Анастасия Пак - Чужие миры

– Я попал, – огрызнулся стрелок. – Ты мне воду не мути. Тварь просто попалась больно живучая.

– А у тебя вечно все живучие, – весело засмеялся Арий. – В кого не попадешь – значит либо живучий, либо нелюдь, одно из двух. Такая вот, Шериан, ночная дружина, жизнь-малина.

Шериан тихонько усмехнулся, но тут же вновь стал серьезным.

– Не знаете, в городе есть сейчас кто-нибудь из-за моря? – как бы невзначай поинтересовался он, крутя в пальцах витую ножку кубка.

– Да видели давеча одного, – пожал плечами Нель. – Прибыл незадолго до тебя. Говорят, аж из самого Миньера.

Шериан вздрогнул и крепко сжал зубы, гася волну невольной злости. Неужели даже здесь невозможно скрыться от того мира, от той жизни?!

– Наши с ним не особо-то якшаются, – все также небрежно продолжал Нель, хотя взгляд его неуловимо изменился, став острым, как лезвие меча, – видели у него жезл за поясом, а князь наш больно колдунов не любит, приказал ему завтра же убираться из города.

– А какой у него жезл, никто не упоминал? – Шериан отстраненно наблюдал, как вино, растревоженное его меланхоличным жестом, прозрачным золотом расплескалось по стенкам.

– Да маленький такой, толстенький, из дерева, – откликнулся Нель, и в колючих глазах сверкнул откровенный интерес.

"Из стихийных. Низших", – пронеслось в голове у Шериана.

– А тебе-то что за дело? – лениво поинтересовался Арий и перехватил предостерегающий взгляд Делира.

– Да так, – коротко глянул на него Шериан и тут же отвернулся. – Любопытно…

– Бывает, – поспешно согласился Гром, даже со своей врожденной толстокожестью уловив нарастающее напряжение. – Ладно, чужестранец, нам пора на боковую, предстоит долгая ночь. – Он слегка потянулся и поднялся из-за стола, едва не опрокинув графин с вином. – Так что и тебе советую, иначе как бы потом тяжко не было.

Заслышав шум, князь Грили поднял голову и приветливо улыбнулся своим дружинникам. Но когда его светлые глаза остановились на Шериане, выражение лица князя разительно изменилось, улыбка исчезла с губ, а осязаемая теплота превратилась в прозрачный лед.

Во двор они вывалились впятером, но сразу от ворот разошлись в разные стороны – четверо воинов в одну, Шериан в другую. План, созревший в голове одновременно с принятием в дружину, содержал несколько пунктов. Один из первых предусматривал небольшую ознакомительную прогулку по городу, желательно пешком, дабы не привлекать лишнего внимания. Потому Шериан не без сожаления отправился сначала на постоялый двор, передав гнедого на попечение Илазу. Лишь потом, налегке, незаметно скользнул в сторону, с ходу смешавшись с разноцветной толпой прохожих.

Теплые лучи игриво скользнули по лицу, предвещая хороший день, и потонули в черных глазах. Время убыстрило бег, безразлично наблюдая, как узкие проулки сменяются широкой каменной мостовой, как толпы народа спешат, вздымая в воздух мириады искрящихся пылинок. Шериан целеустремленно шагал вперед, запоминая повороты, дома, неожиданные тупики и старые деревья, ломающие корнями ровный протоптанный путь. Постепенно он забрался в ту часть города, что даже в Миньере отравляла великолепие гордых строений и жизнь людей, принося болезни и смерть. И почему-то казалось, что Грили, также как Краен, предпочитал не замечать ее, лишь бы не испытывать мучительный стыд за свое пренебрежение к тем, кто едва цеплялся за грань крайней нищеты.

Крохотные глиняные лачуги лепились друг к другу, образуя бесконечный грязный лабиринт узких темных улочек. Мало кто из горожан рисковал забредать сюда, даже городская стража и та предпочитала обходить этот район стороной. Шериан замедлил шаг и внутренне напрягся, чувствуя, что поневоле привлекает внимание.

Здесь был иной мир, своя жизнь, опасная и недолгая. Судя по пристальным взглядам, он в нее не вписывался. На стражника не походил, наемники тоже держались особняком, собираясь в одном из здешних заведений. Для вора или убийцы выглядел слишком гордо и открыто. Золотая печатка поблескивала, притягивая алчные взоры, но необычный черный меч будто очертил вокруг иноземца невидимую черту, пересекать которую не стоило.

Шериан спокойно шел, безразлично глядя на изможденные лица, изредка подмечая среди толпы добротно одетого человека с острым внимательным взглядом и таким же острым кинжалом под темным плащом. Его легко принимали за предполагаемую добычу, но каждый раз проходили мимо, слишком хорошо чувствуя опасность. Сейчас было чужое время, а они любили ночь, когда любой шорох, любая тень играла им на руку, нервируя оглядывающуюся дрожащую жертву.

Неожиданно людская волна качнулась навстречу и издалека донеслись истошные крики. Ветер рванулся вперед и тут же отпрянул, принося с собой удушливый запах гари.

– Пожар! Пожар! – колыхнулась толпа и понеслась назад.

Крики удвоились, стали еще громче, пронзительней. Шериан быстро завернул в проулок, туда же ныряли и другие, спасаясь от толкотни. Но основная масса проплывала мимо по прямой.

Пожары не были здесь редкостью, и скорее всего прежде, чем огонь будет укрощен, сгорит немало хибар и погибнет несколько десятков людей, так и не сумевших выбраться из тисков обезумевшей толпы.

Шериан поплотнее прижался к грязной стене и напряженно вгляделся вдаль, уже различая высокое жадное пламя. Здесь пожар – бог и ужас. Ему поклоняются и его боятся. Бог и палач, лекарь и убийца.

Нескоро сюда прибудет помощь, ох как нескоро, скорее дадут здесь все уничтожить. Так поступил бы Краен при полной поддержке Сиона. Скорее всего, так же поступит и князь.

– Хотите уйти отсюда, господин? – неожиданно вкрадчиво осведомились за спиной. – Разумеется за вполне приемлемую плату. Скажем, десять золотых. – Змеиная улыбка скользнула по тонким бледным губам.

Шериан посмотрел на бродягу и нахмурился, смутно ощущая некую фальшь в его ободранной одежде, далеко не дешевой, хороших сапогах, дорогом отточенном оружии.

– Или подохнуть охота?! – не дождавшись ответа грубо спросил он. Улыбки как не бывало.

– Да нет вроде, – медленно ответил Шериан.

– Вроде – это как? – скривился тот и сплюнул. – Жить что ли надоело, так чего стоишь, вид загораживаешь?! Вон иди и спаси кого-нибудь, помри красивой смертью! Тьфу ты, черт, время мое тратишь. Слышь, а коли помирать собрался, может, пожертвуешь содержимое кошелька на доброе дело? Их-то в огонь за что?

– А с чего ты взял, что я в огонь полезу? – поинтересовался Шериан. – Я никуда идти не собираюсь.

– Ну и дурак, – тихо ответил он. – Ну и стой здесь. Сейчас городская стража понаедет, мигом всех растрясет, так что думай. Предложение в силе.

– Это радует, – улыбнулся Шериан, отметив, что крики становятся все истошнее, а значит, пламя приближается с бешеной скоростью, оставляя слишком мало времени на спасение. – Пошли, – кивнул он проводнику и тот сразу просветлел лицом.