Глеб Борисенков - Возвращение Урмана-1

Всё чаще Урман с тревогой наблюдал за другом. Марий изменился, стал дерзким, себе на уме, ищущим сиюминутную выгоду. «Он готов отказаться от рыцарства, чести, ответственности. Долг больше не властен над ним. Я не должен был тянуть Мария за собой»! – думал усташ.

Лес с обеих сторон напирал на дорогу, сухие крючья ветвей тянулись к притихшей от страха колонне. Чужая земля. Вроде бы только слова, но нет, и дышится не так, и солнце другое, ноги не держат, будто некая потусторонняя воля противится гостям. Несколько раз кто-то будто бы видел смутные силуэты между деревьев. Солдаты, посланные за хворостом, слышали лошадиное ржание. Утром двух наемников не досчитались. Никто не знал, сбежали ли они, или столкнулись с лазутчиками. Враг был близко, и местные, Урман особенно поражался этому, поддерживали роялистов.

Наемники, с тряпками на головах, угрюмые и злые топали на запад и ждали привала. Колонна вздымала пыль столбом, песок хрустел на зубах и забивал нос. Но хуже всего была невыносимая духота и состояние тягостного отупения. Солдаты, то один, то другой поднимали изможденные головы и просили ливня. На голубом небе то там, то тут проглядывали тонкие белесые пленки облаков, но без никакой надежды на дождь. Поэтому, когда легкий ветерок принес прохладу и свежесть реки, солдаты вздохнули с облегчением.

– Вот я бродяга, птица вольная, – На лице Ковыля сияла улыбка. Это почти животное самодовольство ограниченности сильно раздражало Урмана, хотя он и старался ко всем относиться с пониманием. – Сегодня тут, а завтра там. Нынче ваш брат, а потом ищи-свищи. А вы рабы, всю жизнь лямку тяните, роетесь в грязи, головы не поднимаете!

– Ты просто никому не нужен! – взорвался Серый. По ровному и правильному лицу наемника пробежала нервная судорога. – Сорняк!

– А вы? – ухмыльнулся бродяга и поднял палец к небу, придавая весомость словам.– А вы сильно нужны? Да все люди рождаются мусором и мусором помирают, никто не нужен! Но она, она дает другой путь…

– Что она дает?

– Понимание, – Ковыль был безупречным, безупречным полным идиотом. – Всех обманывают! Надо бросать быть как все и жить только для себя. Где лично мне хорошо, там и правда.

– Вот я тебе щас голову расшибу, – вмешался Торквила и потряс костлявым кулаком. – И что тогда, с таким пониманием, Тьма придет тебе на помощь? Заткни пасть!

Цельнолитой черно-белый мир Урмана давал трещину, слово за слово, но Ковыль заставлял сомневаться. «Мне плохо. Я растерян, не знаю, что хорошо, а что плохо. А если достаточно принять Тьму, раз Свет не помог? И тогда, может я обретет равновесие»? – колебался рыцарь.

Неждан, хрупкий парнишка из местных, был полной противоположностью бродяге. В другое время он бы сошелся с Марием, таким же книжником, но в отличие от островитянина, мальчишку тянуло на подвиги. Неждан жаждал боевой славы, дорожной пыли, колодезной воды и охотничьих трофеев.

– Каждая жизнь – это сказка, а человек писатель. В моей сказке будут сражения, драконы и принцессы! – смеялся веселый Неждан. – Я за Свет и солнце, зелень лугов и честную сталь!

– Вот почему исконные поморцы потеряли власть, – буркнул Серый. – Нечего было сидеть по библиотекам, пока Рюгенцы ломали городские ворота. Собрать бы все книги вместе, да и сжечь! Может, в мире стало бы поменьше романтиков и дураков.

Двадцать лет назад, когда только-только отгремели великие войны против диких кланов, рюгенцы под шумок захватили власть в поморских городах. Они были приглашены как союзники, но не захотели возвращаться. Так вместо Словенского союза появилась Лига вольных городов. Местное коренное население всей душой ненавидело хозяев.

Рота вышла из леса к вырубке перед мостом. За рекой начинался ровный тракт на Дубно, где можно было отдохнуть и пополнить запасы.

– Немного осталось, – осклабился десятник Торквила – Скоро зальемся пивом под завязку и пощупаем шлюх!

Наемник так противно захихикал, что Урман едва удержался от оскорбления. Между ним и десятником неприязнь существовала с первого знакомства.

– Засада! – Впереди колонны раздались крики. – Враги!

Солдаты сгрудились вокруг офицеров. На такой жаре совсем не хотелось драться, и Урман всей душой желал покоя. «Может это всего лишь ложная тревога»? – с надеждой подумал воин. Урман обернулся и увидел серьезные сосредоточенные лица друзей.

– …Ать! – донеслось из головы колонны и передние ряды разом тронулись вперед. Урман не расслышал приказ, но не мог не повиноваться воле толпы. Все побежали, и он тоже куда-то побежал.

– А-а-а! Убили! – заверещал кто-то. Впереди что-то грохнуло, зазвенело, будто несколько кастрюлек столкнулись между собой и, смачно булькнув, пролился суп. В открывшемся зазоре между передними Урман увидел каменный мост и маленькие фигурки на другой стороне. – Капитана убили!

Колонна рассеялась в стороны от дороги. В небе мелькнули черные полоски и метнулись вниз. Урман услышал пронзительный свист, как будто бы Ангел смерти гнал на колеснице, и стон раненных.

– Лучники! – ахнул Марий и отскочил назад. В лицо брызнуло чем-то горячим и липким. Солдат перед ним зашатался и упал с пронзенной грудью.

– Назад! Все назад! – закричал соседний десятник и осекся, харкая кровью. Случайная стрела пролетела мимо, по касательной чиркнув гортань. Наемники разбегались в стороны, стараясь вернуться в лес.

В мертвой зоне оказалось около полусотни испуганных бойцов. Раненных было мало, длинные стрелы били насмерть.

– Я таких луков никогда не видел, – признался Торквила, с силой запустив пальцы под шлем. – Огромные штуки из двух частей! Какая же силища нужна, чтобы такой натянуть? Стрелы аж по самое оперение влетают, навылет!

– Так стреляют в диких кланах, – заметил Серый. Все разом посмотрели на него. – Я видел их раньше, в… ммм, на мозаике церкви.

Урман оглядел звено и успокоился, никого не задело. Особенно он боялся за Неждана. Такие зеленые всегда гибнут первыми, потому что не способны отличить игры от жизни, и не знают, что на войне нет простого проигрыша. Есть смерть, и есть жизнь. Больше ничего нет.

– Нам надо на другой берег, – поставил задачу Торквила. Офицеров выбило первыми, поэтому десятники взяли управление на себя. – Если мы не перейдем, то передохнем с голоду или нас задавят как щенят в этом проклятом лесу!

– Так, – предложил один из наемников. – В слепую больше не идем, группа на разведку. Если враг нам по зубам, наваливаемся скопом и давим.

Наемники поддержали идею, но когда дошло до добровольцев, дело замялось. Решили тянуть соломинки, Торквила вытянул короткую. Пальцы его дрогнули, сухая травинка выпала из рук. Десятник оглядел остатки колонны и будто хотел сказать, такое, что в другое время и не услышишь от него, злобного и придирчивого к мелочам.