Пак Владимировна - Одиночка

– Тайра передала мне, что ты согласился навестить нас в другой раз, Арлин. Ну что ж, этот самый раз только что настал.

Двое незнакомых магов, застывших чуть позади, неожиданно вывернули мне руки. При этом на лицах обоих появилось такое довольное выражение, словно они ждали этого долгие годы. Я едва сдержался, чтобы не охнуть, только прошипел сквозь зубы, какие, мол, все Единые садисты. В следующий миг под ногами оказалась пустота и я понял, что лечу. Точнее, я-то вишу, а летят удерживающие меня маги, иначе откуда ж такая дикая боль в вывернутых суставах. Вот когда я от всей души порадовался, что Единые все же не ушли вглубь мира, а обосновались поблизости от башни. Результат вряд ли бы оказался иным, зато лететь меньше.

Наверное, я ощутимо тянул их вниз, вынуждая тратить гораздо больше Сил, нежели если бы они летели поодиночке. Поэтому время от времени маги рывками набирали прежнюю высоту. И все было бы ничего, если б они действовали сообща. А то ведь как получалось: когда один изо всех сил рвался вверх, второй еще некоторое время соображал, а стоит ли это его усилий, и так как они оба вцепились в меня мертвой хваткой, то чувство при этом было такое, будто меня живьем рвут на части.

– Эй, ребята, – прохрипел я после того, как маги в очередной раз едва не вырвали мне руки, – а нельзя ли лететь поровнее? Здесь ведь гор вроде нет. И вообще, если вам тяжело, может, лучше ногами? – И даже голову задрал, чтобы уж наверняка увидеть их лица.

Меня тут же полоснули бешеными взглядами, но маги сдержались, отвечать ничего не стали, хотя я прекрасно видел, как им этого хочется. Даже некстати подумал, что будь их воля – прямо сейчас поднялись бы повыше и с удовольствием позволили мне дальше камнем рухнуть вниз.

Не знаю, как они, а я полетом остался недоволен, учитывая свое ненадежное подвешенное состояние. И холодно, и ветер прямо в лицо. К тому же Единые даже не подумали воспользоваться воротами, перемахнули прямо через стену. При этом, не знаю, нарочно или просто подзабыв, что я нахожусь немного ниже них, едва не размазали меня об нее. В последний момент маги умудрились подняться повыше, но я все равно зацепился ногами за каменный зубец.

Приземлились они мягко, а вот мне повезло куда меньше. Видимо, опускаться с такой ношей было тяжеловато, поэтому маги, не мудрствуя лукаво, просто отпустили меня, позволил приложиться всеми костями об землю с той высоты, которая по из разумению не особо повредит моему здоровью. После такого приземления я едва сумел вздохнуть и сделал вывод, что их и мои взгляды на здоровье несколько различаются.

Хорошо, что я уже успел ознакомиться с чувством острой боли, когда валялся рядом с учителем, думая, что у меня переломаны все кости. Но тогда это была лишь иллюзия, а теперь реальность. Зато боль была абсолютно одинаковой, так что к новым ощущениям привыкать не пришлось. Я слегка шевельнулся и тут же скривился. Все не все, но кое-что я себе точно сломал, что и немудрено – падая с такой высоты и голову себе можно запросто разбить, не то что переломать несколько ребер. Так что еще легко отделался, хотя особой радости это все равно не вызывало. В груди отвратительно чавкало, дышал я натужно и от каждого вздоха чувствовал как глаза закатываются под лоб от непереносимой боли. Но Единых это, естественно, мало волновало. Они схватили меня за руки и волоком потащили за собой. Я тихо порадовался тому, что лежал на спине. Будь иначе, перевернуться мне бы все равно не дали, а так все же лучше, чем мордой об камни.

Тащили меня недолго, сугубо по небольшой площади, выложенной сверкающей мозаикой, и со вздохом облегчения оставили валяться в самом центре.

К этому времени я даже был рад, что дорога закончилась. Меня удивляло лишь одно – как это я до сих пор не потерял сознание. А еще подумал, что не так давно, наверное, точно так же здесь лежал Сеедир.

Один из магов подошел ко мне. Это был не Веланд, я чувствовал, хоть и не видел его из-за красноватой пелены перед глазами.

– Все что угодно, но не убивать, – тут же раздался откуда-то сбоку строгий голос Старшего.

– Но почему? – обиженно спросил чей-то совсем еще юный голос.

– И верно, – поддержали его. – Мы не можем оставлять в живых этого одиночку. Сам подумай, Веланд, мы слишком много сил потратили на то, чтобы отловить их всех до единого. Так что ж теперь вот так…

Его грубо оборвал возмущенный голос, показавшийся мне смутно знакомым.

– Старший знает, что делает!

– Не стоит, – урезонил кого-то Веланд. – Поймите, четыре привратника ушли от нас, и еще неизвестно, получим ли мы сегодня их жизни. А пока это так, нам нужно сохранить тот единственный шанс, что еще сможет заманить их обратно в Убежище.

– Но Хенигас же…

Веланд мрачно усмехнулся.

– А что Хенигас? Он всего лишь очень хороший воин, но никак не больше. Да и что сейчас гадать, вот подождем и увидим, а пока этот маг должен оставаться живым. Надеюсь, меня все поняли?

Ответом было дружное молчание, но легче мне от этого не стало. Уж лучше бы убили.

Кто-то подошел совсем близко, и я с трудом разлепил глаза, но все равно не сразу смог определить, кто это маячит надо мной. Да еще сероватые лучи падали прямо на мозаичную площадь, отчего вокруг так и плясали разноцветные огоньки. Я слегка приподнялся и узнал мага. Старый знакомый, Арий. И все с той же насмешливой улыбочкой на лице. Надо же, наверно, пролез во Врата, когда мне уже было не до них, и как всегда поспел к самому интересному.

Он наклонился – и я инстинктивно прикрылся щитом привратников, хотя думал, что уже ни на что не способен.

А в следующий момент перед глазами встало нечто черное с багровыми всполохами, и я будто рухнул в пропасть. Внезапная боль подхватила меня, впилась острыми зубами в тело и принялась с наслаждением рвать. Я выгнулся дугой и едва сдержал рвущийся из горла крик. Это Веланд, даже не взяв на себя труд подойти ближе, мигом оценил ситуацию и понял, что не такому молодому магу как Арий тягаться с моей защитой. Поэтому решил проломить ее лично.

Единые торопливо расступились перед ним, боясь оказаться на пути его Силы. Но я ничего этого не видел, да и слышал только жалобный тонкий звон, с которым мой щит постепенно уступал напору чужой воли. И мне нечем было его подпитать, во мне не осталось ни капли магии. Сейчас я был просто человеком, слабым и беспомощным.

Не знаю, сколько еще раз боль зажимала меня в свои тиски, но мне казалось, что это продолжалось бесконечно. Веланд крушил мою защиту долго, с садистским наслаждением, всеми средствами растягивая процесс. Я крепко сжимал зубы и назло им всем молчал. Щит исчез, но я все равно слышал тревожный звон разорванной струны, с которым ушла моя последняя защита. Только тогда Веланд отстал от меня, предоставив наскучившую ему забаву с одиночкой более молодым и изощренным.