофею, напирая на меч…

Крысий потрох! Тимофей отступил на шаг, на два, стараясь держать никейскую ворожею на расстоянии вытянутой руки и клинка в руке.

И еще на шаг. Нанизать Арину на меч он попросту не мог. Остаться сейчас с навьей тварью наедине означало проиграть.

А подпустить гречанку к себе… Намного ли это будет лучше? И будет ли лучше вообще?

— Что ты задумала, колдунья? — процедил Тимофей.

Его будто не слышали.

— Отойди от меня, — потребовал он. — Не прикасайся ко мне. Займись лучше тварью, пока она не занялась тобой.

Арина наконец остановилась, взглянула в глаза Тимофею. Перестала бормотать невнятное.

— Для того чтобы заняться ею, мне нужно узнать заклинания, которые однажды обратили ее в Черные Мощи, — услышал Тимофей тихий усталый голос ворожеи. — Во мне уже достаточно сил, чтобы бороться, но без этих древних заклинаний тварь из мира мертвых не победить. Впрочем… — Она невесело усмехнулась. — Впрочем, Бессмертного вообще невозможно победить. Его можно только остановить. Навсегда или на время. На короткое время или надолго. Его можно пленить и запереть в кристаллы. Как было раньше. Но… — Она вздохнула. — Но мне нужны заклинания.

— Ты же читала волховские книги, — вспомнил Тимофей. — Ты знаешь их наизусть. Там должны быть…

— Нет, — не дослушав его, покачала головой Арина. — Таких заклинаний там не было. Манускрипты библиа матогика писались слишком поздно. Многое к тому времени забылось. Книги содержали немало ценной информации о Костях-реликвиях, но не всю.

— И что ты хочешь от меня?

— Возможно, у тебя есть то, что мне нужно. То, что нужно нам.

— У меня? — опешил Тимофей. — Я-то тут при чем?

— Эта тварь. — Арина брезгливо пнула проползавшую мимо руку с плечом и фрагментом грудины. — Она ведь открыла тебе, как шесть чародеев разорвали ее плоть на шесть частей и заточили эти части в шесть кристаллов?

Тимофей молча кивнул. Кощей действительно показал ему, что и как сотворили с ним Шестеро. И Арина вполне могла слышать Кощеевы слова, предваряющие это.

— И ты… — Арина облизнула сухие губы. — Ты узнал заклинания, которые были произнесены над тварью?

Ах, вот оно что! Тимофей снова кивнул. Да, он слышал эти заклинания. Правда, не запомнил ни слова — даже не пытался запомнить, но ведь слышал же, когда благодаря Кощеевой волшбе стал свидетелем ритуала Шестерых.

— Так убери меч и позволь мне прикоснуться к себе. Прикосновение ускорит познание.

Они смотрели друг другу глаза в глаза.

— Откройся мне, пусти в свою память. Тогда я тоже узнаю нужные заклинания. И смогу их повторить.

Пару мгновений Тимофей колебался. Открыться? Пустить? Стоит ли? Можно ли доверять колдунье? А есть ли у него сейчас выбор? И есть ли Арине смысл обманывать его?

Что ж, ладно… В прошлый раз Арина подчинила его волю, приложив к его губам свою кровь и запечатав ее поцелуем. Теперь он будет умнее. Он проследит за тем, чтобы не было ни крови, ни запечатывающего поцелуя. Только прикосновение — и все.

Тимофей убрал меч. Позволил Арине сделать последний шаг. Успел подумать о том, какая все же сила и какой соблазн кроется в этом женском теле.

Пальцы гречанки коснулись его лица, тронули между глаз.

Тимофей вновь ощутил в себе чужое присутствие. Не столь явное, но от того не менее неприятное.

Сколько все это длилось? Сколько времени они потеряли, стоя между копошащимися частями Кощеева тела? Мгновение? Два? Десять? Больше? Тимофей не знал.

Арина убрала руку. Первые звуки древнего заклинания, считанного из его памяти, сорвались с уст ворожеи.

Пять! Всего лишь пять частей навьей твари еще оставались разделенными. Срастутся они — и Кощей вновь станет полновластным хозяином тронной залы. И всего этого мира тоже.

Пять… Пять крупных кусков, втянувшие в себя мелкие ошметки, впитавшие уже все кровавые лужицы и капли, трепыхались и дергались. Сползались друг к другу.

Правая половина тулова, соединившаяся с правой рукой. Нижняя часть, к которой приросли ноги. Нашедшие друг друга голова, шея, левое плечо и левая рука. Часть грудины, царапающая ребрами пол. Позвонки с кусками костей и плоти, нанизавшиеся на хребетную нить, как крупные бусины, и извивающиеся на каменных плитах, подобно уродливому костлявому змею.

Крысий потрох! Пять — это уже очень мало. Это даже меньше, чем шесть, как было раньше. А может стать еще меньше. Если дать живым ошметкам соприкоснуться.

Нельзя! Ни в коем случае нельзя такого допускать!

Тимофей ворвался меж ними, расшвырял куски разорванного тела никак не желавшего умирать. Арина, не прекращая бормотать заклинания, подхватив с пола горсть самоцветов, бросилась к той части твари, которую венчала голова. Алмазы посыпались на плоть, ворочающуюся посреди черной кровавой лужи.