Андрей Кощиенко - Черт-те где

– Что, половину? – тихо спросил Коин.

– Да, половину! А эта старая… – Хель внезапно прервалась и, глядя на присутствующих своими прозрачными глазами, сказала неожиданно спокойным голосом: – Я ей это припомню! Надеюсь, вы не забыли, что обещали выполнить одно мое желание?

– Наш уговор остается в силе, Хель, – ответил за всех бог торговли, ежась под взглядом богини смерти, – но я надеюсь, ты не потребуешь ничего такого…

– Посмотрим! – отрезала Хель. – А пока давайте вернемся к нашей проблеме. На чем мы остановились?

– На любви… – осторожно подсказал бог войны, смешно вытягивая трубочкой губы.

– Да! Можно надеяться, что ради любви избранный пожертвует собой… – сказал Коин.

– Но мы не в курсе, когда исполнится пророчество. Это могла бы знать Сатия, но ей некогда заниматься с нами всякой ерундой! Как угадать, что избранного пора влюблять? Не можем же мы держать его в состоянии любви веками? Или сможешь? – спросила Хель, обращаясь к богине любви.

Та в ответ отрицательно покачала головой.

– Смертные только раз могут испытать истинную любовь, – тихо произнесла Мирана. – Но чтоб веками… Да они столько и не живут… – Богиня снова покачала головой.

– Ну есть же у нас долгоживущие! Эльфы, гномы… Найди там кого-нибудь! – раздраженно предложила Хель.

– У долгоживущих свои судьбы… И я не думаю, что их можно легко изменить…

– Опять Сатия! Мы что, не можем вызвать сюда эту маразматичку? Мы тут что, вообще никто? – яростно зашипела Хель.

– У меня идея! Дети! – громко воскликнул бог войны, поднимая вверх правую руку с отставленным указательным пальцем.

– Что дети? – переспросил Коин.

– Смертные очень любят своих детей! И, не задумываясь, жертвуют собой ради них, – радостно сообщил Марсус. – Я много раз видел, при штурмах осажденные в первую очередь пытаются спасти детей. Ну и женщин…

– Хм… хорошая идея! Только у избранного нет детей… – сказала Хель.

– Ну так будут! Процесс известный, богиня любви есть. Не вижу никаких проблем! – громко сказал Марсус. – Или есть проблемы, Мирана?

– Нет… – неуверенно сказала богиня любви, – только вот судьбы…

– Слушай, Мира! В конце концов, ты богиня или нет? – перебил ее бог торговли.

– Богиня! Просто дар любви меняет судьбы, а судьбы это…

– А судьбы это Сатия! Понятно! – перебила ее Хель. – Значит, сама, без нее, ты ничего сделать не можешь?

– Нет, ну почему, могу…

– А если можешь, тогда делай!

– Хорошо, – кивнула головой Мирана, – я подарю ему истинную любовь!

– Не ему! – сказал Коин.

– А кому? – с удивлением спросила богиня любви.

– Не ему! – твердо сказал бог торговли. – И вообще не лезь к избранному. Если ты одаришь его, то вполне возможно это будет расценено, как попытка изменить пророчество… и может случиться так, что мы тебя тогда больше не увидим…

– А… ну да… А как же тогда? – растерянно спросила Мирана.

– Действуй через его избранницу! Пусть она полюбит его, а он загорится ответным чувством, – ответил Коин.

Мирана наморщила лоб, пытаясь осмыслить услышанное. За столом наступила тишина.

– Кои, я, конечно, понимаю, что ты разбираешься во многих вещах, но все-таки любовь, похоже, не твоя стезя! Откуда возьмется избранница, если он никого не любит? – нарушила длинную паузу Хель.

– Вы что, не слышите меня, что ли? Я же сказал, пусть его кто-нибудь полюбит! А он полюбит в ответ! Что тут сложного? – рассердился Коин.

– Ну… это непросто… – растягивая слова, задумчиво сказала богиня любви, – совсем непросто…

– А кто сказал, что спасать мир – это легко? Зато скучно не будет! Придумаешь что-нибудь новенькое, покажешь, на что ты способна!

– Вот уж не думала, что ты у нас сторонник перемен, – удивленно сказала Хель, обращаясь к богу торговли.

– О, вы еще и половину обо мне не знаете! – самодовольно ответил тот. – Значит, так, предлагаю план! Поскольку богиня судьбы у нас вне игры, будем действовать без оглядки на равновесие, так сказать, по обстоятельствам, – энергично потер руки бог торговли. – Основная надежда у нас на Мирану! Она должна обеспечить избранному любовь и детей, ради которых он пожертвует собой, спасая наш мир.

Все сидящие за столом разом посмотрели на растерянно хлопающую глазами богиню любви.

– Но и остальным тоже не стоит оставаться в стороне, – в том же духе продолжил Коин. – Пусть каждый из нас попробует привязать избранного к нашему миру, используя свои возможности. Лично я намереваюсь позаботиться о его благосостоянии. Даже если Хель и права в том, что смертные перед завесой бросают все, но случаи разные бывают… Может, он захочет чтобы нажитое не пропало! Поэтому каждый из нас должен что-нибудь предпринять для своего спасения. Только учтите – никакого прямого воздействия на избранного! А то до конца света не доживете… – усмехнулся бог. – Еще вопросы или идеи есть? – после небольшой паузы спросил он.

Ответом ему была ошеломленная тишина.

– Ну и отличненько. Тогда действуем по моему плану!

Лежу… дышу… Лежу на чем-то мягком и нехолодном. Уже хорошо… Медленно приоткрываю неожиданно тяжелые веки.

– Господин княжич, вы очнулись?

Фокусируюсь на вопрошающем… Низшая… Тетка… Не Хель… Это тоже хорошо… Опять закрываю глаза.

– Господин княжич? – Шорох одежды, легкие удаляющиеся шаги, стук двери.

Быстрый шепот:

– Княжич… доложить… Господин князь… Шу-шу-шу… – Стук закрываемой двери. Приближающиеся шаги…

– Господин Эриадор, как вы себя чувствуете?

Открываю глаза и впериваюсь взглядом в глаза служанки.

– Господин княжич? – Служанка меняется в лице.

Неохота мне с ней разговаривать… Мне бы мозги в кучу собрать, а не со служанкой болтать… Обойдется…

Бамс! Грохот распахиваемой двери.

– А, очнулся красавец!

Перевожу взгляд на ворвавшегося. Кто это? Мм… Его высочество святейший князь Шартон Аальст, отец Эри, точнее теперь мой отец. Хм… откуда я это знаю?

– Ну, что скажешь? – Князь с размаху плюхнулся в кресло рядом с моей кроватью.

– А что бы ты хотел услышать? – с трудом ворочая языком, отвечаю я.

Князь, похоже, не ожидал встречного вопроса и малость притормозил.

– Что я хочу услышать? Что я хочу услышать? Для начала я хочу услышать о том, как мой сын украл у меня книгу и амулет! – повысил голос князь.

Черт, я такого не помню… Эри, что ли, подсуетился? Вот не было печали за чужие грехи отвечать…

– Не украл, а взял попользоваться…

– Попользоваться? А служанку ты что, тоже взял попользоваться?! – еще повысив голос, продолжил князь и, оглянувшись на стоящую у стены девушку, заорал ей: – Пошла прочь, дура!

Та молнией метнулась через комнату. Н-да, высокие отношения, подумал я, провожая взглядом исчезающую в дверях юбку. Какую служанку я у него взял? А, наверное, это ту, которую Эри выпотрошил… Интересно, сколько еще грешков за ним?