Геннадий Башунов - Чёрные перчатки

- Присоединяйся, - сказал Карпре, щуря пьяные шальные глаза.

- Смотря к чему ты предлагаешь присоединиться, - сдержано ответил Велион.

- Пока – к обеду.

- С удовольствием.

Старая, затасканная служанка с пустыми глазами шлюхи принесла и поставила на стол поднос с едой. На подносе лежали три жареных на открытом огне цыплёнка, запечённая в тесте щука и горка вяленой очищенной рыбной мелочи, да ещё стоял кувшин, от которого пахло староватым тёмным элем.

- Притащи ещё кружку и эля, - буркнул Карпре, хлопая служанку пониже спины. Та ответила деревянным смехом.

Велион тем временем уже засовывал в рот куриное крыло.

- Гашиш? – предложил прокажённый, вытаскивая из-за пазухи небольшой свёрток. – Скоро принесут кальян.

- Вот это нет.

- Не балуешься?

- Нет. Именно поэтому я до сих пор жив.

Карпре рассмеялся, зло, неестественно. Его глаза болезненно слезились, зрачки закрывали почти всю радужку, из-за чего глаза казались чёрными дырами на фоне бледной кожи.

- И алкоголем не злоупотребляешь? – ехидно спросил он.

- Только зимой.

Карпре снова сухо каркнул, пытаясь выдавить из горла смех.

«Ему крышка, - понял Велион. – Ещё поход или два и ему конец. Руки трясутся, координация движений нарушена… и он знает, что ему конец. А ведь он был хорошим могильщиком, лучшим из тех, кого я знал… Но вот человек из него – говно».

- Что здесь делают эти сопляки? – сухо спросил могильщик, стараясь увести тему разговора.

- Я собрал, - хмыкнул Карпре. – Хочешь перейти сразу к делу?

- А что, у тебя ко мне есть дело?

- У меня есть дело ко всем здесь присутствующим. Приходили, правда, ещё двое, но они отказались. Эти – нет. Надеюсь, согласишься и ты, Чёрный могильщик.

- Соглашусь на что? – раздраженно буркнул Велион, наливая в только что принесённую кружку эля. Напиток был холодным, сладковатым и крепким, на удивление неразбавленным и даже почти не старым. Своё прозвище, полученное благодаря цвету преобладающим тонам в одежде, а так же цвету волос и глаз, он проигнорировал. Кажется, его придумала одна знакомая могильщица, Крами, заявив, что чёрный не только цвет его перчаток, но и души. Впрочем, парень, которому он вскрыл глотку, был обречён.

- Идти со мной, - икнул прокажённый, отвлекая Чёрного могильщика от размышлений. Он уже раскуривал кальян, принесённый служанкой.

Велион презрительно скривился, чувствуя неприятный запах.

- А ты ни капли не изменился за эти годы, - завил Карпре сквозь зажатую в зубах трубку. – Такой же черноволосый, молодой, даже, кажется, морщин вокруг глаз не добавилось.

- А ты, Карпре, похож на засохший кусок дерьма, и сам это прекрасно понимаешь. Какое у тебя ко мне дело? Говори, или я уйду.

Наркоман глухо рассмеялся. Потом его смех перешёл в идиотское хихиканье. Это не первый кальян за сегодня, - понял Велион.

- Я всегда любил твоё чувство юмора, черноволосый засранец. Даже в тот момент, когда ты валялся со сломанной ногой, придавленный балкой и заваленный снегом. Ты шипел, что убьёшь меня, когда выползешь. Убьёшь, если я тебя брошу. Но я тебя не бросил, а? И даже отдал половину добычи, помнишь?

- Худшую половину, - холодно произнёс черноволосый могильщик. – Да и спас ты меня только потому, что не видел, как я на самом деле владею мечом.

- Может быть, - не стал спорить Карпре. – Но ведь спас, а? Тебе хватило денег на лечение ноги, ты дожил до следующей весны. Как-никак, ты обязан мне жизнью.

- Дерьмовое обязательство.

- Какое есть, - твёрдо сказал прокажённый, казалось, он даже немного протрезвел и согнал с себя наркотический угар. – Я плыву на остров, торчащий посреди этого гигантского корыта с водой, чтобы добыть Сердце Озера. Ты мне нужен, Велион. Может, и не именно ты, но другого выбора нет. Мне нужен старый, опытный могильщик, а не эти сопляки, которые сейчас кичатся друг перед другом тем, что вытащили из хоженых-перехоженых могильников пару медяков и бронзовый подсвечник. Я обращался к двум опытным ребятам, но они отказали. Остальные из тех в ком я уверен мертвы. Если не хочешь идти сам, хотя бы подскажи ныне здравствующего могильщика, которого знаешь больше двух лет, да что там, больше года. Знаешь таких?

- Только тебя, - честно признался Велион. – Репей, вроде бы, погиб прошлой осенью, Крами осталась без ног и теперь содержит бордель, с деньгами она всегда умела обращаться. Это всё. Остальные гибли или на моих глазах, или на руках, в случае остальных... в их смерти я тоже не сомневаюсь.

- Твою мать…

- Ты что-то говорил о Сердце Озера, - напомнил Велион.

- Да, - кивнул прокажённый. – Мне нужно Сердце.

- Зачем?

- Один маг… - Карпре замолчал, всасывая в себя дым из кальяна. – Один маг, - продолжал он, выпуская из губ тонкую струйку дыма, - пообещал мне, что рискнёт меня вылечить, если я принесу ему Сердце Озера. А ты не выглядишь удивлённым, могильщик.

- Потому что ты меня не удивил… могильщик. Я удивился, когда услышал, что в мелком городке, стоящем на Лельском озере, собралась орава могильщиков. Когда выяснилось, что это правда, связать этот факт с тем, что на острове посреди Лельского озера располагается один из крупнейших могильников, жемчужиной которого является кристалл под названием Сердце Озера. Так что причина меня не удивляет. Меня удивляется твоя тупость. Многие хотели добыть Сердце, но все остались ни с чем, Карпре, - Велион на миг замолчал, запивая свою речь элем. Он наговорился уже на год, горло пересохло, мысли немного путались. Возможно, виной этому был эль и тошнотворный запах курящегося гашиша. – А что до того мага, - продолжал он, напившись, - то я бы ему не поверил. Даже если ты добудешь Сердце, в чём я сильно сомневаюсь, то он просто прикончит тебя, а кристалл заберёт.

На удивление Карпре ответил не сразу. Он долго молчал, куря и лакая своё вино. Наконец, отрыгнув, старый могильщик сказал:

- Мне плевать, Велион.

Велион вздрогнул. Он не ожидал услышать в голосе собеседника столько боли, столько тоски и безысходности.

- Мне плевать, - повторил прокажённый. – Ты не понимаешь. Я готов умереть… нет, я знаю, что умру. Неужели ты не видишь? Мне конец. Моё тело болит, не переставая, кожа и плоть гниёт. Я не трахался уже два года. Чтобы заглушить боль, я пью каждый день, курю эту дрянь, но, даже упившись и накурившись до полусмерти, я не могу спать ночами из-за боли. Да если этот маг меня убьёт тихо и безболезненно, я его в жопу поцелую. Если он меня вылечит… даже если у него получится… Я не знаю, смогу ли я остановиться пить, а особенно накуриваться. Но если у меня есть хоть шанс, хоть мизерный шанс на то, что проснувшись, я не почувствую этой боли, я готов рискнуть.

Велион кивнул. Он уже знал, что согласится. Да, чёрт возьми, он испытывал жалость к этому человеку. К человеку, который был готов бросить его тогда на том могильнике. К наркоману и алкоголику, который наверняка не увидит этой осени, к конченому человеку.