Глеб Борисенков - Возвращение Урмана -1

Но представитель так и не успел доехать до Форватера. Произошли куда более странные события, чем непонятное убийство сразу двоих сельчан. Впервые за десятки лет в бухте показались паруса...

Черная дорога закончилась, солдаты вышли из тьмы на свет. Чужое солнце было тусклым, как будто на дворе стояла осень. Кругом расстилались холодные зелёные холмы. Вдали громоздились каменные россыпи. Один за другим воины, утомленные переходом, выходили на свет, щурясь от света. Номады сразу же отделились от наемников и встали отдельным лагерем. Вход туда для не-младотюрков был заказан. Варга бурчал, что ещё покажет вонючим лошадникам.

Обустройство лагеря заняло всё время до вечера. Если кто и раздражал больше всех, так это чародей. Владимер потерял в себе непоколебимую уверенность. Может он забыл, зачем пришёл? Чародей как статуя застыл на вершине и смотрел вдаль. Все дела взяли на себя командиры отрядов. И если приказы темника наемники встречали руганью, то Урман и Варга пользовались непререкаемым авторитетом.

Арсен выслал разведчиков вперёд. Холмистая, изрытая местность раздражала кочевника. Он понимал, что теряет главное преимущество - скорость и маневр. Без коней номады были не опасней котенка. Наемники, не доверяя союзникам, тоже выслали дозоры. Идти вызвался Варга, как более сильный и опытный. Урман не возражал, уж в диких кланах учили так, как нигде более. Если и Варга не справится, то можно смело возвращаться домой.

Под вечер Владимер пришёл в себя. Он спустился к войскам, прошёл мимо костров, и его гигантская тень внушала ужас в сердца солдат. Чародей подошёл к Урману. Вместе с офицерами рыцарь делил трапезу.

- Завтра мы маршем двинемся на Радужный город. Надо успеть добраться раньше Разрушителя. Мне понадобятся все твои силы, без остатка. Ты готов выложиться?

Урман чуть склонил голову. Он ощущал взгляды офицеров.

- Возможно, это будет самая страшная битва из тех, что вообще происходили. Он чародей и в этом краю его сила возрастёт тысячекратно. Мне нужно, чтобы вы измотали его, а я смог бы приблизиться на расстояние удара. И помните, назад дороги нет! Либо победа, либо смерть!

Владимер ушёл. Разговор за костром не скоро продолжился. Хмель восторгался вниманием чародея к простому рыцарю.

- Ты точно избранный! - воскликнул Хмель. - Сам повелитель спустился для разговора! Ты понимаешь, что это значит? Он может захватить весь мир, и ты, обычный рыцарь из Рюгена, будешь его правой рукой! Получишь всё что пожелаешь!

- Мертвых он воскрешать не умеет, - буркнул Урман. - А больше мне ничего не надо.

Они замолчали, помянув чаркой былое. Лира была дорога обоим.

- А как получилось, что ты с ним? - спросил Олег.

- А ты почему? - парировал Урман и замер. В кустах что-то шуршало. - Эй, нас подслушивают!

Хмель кинул в кусты горящую головёшку! При свете стал заметен метнувшийся силуэт. Один из солдат, он сидел рядом и хотел выслужиться, бросился навстречу лазутчику. Но страшный удар отбросил его прочь, прямо в костёр. Искры осыпали офицеров, опалив лица. Солдат был мертв. В его груди зияла широкая сквозная рана, размером с кулак.

Огненный шар вылетел из темноты и ударил под ноги. Взрывной волной рыцаря откинуло прочь и прокатило по траве. Он тот оказался на ногах, но лазутчик, словно под землю провалился.

Лагерь жужжал, будто развороченный улей. Кто-то кричал, куда смотрели часовые, но винить было больше некого. Пикет часовых был уничтожен. Тела воинов лежали неповреждёнными, только глаза были вытаращены, будто они увидели самый страшный ужас из всех, что возможны.

- Гнилое место, - прошептал Олег. - А я то, как дурак радовался, что ушёл от уманцев.

В Форватер пришли перемены. Нет, солнце по-прежнему поднималось из морской пучины и пряталось на ночь в горы. Да и село не стало враз оживлённым. Но мир пришёл в движение. Уже ничего не могло быть по-старому.

Отряды заморских пришельцев не тронули село. Одна за другой колонны из тяжеловооруженных пехотинцев проходили мимо на короткий и извилистый тракт к Черному городу. Впереди летели вести, одна радостней другой. О кончине господства чернокнижников, о свободе от податей. И главное, от чего замордованные тяжёлой жизнью крестьяне и рыбаки брались за оружие. Заступник, первый среди равных, Максимус Черный возвратился.

- Добрые жители! - вспомнил Имре слова великого чародея. Максимус был в синей мантии, украшенной лентами и позолотой. Пальцы блестели от золотых перстней. На груди бряцала стальная цепь, которую чародей с каждым словом всё яростней терзал пальцами.

- Как и обещал, я возвратился! Моё изгнание закончилось. Я, Максимус Чёрный, прозванный так же Заступником, вернулся, чтобы закончить начатое. Гнездо порока и разврата, логово волков, ныне будет повержено в море! Приходит новая эпоха: эпоха свободных людей! У вас всё будет: еды сколько хотите, пашен, сколько сможете засеять. Любой скотины. Без податей. Но сейчас - мне нужна помощь! Слишком много вокруг врагов, противников справедливости. Взгляните - они могут быть среди вас, вашей семьи, лучших друзей! Пусть не ослабеет тогда ваша рука, не посмотрит на былые заслуги! Каждый, кто за магов, сенат, Радужный город - должен быть уничтожен! Теперь это ваши земли и только вы будете выбирать, как вам жить! Я разрываю путы!

От кончиков пальцев пошло сияние. Цепь разом рассыпалась на отдельные кольца. Железо зазвенело на каменных плитах.

Имре помнил волчий вой толпы. Вскинутые кулаки, щерящиеся лица. Но не все были рады. Староста, его сын Катош, кузнец хмурились. Как же быстро в сердце вспыхнула ненависть к недавнему товарищу!

Мытарь пал первой жертвой. Должно быть, он был смелым, но глупым парнем. Или просто жадность закрыла ему глаза. Разве он мог не увидеть движущееся войско навстречу? Или настолько привык к могуществу своих господ, что не ожидал врагов здесь, почти в сердце республики?

Его судил народ. Когда пришёл черёд выбора способа смерти, то мнения разошлись: одни считали, что надо побить камнями, другие - бросить в море. Но мытарь сам способствовал выбору: он бросился бежать и был растерзан. Части тела разошлись по селу. Каждый хотел оставить сувенир на память.

Староста не был мерзавцем, но служил магам. Его просто лишили имущества и заковали в колодки вместе с сыном. Они мучились на площади, и каждый желающий мог кинуть в них какой-нибудь гнилью.

- Имре! Мы же друзья, помоги! - простонал Катош. Камень рассек ему бровь. Запекшаяся кровь сплошной коркой залепила глаз.

Имре смотрел на падшего друга, ненависть сильнее разгоралась в сердце. Это был враг, предатель, мелкий прислужник чернокнижников! Он годами маскировался под лучшего друга! И от осознания этого становилась так гадко, будто в помоях испачкался.