Ольга Романовская - Лепестки и зеркало

Плеснув ликёра во второй стакан, девушка залпом выпила его, открыла шкаф и вытащила один из одинаковых пеньюаров.

- Кто там ещё? - лениво поинтересовалась она, прикрыв наготу розовым атласом.

- Выбирай: молоденький юнец или мужчина в возрасте.

- Только юнца мне не хватало! - хмыкнула девушка, засунув в рот щепотку мяты. Тщательно разжевала, освежив дыхание. - Меня только что два часа имели вдоль и поперёк, передохнуть хочу. Давай мужчинку. Надеюсь, у него ещё встаёт?

- На полке возьми, если что дашь. Одна порция - чекушка с четвертью.

Проститутка кивнула и забрала настойку. Спросила в дверях:

- В гостиной или в номере?

- В шестом. Иди, мойся.

Дверь захлопнулась, унося с собой запах пота, чужого тела, выпивки и приторных духов, и 'мама' вернулась к прерванному занятию.

Не прошло и получаса, как девочка вернулась и со злостью стукнула бутылочкой по конторке.

- Вот козёл! - выругалась она. - Такого урода я ещё не встречала!

- Что, не заплатил? - нахмурилась хозяйка и обернулась. - Учти, вычту из жалования.

- Да проповедь он мне читал, а потом в лицо плюнул. Какие уж тут деньги - вытолкал взашей! Видите ли, я вонючая сука!

- Ничего, сейчас позову Аскера, разберёмся. Но ты, милочка, всё равно оштрафована. Любого клиента нужно уметь умаслить.

Обе синхронно вздрогнули, когда заскрипела дверь.

Девушка завизжала и рванулась к окну, зовя на помощь, но хлёсткая петля затянулась у неё на шее. Захрипев, жрица любви упала на пол, конвульсивно забилась в судорогах.

Придя в себя, 'мама' рывком выдвинула верхний ящик и потянулась к кинжалу. Её крик: 'Аскер!' захлебнулся в булькающих звуках.

Густые капли крови упали на амбарную книгу, а потом хлынули потоком, алым пятном залив записи за последний месяц, пропитав все листы вплоть до корешка и обложки.

Мужчина вытер нож об одежду убитой и, нагнувшись к хрипевшей девушке, рывком свернул ей шею, для надёжности мазнув лезвием по горлу.

Быстро распылив в комнате порошок, убийца вывернул сюртук, надев его наизнанку, аккуратно приоткрыл дверь и выкинул второй припасённый в кармане мешочек с магическим средством. Прислушался, и, различив топот ног, поспешно разбил зеркало 'мамы' и осыпал его розовыми лепестками - сегодня не до кропотливого соблюдения ритуала.

Швырнув под конторку потрёпанный сборник ритуальных молитв, преступник распахнул окно и под покровом темноты выбрался на улицу.

Через минуту в комнату ворвалась охрана борделя, но застала лишь два трупа и колышущиеся на ветру занавески.

Поиски ни к чему не привели: убийца как в воду канул.

- Мать твою, зови стражу! - буркнул старший из охранников, тот самый Аскер.

Хмурый плечистый Аскер, в прошлом солдат, а в последние шесть лет - бессменный защитник покоя 'Сладкой кошечки', пятый час сидел в кабинете господина Брагоньера. То и дело бросая тяжёлые взгляды на следователя, он недоумевал, чего ещё от него ждут.

Внутри зрело глухое недовольство и желание высказать соэру всё, что он о нём думает. Однако Аскер терпел, опасаясь оказаться за решёткой за оскорбление власти. Охранник не понаслышке знал, что такое арестантская, и понимал, чем грозит попадание в камеру. Нет, его страшила вовсе не тюрьма, а перспектива потери средств к существованию. Убийство владелицы заведения и так подмочило репутацию, а с арестом нечего и надеяться даже на место вышибалы в трактире.

Аскер жалел, что не захотел попробовать поступить в стражу: за эти годы вполне мог пробиться в рыночный гарнизон - денежная должность.

Соэр записал очередную порцию показаний, пробежал глазами протокол и нахмурился. Ему что-то не нравилось, что-то, что ускользало из виду.

Имя преступника витало в воздухе и никак не давалось в руки.

- Итак, давайте подытожим...

Брагоньер тоже устал, но не показывал виду.

После бессонной ночи хотелось откинуться на спинку кресла и хоть на пару минут прикрыть глаза, но вместо этого соэр выпил перед допросом очередную чашку крепкого кофе, помассировал виски и облачился в бесформенную накидку.

Кожа под традиционной маской (у каждой профессии своя форменная одежда, у дознавателей она скрывает лицо и тело) вспотела, но Брагоньер не собирался её снимать, соблюдая правила конфиденциальности личности следователя и безликости правосудия. Когда неизвестно, виновны ли свидетели, лгут ли они, лучше не пренебрегать инструкциями.

Да и это не простое дело: третий эпизод в серии, нечего светить своё имя.

Формально двойное убийство отписано другому следователю, если что, давление окажут на него. Жестоко? Да, но во имя правосудия. С другой стороны, преступник, не имея связей, не может узнать имя следователя. Он так и останется для него неизвестным.

Допросы ведутся в разных кабинетах, разными людьми. Для той же цели - дезориентации убийцы и свидетелей.

Все протоколы ложились на стол Брагоньера, и он, если требовалось, повторно вызывал нужных людей.

Ключевых свидетелей соэр допрашивал сам; к ним относился и Аскер.

- Вы дежурили в холле, где находились двое ваших подчинённых, не знали. В тот вечер мимо вас прошло шестнадцать человек. Четырнадцать из них обслужили, двое на момент совершения преступления ожидали в гостиной. Как они выглядели, к каким девочкам отписаны, чем занимались?

- Меня учили не обращать внимания на лица. Был один юнец лет восемнадцати. Кажется, блондин.

- Опишите приметы, - Брагоньер протянул ему лист бумаги и чернильный прибор. -Но сначала словесно коротко обрисуйте второго. Его внешность тоже зафиксируйте под роспись.

- Второй... Мужик средних лет, кажется, торговец: глазки бегали. Он в первый раз пришёл.

- С чего вы решили? - голос соэра остался бесстрастным: он умел скрывать чувства, в данном случае - заинтересованность в ответе.

- Озирался по сторонам, спрашивал. Тёмный, с бородкой клинышком. На щеке, вроде, родимое пятно. Бродил, смотрел...

В кабинете на полчаса воцарилась тишина: Аскер старательно выводил на бумаге описания посетителей борделя, пытаясь вспомнить всё, что они говорили, делали, а Брагоньер заполнял пустующие строки протокола. Вновь пробежав его глазами, он сделал пару пометок в блокноте и попросил описать не только тех двоих, но абсолютно всех, кто переступал порог 'Сладкой кошечки' в злополучный вечер. На это ушёл ещё час.

После допрос продолжился.

- Когда и какие подозрительные звуки вы услышали?

- Да около полуночи. Сначала кто-то вскрикнул - у нас такое бывает, работа у девочек такая, иногда у клиентов особые желания, вы же понимаете, - Аскер хрюкнув, покосился на следователя.

- Не отвлекайтесь. Какого характера был крик? - Брагоньер на корню пресекал любые попытки перехода на личные и панибратские темы.