Татьяна Гуркало - Mир как перекресток

Глава одного из эльфийских Старших Домов развлекался. Уже больше года, но развлечение ему до сих пор так и не наскучило.

Этот эльф всегда любил театр. С удовольствием посещал его во всех мирах, куда его заносила судьба. Если, конечно, театры в тех мирах существовали. Он даже представлениями бродячих актеров не брезговал. И вдруг такой подарок. Великолепная смесь трагедии и комедии прямо дома. В главной роли бывшая жена, когда-то, вероятно, любимая, но на данный момент все хорошие чувства убило раздражение. Ну не может хоть сколько-то умному мужчине нравиться женщина, которая воспринимает его как зависимого от нее глупца и не стесняется это демонстрировать. Отвязаться от этой дамы было очень сложно. Пришлось откупаться, клясться в вечной дружбе и одаривать должностями ее, то ли родственников, то ли фаворитов, то ли внебрачных сыновей. Разбираться он даже не пытался. Единственным, что не давало ему прибить бывшую жену и спрятать труп куда подальше, была дочка. Которую на данный момент одна половина Дома старательно искала, а вторая очень сочувствовала и надеялась, что ее не найдут.

Дочь пропала из охраняемой комнаты, в которой ее закрыла маменька из-за очередного отвергнутого жениха. Утром нашлись свидетели, которые утверждали, что в окно к девушке влез мужчина. Ближе к вечеру к ним присоединились свидетели утверждавшие, что накануне видели младшего сына Гейтена, первого внутренней стражи. Глава дома уже тогда заподозрил, что поиски дочери будут проходить весело и безуспешно. Ни один из сыновей Гейтена глупцом не был, а уж младшенький…

О, этот мальчишка сумел обвести вокруг пальца зажравшийся совет. Сумел сбежать, когда ему решили отомстить. Сумел найти место, где его никто не посмел бы и пальцем тронуть. Сумел не втянуть в свою месть семью. А узнав, что глава Дома вынужден подписать его смертный приговор, чтобы не допустить раскола внутри Дома, сумел поклониться и пообещать не давать повода отцу и главе Дома пожалеть о том, что они ему об этом приговоре сказали первому.

Достойный мальчик.

Время с тех пор тихонько шло. Гейтен так же тихонько избавлял Дом от всех, кто посмел бросить вызов ему, его сыну и даже косвенно его сюзерену. Еще лет двадцать и можно было бы без особого вреда придумать какой-то героический поступок, за который можно будет отменить смертный приговор.

Оказалось, мальчишка успел раньше. Он придумал, как вернуться в родной мир и забрать оттуда свою подружку детства. Еще и имел наглость письменно попросить ее руки у отца, впрочем, ответа ждать не стал.

Вот с тех пор его и ловили. Искали по всему миру, так как ни к одной арке тоннеля он не приближался.

Глава Дома был уверен, что не найдут, мальчик нашел какой-то обходной путь. Поэтому он с удовольствием наблюдал за представлениями, разыгрываемыми бывшей женой и недобитыми врагами Гейтена. Великолепные представления, на самом деле. Все эти личности так боялись, что глава Дома отвлечется от поисков, что обновляли ему память через каждых три дня, им, наверное, казалось, что ненавязчиво.

Хранящий еще одного Старшего Дома ловко и аккуратно перебирал механизм потайной двери, ведущей на один из подземных уровней под замком Ахлар. Доверить эту работу он не мог никому. Слишком она важна. Он все еще верил, что спрятанный за этой дверью уровень не пригодится, но надежда таяла с каждым днем. Времени оставалось слишком мало.

Это тяжело — знать, что ничем не можешь помочь сыну. И никто не может. Спасти мальчика сможет только слепая удача, если пожелает. А ей, похоже, делать это не хочется. Обидчивая она дама, все не может простить нелестные высказывания в свой адрес, произнесенные благодаря сладкому вину и желанию казаться чем-то большим, чем он тогда был в глазах хорошенькой девушки. Теперь вот расплачивается.

Осталось слишком мало времени. Меньше года.

А потом уже никто ничего не изменит.

Очень юный дракон, умеющий, как никто из его племени, влипать во всякие странные истории, притворялся спящим и ждал, пока другой дракон, древний как само время, перестанет на него смотреть.

Виноватым он себя не чувствовал. Ничего плохого он не сделал. Ничего лишнего не рассказал. Но все равно это внимание ему не нравилось.

Вдруг захотят наградить? А награда древних драконов может быть гораздо хуже, чем наказание.

Этот древний дракон был не первым из тех, кто прилетал посмотреть на едва вышедшего из детского возраста сородича. Причина проста: не каждому удается безнаказанно поделиться знаниями и звучанием с человеком, не каждому даже удается встретить на пути человека, способного понять и услышать.

Может, это просто зависть?

Одно из человеческих чувств, которое было понятно драконам.

Тихая такая зависть. Ведь его вечность уже не пройдет напрасно.

— Зря ты показал путь своему гнезду, — сказал древний дракон, то ли убедившись, что юный сородич не спит, то ли решив, что спит. — Столько драконов в таком молодом мире. Это странно. Такого никогда не было.

Юный дракон даже не вздрогнул.

Обвиняют или не обвиняют — не важно. Изменить это они уже не в силах. Наказать не могут. Законов, запрещающих приводить свое гнездо в новые миры, не существует.

— Любопытство, — произнес древний дракон, кивнув сам себе. — Любопытство.

На данный момент Ярослава утешало только одно. Он не потерял контроль над ситуацией. У него этого контроля не было изначально. Так что удивляться и расстраиваться он не собирался.

— И? — спросил Ярослав.

— Эти старые придурки вместе с учениками отомстили, — обрадовал его Киого. — Они затопили все нижние пещеры. Теперь драконам, чтобы достать свое имущество, придется выращивать жабры. Или ждать, пока само высохнет.

— Ага.

Чему там радуется Киого, Ярослав откровенно не понимал. Может, в восторге от величия человеческой мысли? Драконы непочтительно отозвались об экспериментальной дождевой установке. Изобретатели расстроились и с помощью этой установки залили пещеры, в которые драконы стащили какое-то барахло. Очень много барахла. В большинстве своем мечи, доспехи, амулеты. В меньшинстве баночки, скляночки, коробочки. Зачем оно им надо, черт их знает. У Ярослава была безумная теория о том, что во всех вещах так или иначе находятся части недомертвых драконов, решивших прекратить свое существование, но уточнять и делиться этой теорией с кем-то желания не было. С драконами и без того проблем больше, чем надо.